Сенсор. Перерождение

Юлия Ушань, 2022

Я умерла и снова возродилась. Рая нет, но есть мир, души которого обладают уникальными способностями. Теперь я одна из них, и на меня объявлена охота. Темная душа, которую я знала при жизни, после смерти стала злейшим врагом. Ему нужна моя сила, чтобы подчинить человечество, а я лучше снова погибну, чем позволю уничтожить любимых для меня людей.

Животный страх

В голову словно вбили гвоздь, а в нос ударил отвратительный запах. Я услышала чей-то протяжный стон и не сразу поняла, что этот звук вырвался из моего горла. Боже, как болит голова, что происходит? Что за вонь? Меня согнуло пополам и вырвало в кем-то заботливо подставленное ведро.

— Давай, девочка, просыпайся, у нас не так много времени с тобой, — услышала я чей-то гнусавый голос. — Сколько ты ей прыснул, идиот? — это уже, видимо, не мне.

И тут ко мне вернулась память. Я осознала что произошло. Меня снова замутило, и желудок приготовился вывернуться наизнанку.

— Ну-ну, тише, не нужно резких движений, мы же не хотим себе навредить, правда? — опять этот противный голос, разговаривающий со мной, как с идиоткой.

Передо мной очень близко склонилось лицо и дыхнуло в нос запахом… Белизны?

— Моя ты красавица, — слащаво протянуло лицо.

С трудом сфокусировав зрение, я оглянулась. Передо мной стоял невысокий, немного полный мужчинка, по-другому я не могу его назвать. Он был даже не полный, а словно расплывшееся, растаявшее на солнце тело в белом халате, редкие светлые кучеряшки торчали на его голове в разные стороны, большие круглые очки и мелкий, растянувшийся в ехидной улыбке, рот.

— Посиди пока здесь, милая, я закончу вон с тем дядькой и вернусь к тебе, — почти пропел этот доктор и отошел куда-то в сторону.

— Где я, и что вам от меня нужно? — мой язык слабо слушался. В горле скребло, словно там одна сплошная ссадина, глаза слезились. Голова практически не болела, но думать было трудно — сознание уплывало.

— Ты у меня в гостях, милая, — раздался гнусавый голос, — не переживай, я буду с тобой обращаться очень ласково. Возьму немного твоей кровушки, энергушки и ты поедешь знакомиться дальше, если успеешь. Ты, главное, не бойся, а то твоя кровушка будет непригодна для анализа, — чуть ли не пританцовывая, потер руки псих.

Поющий голос не давал мне отключиться полностью. Я повернула голову в его сторону и осмотрелась. Это было небольшое помещение, выкрашенное в белый цвет. Справа, где и стоял докторишка, находился небольшой железный стол, уставленный разными баночками и пробирками, в мисках лежали медицинские инструменты, бинты, спицы, рядом стоял аппарат, похожий на хлебопечку.

Я сидела в кресле возле стены и, слава богу, не была прикована. Мои руки крепко связаны между собой, ладонями друг к другу. Ноги перетянуты так, что стопы начали неметь. Хотя, что с меня взять: я еле головой кручу, не то чтобы встать и уйти. Докторишка, видимо, это тоже знал, раз совершенно не беспокоился о моем побеге. А о нем я уже думала. Боковым зрением я определила, что с другой стороны стоит железный шкаф, сил повернуть голову полностью не было совсем.

Когда я посмотрела вперед, мое сердце подпрыгнуло к горлу, а в районе живота расползлось облако животного страха. В висках застучала кровь, пред глазами поплыло, тело заколотила мелкая дрожь. Такого ужаса я не испытывала никогда. Я вскрикнула, к горлу опять поступила тошнота.

Передо мной на большом экране была видна комната, посреди которой стоял длинный металлический стол, на нем лежал человек. Он был мертв, но не это навело на меня жути. Его голова была наполовину вскрыта, и из нее мирно торчал бледно-розовый мозг. Рядом в железной миске лежала костяная волосистая часть головы. Я застонала.

— Какие мы впечатлительные, боже мой. Такой милый дядька, — подсовывая мне под нос платок с нашатырем и закатывая глаза, пропел псих-доктор.

Он подошел к экрану и выключил монитор.

— Посиди тихонечко, я сейчас приду — нужно подготовить и для тебя местечко, — он прикоснулся к моему лицу, от близости его пухлых пальцев меня передернуло.

Доктор потрепал меня по щеке, стукнул пальцем по носу и вышел из комнаты. Что происходит? По моим щекам потекли предательские слезы. Не хочу, чтобы этот урод вытирал мне их.

Я только хотела проветриться и успокоиться. Если бы я знала, что Крот привезет меня к сумасшедшему доктору, никогда бы не села к нему на байк.

Господи, о чем я думаю? Как мне отсюда выбраться? Я собрала все силы и встала. Необходимо добраться до стола с пробирками и найти острый предмет.

Видимо, я не настолько невезучая, раз мне связали руки спереди. Нужно разрезать веревки на ногах. Я сделала небольшой прыжок в сторону железного стола, но мои ноги сильно онемели и не удержали равновесие. С высоты своего роста я завалилась на твердую ручку кресла и скатилась на покрытый кафелем пол.

Сдержать стон от боли не получилось. В глазах потемнело, в ребра словно забили гвоздь. Вдох-выдох. Еще один. Зрение возвращалось, дышать становилось легче, но лежать не было времени. Я аккуратно перевернулась на спину и, превозмогая боль, села.

Нужно активировать мои способности, как тогда в парке. Но как снова образовать купол? Нужно, чтобы энергия потекла из рук. А там разберусь.

Черт! Только сейчас замечаю, как горят мои ладони. Но они так сильно связаны друг с другом, что я не могу их разомкнуть.

Небольшой поток энергии, который удалось разбудить, плескался сам в себе и исчезал в ладонях. Моя кожа пылала и светилась изнутри. Было больно, адски больно и эти страдания причиняла себе я.

Теперь понятно, почему они так связали мне руки: они знают мой источник и обезопасили себя. Не глупо. А я вот дура, совсем не подумала об этом, и теперь кисти по самые запястья горят огнем. Вдох-выдох. Нужно успокоиться. Применить способности возможности нет, как и развязать веревку зубами. Слишком сложный узел.

Я тяжело выдохнула, облокотив голову о сидение кресла. Как же больно. Я не сдержалась и начала обреченно рыдать.

— Вот же глупое создание, — вернул меня в реальность голос психа, — Довольна теперь? Сама себе вавку сделала. Ох, глупая, глупая. Как я кровь теперь брать буду? Ты ее вскипятила, — собирая какие-то пробирки и причитая, докторишка ходил по комнате. — Ладно, возьму сначала твоей энергушки, ее у тебя как раз сейчас вдоволь. Здесь ты упростила мне задачу, хвалю. А кровушку давай свою остужай, иначе больно тебе сделаю, а я не хочу.

С неожиданной силой псих схватил меня за предплечье, и дернул на себя, поднимая на ноги. Если бы не его цепкая хватка, так бы и рухнула на пол. Ноги ватные, все еще онемевшие. Я еле стояла, но доктор даже не обратил на это внимания. Одним движением скальпеля он разрезал веревки на ногах и потащил меня в коридор.

— Давай шевели своими худыми ногами, — как-то зло бросил докторишка, его настроение явно испортилось, — а то позову сейчас братков своих, они с удовольствием тебя понесут, — и неожиданно заржал так, словно это была шутка века. Точно псих.

Шли мы недолго. Я пыталась запомнить, откуда и куда идем, но это бесполезно. Коридор был длинный, без поворотов с облезлой зеленой краской на стенах. Пройдя несколько стеклянных, но непрозрачных дверей, мы зашли в одну из комнат.

Мое сердце пропустило несколько ударов. Посреди комнаты стоял железный стол, подобный тому, на котором лежал человек со вскрытым мозгом, рядом стояла передвижная металлическая тумба с медицинскими инструментами и колбами. Отверстие в полу под столом предназначалось для слива, а из ближайшего угла комнаты торчал кран со шлангом. И все.

Ноги подкосились. Докторишка, видимо, окончательно утративший расположение ко мне, не попытался удержать. Он разжал руку, и я со всего маху приложилась виском о твердый пол.

Я глухо простонала от боли, из глаз брызнул фонтан искр и, кажется, даже в ушах зазвенело от удара. Я не спешила вставать. Помимо того, что я не собиралась облегчать задачу психу затащить меня на разделочный стол, так еще и холодный пол оказался раем. После вспышки энергии в моих руках все тело испускало жар, и плиточный пол отлично его охлаждал.

Не успела я перевести дыхание, как крепкие руки подхватили меня под мышки и, не церемонясь, бросили на металлическую поверхность. Яркий свет ударил в глаза, и я с силой зажмурилась.

— Нет! Нет, пожалуйста! — я даже не сразу поняла, что это я молю доктора не трогать меня.

Где-то в другом конце коридора что-то глухо упало. Докторишка обернулся на дверь.

— Нет времени, милочка, с тобой церемониться. Они, конечно, оторвут мне за это яйца, но я должен успеть взять образец. Должен успеть, — бубнил себе под нос псих, скорее уговаривая себя, чем пытаясь мне что-то объяснить.

Паника охватила меня, от неизвестности я почти теряла сознание. Ожидание боли всегда страшнее и мучительнее, чем сама мука, это я поняла еще тогда, когда лечилась от рака. Когда боль охватывает тело, ты можешь отрешиться от нее, сжать зубы и терпеть, или от шока потерять сознание, что самое подходящее. Но минуты ожидания пытки сводят с ума. Каждую клеточку тела сковывает судорога страха, ты не знаешь, где будет этот прострел, а значит, не можешь приготовиться. Ничего не можешь. Ожидание убивает, медленно и мучительно.

Сжав кулаки и, с силой сцепив зубы, я раскрыла глаза. Отвернувшись от лампы, что светила в лицо, я увидела стоявшего рядом доктора. Он стучал по полному шприцу, выгоняя воздух. Меня передернуло.

Я окинула взглядом, стоящую перед ним тумбу и, не увидев ничего подходящего, собрала всю оставшуюся смелость и перевернулась на бок. Долго не думая, размахнулась и, что было сил, ударила психа связанными руками под согнутые локти. По инерции они полетели вверх и вогнали иголку ему в горло. Я подскочила на столе и выдавила часть содержимого шприца в тело мужчины. Не удержав равновесие, полетела на пол вместе с падающим доктором. Видимо, средство в шприце было очень действенным снотворным, потому что доктор так и остался лежать на кафеле с противной, но умиротворенной улыбкой на лице.

В коридоре снова послышался грохот. Не вставая на ноги, я на четвереньках поползла к двери. Нужно убираться отсюда, пока меня и спящего психа никто не бросился искать. Держась за ручку двери, кое-как встала на ноги. Далеко мне не убежать — это точно. Сил совсем не осталось. Чем я надышалась — не знаю, ребра нещадно болели, а от удара виском раскалывалась голова.

Выглянула в коридор. Он был пуст. Лишь откуда-то издалека доносились хлопки, похожие на выстрелы. Но я могла ошибаться. За спиной послышался стон. Я обернулась и увидела приходящего в себя доктора. Быстро же он.

Держась за стены, я пошла в сторону, откуда мы пришли. Выстрелы стали ближе, сзади до меня долетел хриплый окрик психа. Он требовал, чтобы я оставалась на месте и не смела никуда уходить. Кажется, он назвал меня сучкой. Хм, было бы странным остаться для него милой.

Когда мои ноги подкосились, я поняла, что к выходу не дойду. Чтобы не упасть, вцепилась в ручку ближайшей ко мне двери. Под тяжестью тела дверь открылась. Я ввалилась в помещение, снова рухнув на пол. Перевернулась на спину и толкнула дверь ногой, закрывая ее. Собрав силы, подползла к стене и села.

— Этого не может быть, — выдохнула я, так и не сделав вдох. Я была в комнате с мужчиной со вскрытым черепом.

Тошнота подкатила к горлу, я сильно сжала рот и зажмурила глаза. Не сейчас, не сейчас, Ника. Стараясь не смотреть на стол, я поползла к металлическим шкафам, стоящим в ряд вдоль стены. Такие пеналы обычно служат вешалками для верхней одежды. Первый закрыт, второй закрыт, пытаюсь дергать дверцы шкафов, но они закрыты.

— Пожалуйста, пожалуйста, пусть один откроется, — сдерживая всхлипы из последних сил, умоляла я.

Не знаю, кто меня в этом мире услышал, но предпоследний шкаф поддался, и дверца открылась. Внутри оказалось узко, полок нет, а на крюке висел уже давно не белый медицинский халат и огромный толстый фартук с засохшими кровоподтеками на нем.

Стараясь не дышать, я села на дно шкафа и закрыла за собой дверцу, зацепив пальцем за створку изнутри. И в этот момент дверь комнаты с грохотом ударилась о стену. Меня сковал ужас — я не хочу на разделочный стол! Боже, пусть это будет сон! Я хочу проснуться!

Беззвучные рыдания сотрясали мое тело. Когда дверца шкафа резко отворилась, я закрыла лицо руками и неистово закричала.