Дорожные работы по наследству

Юлия Фирсанова, 2024

Работа есть всегда – это не только рекламный лозунг, а правда жизни. Даже если ты вдруг оказалась не студенткой третьекурсницей, а некой реш-кери из прекрасного замка. Потому как к замку прилагается куча всякого разного: загадочный артефакт Архет, обязанности по его применению, странные красавчики-эльфы под опекой, плетущий интриги Круг Князей, маньяк-охотник с хвостом, дядюшка-некромант. Так, стоп! Продолжать можно долго, а работать кто будет?

Глава 1. Скорая подъездная помощь

Из распахнутой на площадку двери до нас с Лёном ударной волной донесся вопль:

— Кто-нибудь, помогите! Мама!

Сашка! Это орала Сашка Попкова. Наша соседка-пятиклассница с третьего этажа.

— Чего стряслось? — первым рядом с истерящей девчонкой оказался Лён и тряхнул ее за плечи, пытаясь привести в чувство.

— Мамка руку расхватила, кровь никак не унимается, и перекись кончилась.

— Лирка, давай, это по твоей части, — живо отреагировал братец.

— Я-то «давай», а ты мухой за губкой гемостатической, — скомандовала и я, до конца не веря в свои силы, и ухватила паникующую Сашу за локоть: — Веди куда надо. Будем первую помощь оказывать!

Дрожащая как осиновый лист девчонка — крови, что ли, боится или за маму перепугалась? — привела меня на кухню, где дела шли скверно. Все вокруг на обычно чистенькой кухоньке было перевернуто вверх дном и заляпано кровью. Особо нож-тесак, тушка сырой курицы и пара пустых бутыльков с перекисью водорода. (Явно пытались кровь остановить!) В центре хаоса с большими глазами, полными паники, пыталась полотенцем замотать руку от запястья до локтя Лидка, то есть Лидия Малышкина, мама Сашки, шапочная подружка моей родительницы. Безрезультатно. Когда-то чистенькое полотенчико с веселыми утятами уже было красным и промокшим насквозь.

— Так, Лида, полотенце снимай, руку давай, лечить буду! — скомандовала я.

— Алира? Ты разве доктор? — удивилась Лида и выпустила полотенце из испачканных кровью пальцев.

— Руку давай, о моей профессии потом поговорим, — рыкнула я, сцапав руку самострельщицы. Пригляделась. Расхватила она конечность капитально: глубокий порез шел прямо от запястья до локтя. Это ж надо было так! Вместо курицы чуть себе потрошение не устроила с расчлененкой.

Поднеся к губам подрагивающую руку, зашептала:

— На море-океане, на острове Буяне лежит бел горюч камень Алатырь…

Старый заговор из потертой книжки, прочитанной от скуки в деревне у бабушки Наташи, почему-то врезался тогда в память. Единственный из вороха. Остальные сразу показались откровенной ерундой. А этот сам на корочку записался, заучивать не пришлось. Записался и на язык тоже сам лез, стоило только кому-нибудь раскровить руку, ногу или даже нос.

Когда в первый раз сама на себя применила, ненароком распахав ногу бритвенным станочком в попытке удалить максимум волос за минимум времени (фильм начинался!), удивилась, но особого значения не придала. Мало ли, случайно получилось. Когда нашему младшему братишке Даньке после возни с соседскими ребятами кровь унимала из расквашенного носа, тоже не особо верила. Просто успокоить ревущего братца надо было. Но потом Ленька голову разбил, навернувшись с прогнившей лестницы в подвале гаража. Пол бетонный, штыри железные, я здорово перепугалась. Кровь не просто сочилась, она ручьем текла. Текла, пока я пару раз тот заговор не прочла, на третьем она уже едва сочилась. А как я закончила шептать, так и вовсе перестала течь. И зажило еще быстрее, чем обычно. На Леньке вообще все как на собаке заживает, а тут и вовсе за пару дней даже следа не осталось.

Вот и сейчас, едва руку Лидки в свои взяла, как привычные слова заговора сорвались с языка. Один круг, второй, третий. На втором круге из пореза у бедолаги капать перестало, на начале третьего даже сукровица не сочилось. Сашка, стоявшая рядом, как статуя паники, неуверенно выдохнула, боясь спросить вслух: сработало или нет.

Лён вихрем влетел на кухню с заказанной губкой в пальцах.

— Как вы тут? «Скорая» уже, вижу, без надобности! Но в травму все-таки смотайтесь, такси вызовите, — живенько прихлопнув на порез полезную штуковину, гарантированно останавливающую кровь и ускоряющую заживление, весело посоветовал братец.

— А… ва… о… спасибо, не знаю, как ты это сделала, Алира, ничего ж не помогало, но спасибо огромное, волшебница! — красноречиво ответила Лидка, а разрыдавшаяся от облегчения Сашка обхватила мамку со стороны здоровой руки и тоже затараторила взахлеб:

— Спасибо-спасибо-спасибо!

— Пожалуйста, — я пожала плечами. С одной стороны, было чуть неловко от бурной благодарности. С другой — Лидка и впрямь могла пострадать серьезно, пока бы нашу порой очень «скорую» помощь дожидалась. Закон западло он такой. Потому я лишь пояснила: — И не волшебница я, письма из Хогвартса не было. Это просто старый заговор здорово помогает, обращайся, если что. В общем, долечивайтесь! Мы с Ленькой побежали, а то в универ опоздаем, — ответила я, споласкивая окровавленные руки под краном.

И мы с братцем снова стартовали.

Хлопнув дверью подъезда, Ленька глянул в транспортное приложение и выпалил:

— Маршрутка на углу, ходу, Лирка, ходу!

Пришлось поднажать. В принципе, бегать я даже люблю, но не за машинами. Я ж не собачка Жучка, все радости которой — хорошенько побрехать на колесный агрегат, догнать и задрать лапку. Но опаздывать не хотелось, потому до точки «Х» мы успели чуть раньше маршрутки и сразу ввинтились в отъехавшие двери. О том, чтобы сесть, конечно, и речи не было, но семь остановок на ногах и потерпеть можно. Зато, как говорится, «пять минут страха, и ты на месте».