Академия Полуночи

Юлия Риа, 2019

С самого детства я скрываю тайну. Если ее раскроют – меня убьют. Единственный шанс выжить – спрятаться за стенами Академии Полуночи, пройти обучение и сбежать после выпуска. Но исполнить задуманное не так-то просто. Особенно, если в запутанный клубок надежд и страхов вплетается любовь.

Глава 4

Возвращаясь от кэллера, я старалась держаться подальше от шумной толпы. Обед давно закончился, и сейчас лернаты наслаждались последним свободным от занятий днем. Теплая погода выгнала многих юношей и девушек в парк. Более чинные сидели на лавочках с изящными коваными спинками; те же, для кого правила приличия казались надуманной чепухой — в основном безродные мэлы, — уселись на траве. Все разбились на небольшие группки, в каждой из которых цвета колец непременно совпадали.

Несколько раз я ловила на себе внимательные взгляды сапфировых, а после — едва они замечали белое кольцо на моем пальце — их лица перекашивало от недовольства. В какой-то момент даже мелькнула постыдная мысль снять артефакт и не надевать его, пока не сменю платье, но я не позволила себе поддаться малодушию. Дочери Лангарии не пристало бегать от трудностей!

И все же я немного прикрыла кольцо ладонью, сцепив руки в смиренном жесте и опустив их поверх юбки. От трудностей сбегать я не собираюсь, но и сознательно их провоцировать тоже не стану.

Дойдя до подножия лестницы, я остановилась и хмуро посмотрела вверх. Раньше я особо не задумывалась, но артиэллы всегда занимают второй — реже третий — этаж. Будучи по рождению высокородной артиэллой, я не привыкла преодолевать столько ступеней зараз. Однако выбора нет.

Вздохнув и на секунду поджав губы, я решительно зашагала вверх. Новый подъем показался тяжелее первого. Видимо, тело еще слишком хорошо помнило недавние нагрузки и совсем не жаждало их повторения. Я едва преодолела два этажа, как в боку закололо, вынуждая остановиться. Позволив себе почти минуту отдыха, я уже хотела было продолжить путь, но услышала раздавшийся за спиной голос.

— Снова лестница и снова ты. Так жаждала новой встречи, что специально караулила?

Обернувшись, я встретилась взглядом с Арденом Шантаром. В синих глазах плескалась насмешка, губы замерли в надменной ухмылке. Всем своим видом колдун демонстрировал превосходство, но не думаю, что делал это сознательно. Скорее, помня о положении его рода, я поверю, что для Ардена такое выражение лица настолько же естественно, насколько для моего — смирение. Все мы, так или иначе, носим отпечатки занимаемого положения: и в обществе, и в жизни.

— Прошу прощения, артиэлл, — я почтительно склонила голову, как и подобает сэле в присутствии высокородного.

Однако в нашей ситуации это вышло комично: я стояла на три ступеньки выше и даже со склоненной головой смотрела на Ардена сверху вниз. Его, однако, подобное положение не беспокоило. Скорее, он даже находил его забавным.

— Так ты ждала меня?

— Что? — я на мгновение растерялась, но уже в следующую секунду взяла себя в руки. — Нет, арти…

— И не искала со мной встречи?

— Зачем бы? — удивилась я искренне.

Арден не ответил. Молча разглядывал меня, изучая и будто что-то прикидывая в уме. Лицо его приобрело слегка задумчивое выражение. А спустя полную минуту, когда я уже мысленно искала достойный повод, чтобы прекратить беседу первой, внезапно спросил:

— В какой комнате ты живешь?

И снова я растерялась. Вопросы Ардена сбивали с толку, я не понимала его интереса, не понимала мотивов, которыми он руководствуется, и потому не успевала правильно реагировать.

— Ладно, скромница, — хмыкнул колдун, не дождавшись ответа. — Тогда какой этаж? Ты не артиэлла — на обед ты спускалась сверху, — принялся рассуждать он. — Но для мэлы ты слишком хорошо воспитана. Значит, сэла. Не из новых, — добавил быстро. — Думаю, когда-то знатный, но обнищавший род. Итак, куда же могли поселить гордую, но бедную сэлу?

Я продолжала молчать, не собираясь потакать любопытству колдуна.

— Пятый этаж? Шестой? Седьмой? — перечислял он, явно входя в азарт. — Пусть будет седьмой. Выше селят совсем уж низкородных, а у них нет твоей стати. Что, молчунья, я угадал?

Я вновь не ответила. Так и смотрела в синие глаза Ардена, стараясь не поддаваться врожденному обаянию Шантаров. Точнее, сама я в этом мало смыслю, но Мойра всегда говорила, что у Ардена обаяние в крови.

— Любопытно, — заключил он, растягивая губы в улыбке.

Я не смогла подобрать ей определения: не лукавая, не насмешливая, не приветливая. Пожалуй, самым близким вариантом было бы — опасная.

— Обычно сложно заставить девушку замолчать, а вот чтобы из нее приходилось вытягивать слова — такого я еще не встречал.

— Прошу прощения, артиэлл, если моя немногословность вас оскорбила. Полуночная Матерь свидетель, я не желала…

— Да-да, ты не желала случившегося. Ты сегодня это уже говорила. А вот чего ты не говорила, так это своего имени. Как тебя зовут? Что, опять будешь молчать? Брось.

Во взгляде Ардена читался интерес, и в этом мне тоже чудилась опасность. Надо уйти, сбежать, придумать уважительный повод и прервать эту странную беседу — все мои чувства кричали об этом. Нервы натянулись, точно струны виолончели. Казалось, коснись их, и в воздухе низкой вибрацией разойдется звук.

— Давай поступим вот как: ты назовешь мне свое имя, а я открою тебе переход на седьмой этаж, — Арден чуть склонил голову к плечу, разглядывая меня, словно сокол беззащитную куропатку.

От этого движения на высокий лоб, совсем как в нашу первую встречу, вновь упала непослушная прядь. И, совсем как тогда, мне захотелось ее коснуться. Я одернула себя, удивляясь столь неуместному желанию, а после, едва осознала услышанное, с трудом сдержалась, чтобы не вытаращиться на колдуна, как деревенская мэла на ярмарочного фокусника.

Арден Шантар владеет заклинанием переноса? Насколько же силен его дар?

Однако я не успела задать этот вопрос. Заслышав голоса, глянула поверх мужского плеча и внутренне похолодела. По лестнице, в окружении все тех же подруг, что и за обедом, поднималась Мойра.

Мысли заметались, словно ласточки перед грозой. В груди птичьим криком зазвучало беспокойство. Вот только не за себя — за сестру. Я не хотела, чтобы Мойра увидела меня рядом с Арденом, чтобы поняла все неправильно и переживала.

Быстро, едва ли не скороговоркой, пробормотав: «Прошу простить мою дерзость, артиэлл, но мне пора», я перепуганной птицей взлетела по ступеням. Пальцы, придерживающие юбку платья, подрагивали, сердце гулко билось о ребра. Каблуки туфель не касались ступеней, и потому бег получился почти неслышным.

Я миновала третий этаж и практически добралась до четвертого, как внезапно, прямо на моем пути, открылся переход, из которого мне навстречу шагнул Арден. Не успев остановиться, я с размаху в него врезалась. Тихо вскрикнула, отпрянула и едва не оступилась на лестнице, но сильные руки ухватили меня за талию и удержали от падения.

Я подняла взгляд, желая… Не знаю точно, чего именно я желала. Поблагодарить, что не дал упасть? Спросить, зачем последовал за мной? Потребовать оставить меня в покое? Но все слова застряли в горле, стоило мне увидеть прищуренные, горящие недовольством синие глаза.

— У тебя есть всего два варианта, молчунья: либо ты называешь мне свой этаж и мы переносимся туда, либо ведем нашу милую беседу здесь, — голос Ардена звучал сухо, резко. И сейчас опасность в нем мне уже не чудилась — она звучала до того ясно, что сомнений не осталось: лучше послушаться и сделать выбор самой, чем доверить это право колдуну.

— С-седьмой, — сдавленно выдохнула я и зажмурилась, едва под нашими ногами открылся переход.

Ощущение падения, чувство щекотки в животе, горячие руки, прижимающие меня к сильному телу, — я успела прочувствовать все. А спустя два гулких удара сердца, когда я набралась смелости открыть глаза, поняла, что переход закончился. Мы стояли в коридоре седьмого этажа, по счастью, пустующего в это время дня.

Однако радоваться было рано. Арден никуда не делся, а его руки по-прежнему покоились на моей талии. И последнее меня не устраивало особенно.

Сделав большой шаг назад, я разорвала прикосновение.

— Почему ты сбежала? — требовательно спросил он, сверля меня хмурым взглядом.

Я могла бы заартачиться, могла бы потупить взор и вновь притвориться немой, могла бы упасть в обморок — а после перехода такое поведение выглядело бы естественно, — но я решила покончить с неуместным интересом колдуна здесь и сейчас.

— Потому что устала отвечать на странные вопросы, — произнесла твердо. Нет, я не дерзила, но и привычного смирения в моем голосе не прозвучало.

— А вот и нет, маленькая врушка, — Арден дернул уголком рта в усмешке. — Ты сбежала не от меня. Точнее, ты не хотела, чтобы нас увидели вместе. Почему?

От затылка вниз по спине прокатилась ледяная волна мурашек. Он догадался? Понял мое беспокойство о чувствах Мойры? Но как? Внешне мы с ней почти непохожи, да и МакМоры, стыдясь Недоделка, не являли меня свету. Все, что знало высшее общество о младшей дочери Лангарии, — она слаба здоровьем и не любит покидать родового поместья. О слабости ее магии никто и не догадывался: за сохранением этой тайны Лангария следила особенно рьяно.

— Боишься темных ведьм? — вновь усмехнулся Арден, не дождавшись от меня ответа.

Я же вдруг осознала: истинных причин моего поступка он не понял. И пусть это бесчестно, но не воспользоваться ситуацией я не могла.

— Не всех. Только нефритовых.

Арден нахмурился.

— Почему?

Вместо ответа я подняла руку с кольцом и бесстыже, точно безродная мэла, подсунула ее колдуну едва ли не под нос. Думала, ему хватит пары секунд, чтобы оценить большой, вытянутый овалом халцедон. Оценить и, как сапфировые в парке, недовольно скривиться. Но Шантар не скривился — вместо этого он перехватил мои пальцы и принялся с любопытством их разглядывать.

Я же в очередной раз почувствовала растерянность. Да что не так с этим колдуном? Почему его действия невозможно предугадать? Зачем он ведет себя со мной… так?

Правда, как именно «так», я и сама не знаю. Не могу подобрать слов, способных описать мои чувства. А чувства… они, как те самые ласточки, метались в беспокойстве.

— Твои пальцы не знали иголки, — задумчиво произнес Арден, нарушая повисшее между нами молчание. — Но почти все сэлы занимаются вышиванием.

— Вы сами сказали — почти все.

Я высвободила ладонь из цепкого захвата. Прятать ее за спину, однако, не стала — не хотела случайным действием еще больше раздразнить опасный интерес.

— Нет, — качнул головой Шантар. Его лицо приобрело задумчивое выражение, взгляд стал внимательным, оценивающим. И мне это очень не понравилось. — У тебя руки артиэллы: аккуратные, с белоснежной и мягкой, словно бархат, кожей. Такие руки бывают лишь у тех, кто с рождения не знает ни работы по дому, ни иголок. Так кто же ты?

Он вновь оказался совсем близко. Его удивительные темно-синие глаза не мигая смотрели в мои, и против воли я почувствовала, что тону в них.