До Луны и обратно

Юлия Табакарь

Грайон из древнего рода Мумки, последний нуом на Земле, живет в старинном фонаре в Чудландии – эту волшебную страну люди-великаны называют Москвой. Герой обладает необычной способностью: днем он впитывает в себя свет, а ночью освещает пространство, словно лампочка. Однажды жизнь Грайона резко меняется: его ждут неожиданные встречи и столкновение с темными силами. Начните читать эту книгу с ребенком – и вы вместе окунетесь в удивительный мир нуомов – самого древнего народа Земли.

Глава 13. Чудесное спасение Тиффи

В тот же день Грайон принялся за работу. Расположившись в небольшом саду возле дома Александра, он привязывал ступени одну за другой. Их было пятьсот, потом тысяча, тысяча пятьсот пятьдесят девять… Две тысячи сто тридцать девять…

С наступлением темноты лестница все еще не была готова, а у Грайона закончились ветки. Спать не хотелось, и нуом решил отправиться в лес.

Грайон ступал по лесным джунглям. Он освещал себе путь теплым лучистым светом, на который с удивлением и восторгом заглядывались даже светлячки. Идти было трудно. Нуомы невелики ростом, поэтому для них даже самая незначительная травинка или веточка мха — уже препятствие. И все же Грайон, не обращая внимания на усталость, собирал ветки одну за другой.

Мешок был почти полон веток, как вдруг Грайон услышал детский крик. Нуом сбросил мешок на землю и прислушался. Крик доносился со стороны старого оврага, и ребенок явно молил о помощи. Нуом пошел на зов. Он продирался через заросли, жгучую крапиву, осоку, проходил под грибами и целыми садами высоких кустов, и голос девочки становился все более различимым.

— Помогите! — кричала девочка.

Наконец, Грайону удалось разглядеть ее. Над маленькой фигуркой юной нуомии, которой вряд ли исполнилось и девяноста, нависла летучая мышь, которая надвигалась на нее, как огромный черный дракон.

В самый последний момент, когда черные лапы летучей мыши уже почти схватили ребенка, чтобы унести, камень, брошенный Грайоном, попал в крыло лестного монстра.

Мышь издала зловещий звук и повернула свое мохнатое звериное лицо в сторону Грайона.

Грайон светился, как тысяча лампочек. Летучий хищник на секунду ослеп.

— Это моя добы-ы-ыча, — сощурившись, прошипела она Грайону. — Уходи-и-и…

— Эта девочка пойдет со мной. Она не может быть добычей. Это нуомия. А закон гласит, что нуомы находятся под защитой силы света.

— Как-о-ой же это нуо-о-ом… Она не све-е-етится.

— Это нуом, — твердо сказал Грайон, свет которого усилился и грозил превратить ночь в утро. — Уходи или ослепнешь.

— Кш-ш-ш, — прошипела летучая мышь. — Я еще найд-у-у тебя, жа-а-алкий червя-я-як…

Она замахала крыльями и улетела.

Теперь Грайон мог получше рассмотреть девочку. Она была в белом платьице в синюю полоску, лицо с большими блестящими глазами выражало сильный испуг.

— Пойдем, я отведу тебя к родителям, — сказал Грайон и протянул ей руку. — Не бойся, это летучая мышь, она не вернется, потому что боится света.

— Она хотела утащить меня, — всхлипнула нуомия. — Я собирала коренья и заблудилась. А потом стемнело, и я совсем не знала, как найти дорогу домой.

— Почему ты не зажгла свой свет? Ведь летучие мыши боятся его, как огня!

Тиффи удивленно посмотрела на него.

— Но я никогда еще не включала его!

— Разве это возможно? — удивился Грайон.

Тиффи пожала плечами.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Тиффи. А тебя?

— А меня Грайон.

— Научи меня. Ну… это… светить.

Никогда еще Грайон не думал, что нуомов нужно учить таким простым вещам, но тут он вспомнил, как однажды мать привела его на вершину горы Край и сказала:

— До этого дня, мой мальчик, ты не понимал, почему твое тело излучает свет. Его было совсем немного. Теперь я расскажу тебе, как стать сильнее, как светить ярче звезды. Вставай сюда. Видишь, там перед нами река. Она течет далеко, соединяется с морем, а море соединятся с другими реками. В мире все едино, ни у чего нет ни начала, ни конца. У твоего света тоже нет начала и нет конца. Закрой глаза. Представь, что ты маяк… и что ты светишь для кораблей, чтобы в темноте они не сбились с пути. Представь, что от того, каким сильным будет твой свет, зависит жизнь многих моряков.

Когда маленький Грайон открыл глаза, он светился, как тысяча зажженных лампочек.

— Видишь, — сказала мама, обняв его, — твое желание сделать кому-то добро помогло тебе стать ярче. Помни об этом.

Грайон улыбнулся рыжику Тиффи, которая смотрела на него с ожиданием, и сказал ей:

— Закрой глаза. Представь, что ты маяк…

Тиффи легко представила себя маяком. Их городок ведь и правда был недалеко от моря. Ей очень хотелось помочь морякам найти путь и не врезаться в скалы. Постепенно она стала чувствовать внутри себя тепло. Оно разрасталось, наполняя все ее существо. В какой-то момент тепла стало так много, что его невозможно было удержать внутри себя.

— А теперь открой глаза, — попросил Грайон.

Она открыла — и увидела… свой свет.

Она взяла его в ладони, она вдохнула его, рассыпала вокруг себя миллионы светящихся брызг. Тиффи прыгала внутри этого света, словно купалась в морских волнах. Ничто, ничто и никогда еще не заставляло ее быть такой счастливой.

Так они шли по лесу, освещая себе путь. Тиффи радостно смеялась и обещала научить светиться всех-всех, кого она только знает на этой земле.

Грайон нес мешок с ветками для лестницы и был рад, что помог этому маленькому рыжему нуому с косичками, измазанному с ног до головы землей, стать таким счастливым.

Когда они вернулись в город, оказалось, что девочку уже давно ищут полицмейстеры, частный детектив с собакой-ищейкой, садовник, учитель и все-все, кто оказался неравнодушен к судьбе малышки. Появление Грайона со светящейся девочкой вызвало всеобщее удивление.

— Свет… — растерянно сказала мама Тиффи.

— Мама! Мама! — понеслась ей навстречу рыжеволосая нуомия. — Летучая мышь хотела съесть меня, но свет прогнал ее!

И тогда нуомы заулыбались, мама с дочкой обнялись, и грустный город на минуту погрузился в искреннюю, светлую радость.

Утром Грайон, не спавший всю ночь, продолжал сидеть под вечным дубом, уходящим в небеса, и строить свою лестницу. Он чувствовал усталость, но ему ужасно хотелось доделать свое дело и поскорее отправиться в путь.

— К тебе гости, Грайон, — сказал Александр.

Рядом с ним стояла Тиффи в новом белом платье, аккуратно причесанная и лучезарно улыбающаяся. Она принесла какао и пирожки с лесным джемом. Пахло вкусно. Грайон надкусил теплый еще домашний пирожок и понял, что принесенная еда придает ему сил, потому что она наполнена заботой.

Тиффи села рядом и с любопытством стала смотреть, как Грайон завтракает.

— Ты уйдешь на Луну? — наконец спросила она, когда он допил последнюю каплю какао.

— Да. Я надеюсь отыскать там своих родных, — ответил Грайон, не отрываясь от работы.

Александр, сидевший рядом, вздохнул.

— На Луне должно было остаться совсем немного нуомов, потому что Луна, по данным нашего астронуома, светит уже только вполсилы, — сказал Александр. — Подумай, Грайон, стоит ли так много сил тратить на поиски сородичей.

— А может… может, ты и правда останешься здесь? — спросила Тиффи. — И научишь всех светить. Ведь это так тепло и красиво…

— Ты можешь светить, когда захочешь, ведь твой свет — это твоя суть, в нем есть твоя любовь к родным, твоя радость, накопленная за день, твои искорки смеха и твоя доброта. К тому же, Тиффи, — добавил Грайон с улыбкой, — теперь ты можешь всех научить светить. Без света жить трудно. Без него нуомы начинают грустить. Вот почему этот город такой унылый. Здесь не проходят праздники, как в старые времена, не звучат песни. Нуомы скучают каждый в своем доме. И даже редко ходят друг к другу в гости. Но это даже не самое страшное. Если в тебе недостаточно света, нельзя добиться полной ясности и сложно отличить правду от лжи.

— Я научу… Обещаю. Но ведь ты к нам вернешься однажды? — с надеждой спросила Тиффи.

— Не знаю, — задумчиво ответил Грайон. — Никогда не знаешь, что ждет тебя на Луне.

Так Грайон работал целый день. Дважды он ненадолго засыпал от усталости, но силы быстро возвращались к нему, потому что у того, у кого есть мечта, всегда есть силы для ее осуществления.

Вечером Грайон привязал очередную ступень и вдруг сбился со счета. Стало ясно: это и есть невероятное количество.

— Готово! — радостно сказал он.

— Готово! — прокричал юный Александр Нштейн, как показалось, на весь город.

— Готово! — Готово! — Готово! — Готово! — шептали, говорили, кричали со всех сторон нуомы и нуомии.

Казалось, все жители городка окружили Грайона и с любопытством смотрели на него. Грайон смотрел в небо. Пора было дотянуться до Луны.

Но день был пасмурный, и к вечеру Луны не было видно.

— Нет Луны, — донесся голос Нихтера.

Грайона это не останавливало.

— Ну что ж, — сказал он Александру. — Веди меня к дырке за шкафом.

И они отправились к дому Александра. За ними по темным улочкам следовали почти все нуомы города, с волнением переговариваясь. Уже через несколько минут старый шкаф с потрескавшимся лаком был отодвинут. В стене зияла большая черная дыра. Сияния Грайона было достаточно, чтобы понять, что она уходит куда-то глубоко вниз. Не задумываясь о том, что ждет его в неизвестности, нуом крепко привязал лестницу к карабинам, которые были ввинчены в пол — очевидно, когда-то именно ими воспользовались нуомы, и попытался сбросить лестницу. Однако… она просто зависла в воздухе — будто дыра в стене не была пустотой, а обладала силой пускать или не пускать в себя предметы. Один из юных нуомов (а их в гостиной столпилось около двадцати) бросил в дырку в стене камушек, но камень тут же отлетел обратно и чуть не ударил его по лбу.

— Нет луча света, — сообщил Нихтер, который тоже оказался среди наблюдателей. — Твоего света недостаточно, чтобы создать большой луч.

— Что же делать? — огорчился Грайон.

Нуомы застыли.

— Друзья, — поразмыслив и выдвинувшись вперед, сказал рыжеволосый Александр. Он поднялся на девятую ступеньку лестницы и громко обратился к нуомам. — Много лет мы живем здесь, забыв о нашей миссии — делать этот мир лучше, освещая его своим светом. Наш новый друг Грайон спас девочку Тиффи, когда та потерялась в темноте ночью и не могла найти дорогу домой. Грайон осветил ее путь. И ему не было это сложно. Напротив, он дарил свет, и от этого становился еще ярче и сильнее. Много лет назад мы поклялись, что больше никогда не зажжем свои лампочки на этой земле. Но теперь нашему Грайону нужна помощь. Он хочет найти своих родных. И сейчас все, что ему нужно, — это немного нашего света. Только сегодня, на полсотни нуомовских минут, мы зажжем свет и поможем ему спуститься по лестнице в небо. Прошу! Он нуждается в нашем свете, как недавно Тиффи нуждалась в его.

Прошел шепот. И вдруг одна из лампочек неуверенно мигнула и зажглась. Это была мать Тиффи. С непривычки нуомия уже светила не так ярко, как прежде. Но и этого было достаточно.

Вслед за ней лампочки «включались» одна за другой. Зажигались те, кто был рядом в доме, и те, кто был за дверью, и те, кто смотрел на происходящее через окно. Кванты света перемешивались, насыщали пространство, и вот произошло нечто невероятное. Свет потек, как живой луч, вниз через дырку в шкафу. Свернутая лестница, висевшая в воздухе, встрепенулась, расправилась и полетела вниз, в неизвестность.

— Он дотянулся до Луны! — радостно воскликнул Александр.

Нуомы запрыгали от счастья. Громче всех в ладоши хлопала Тиффи, и от ее ладоней летели искорки света.

Грайон улыбнулся и помахал новым друзьям рукой на прощание. Он был счастлив, что нуомы снова испытали это удивительное чувство — дарить свет.

Пора было начать свой путь. Грайон стал спускаться по лестнице, двигался без устали много часов, Луч продолжал освещать его путь. Грайон видел вокруг только каменные стены. И вот ступени закончились, а Луна так и не появилась. Как и дно в этом огромном колодце. Нужно возвращаться и доделывать лестницу, решил Грайон. Но вдруг что-то вокруг закружилось, свет стал плотным, задрожал, стало трудно дышать. Луч света превратился в полую трубку. Последняя ступенька надломилась. Грайон закричал, но было поздно, да и спасать его было некому. Он упал на стену и покатился внутри луча со скоростью света.