Стагнация

Юрий Владимирович Гусейнов, 2020

Дейдрим – нейронная технология, позволяющая людям вновь и вновь окунаться в эпизоды собственного прошлого. Проживать одни и те же воспоминания стало нормой. Но в погоне за грезами и идеальными событиями, общество не разглядело возникшую проблему. Нужно ли человеку создавать что-то новое в жизни, если в этом больше нет необходимости?

V

— Чего застыл? Пошли внутрь, — Пир тронул его за плечо.

Вестибюль был светлым и просторным. Белые стены с растениями в нишах. Слева несколько округлых диванчиков и кресел — холл, как место ожидания, справа небольшое окошко, из которого торчала голова женщины с блестящей диадемой нейронера. Пир начал разговор, затем что-то перенаправил со своего ППК на ее. После поставил электронную подпись на вытянутом планшете и получил в руки две ID-карты.

— Это твоя, — он протянул Марку одну, — ключи от апартаментов. Двенадцатый этаж. Можешь сконектить ее с коммуникатором, чтобы им двери открывать, но по безопасности не рекомендуют. Лучше носить физическую ключ-карту, вдруг ППК сломается или еще что.

Один из шести лифтов доставил их в холл двенадцатого этажа. Широкие коридоры, несколько разделительных дверей. Мягкий пол и такая же зелень в ячейках стен. Единственное, что было Марку не понятно, почему в таких длинных коридорах, так мало дверей квартир.

— Пришли. Номер восемьсот восемь.

— Так и что?

— Ну, ты можешь позвонить, конечно, — усмехнулся Пир, — но лучше открой. Это я зачем тебе дал?

Марк прислонил к дисплею у двери карту, затем ввел продиктованный куратором код, который потом надо было сменить и загрузить в систему свои отпечатки пальцев, чтобы в следующий раз она запрашивала и их. Послышался звук, напоминающий звон пустого стакана от удара металлической ложечкой. Это открылся магнитный замок двери.

Первое, что бросилось в глаза — пустота помещения, а уже потом серый цвет стен и потолка. Они стояли в небольшой прихожей. Столик был по правую руку, дверца встроенного шкафа — по левую. Прямо были еще две комнаты: левая дверь — кухня, правая спальня. Между этими проемами ровно посередине стены висел большой черный монитор, имитирующий зеркало. Им оказался стационарный персональный коммуникатор — СПК. Теперь такие были в любом жилище и располагались практически в каждой комнате. Через него нынешние люди вели всю бытовую жизнь: совершали покупки, получали информацию, общались и управляли домовыми системами — задавали настройки жизни. СПК совмещал в себе функции компьютера и телевизора и дублировал возможности коммуникатора на руке. Все, что мог сделать человек на СПК, он мог сделать на ППК у себя на руке, находясь удаленно. Это было единственным отличием двух устройств.

Квартира, или как теперь принято называть, апартаменты были оснащены системой умного дома «Вижен». Ею являлся практически искусственный интеллект, который мог и стены перекрасить, и воду в смесителе подогреть. Пир пояснил, что жилье относится к категории «F», которая редко предусматривает данную систему, но в случае Марка было сделано исключение.

За сто пятьдесят лет понятие быта поменялись. Например, вместо привычной кухни, где стояла плита, духовка, холодильник, микроволновка и прочая техника, всю боковую стену занимал так называемый кухонный комбайн. Это машина с множеством застекленных отсеков и огромным табло. Управлялась она либо «Вижен», либо с СПК, либо с ППК на руке. А умела эта машина многое: хранила продукты, готовила еду, мыла посуду. Присмотревшись внимательно, можно было увидеть три больших отделения: для жидкостей, откуда комбайн выдавал от простого стакана воды, до свежевыжатого сока или смузи; большой конвейер готовки, за толстым стеклом которого виднелись несколько кибернетических рук и вращающаяся панель; а также загрузочный отдел, в который помещались продукты. Внизу на уровне ног тоже были отделы. В них закладывалась химия, копился мусор, загружалась чистая посуда. А в верхних ярусах оказались привычные кухонные шкафчики для хранения не загружаемой еды, специй и столовых приборов, а также маленький холодильник. Как сказал куратор: «На всякий случай».

Кроме кухонного комбайна и зеркала ППК на современной кухне не было ничего. Всю мебель теперь было модно встраивать. Все, что можно вытащить, выдвинуть или откинуть, находилось внутри стен и освобождалось легким движением руки. Пир шагнул в бок и у самой двери на стене дотронулся до цифровой панели, которую вначале Марк принял за обычный выключатель. Прямоугольная часть стены отделилась и стала опускаться. Это оказался откидной стол, занявший половину свободного пространства комнаты. После чего под ним из образовавшегося проема плавно выдвинулся стул. И это бы не один, а четыре металлических стула с мягкой темно-серой подушкой, укомплектованные друг на друга.

Ванная комната тоже претерпела изменения. Называлась она теперь гигрум — от слов гигиена и английского room — комната. Выглядела она так же странно, как и называлась. Небольшое помещение два на два метра с ровными белыми стенами. Идея заключалась в том, что комната могла трансформироваться в душевую кабину или в ванную. Достаточно нажать пару кнопок на панели, как из стен начинали выдвигаться стеклянные перегородки, образовывая куб, который тут же заполнялся водой. Можно было организовать простой душ на всю площадь, либо целиком заполнить гигрум. Особенно Марку понравилась функция массажного душа, когда различные струи били прямо из стен. Раковина здесь тоже оказалась выдвижной, а стены становились зеркальными. Тут могли включиться потоки воздуха для сушки тела и вентиляции помещения, либо выдвинуться полки с полотенцами или тюбиками личной гигиены. Целый творческий подход к водным процедурам.

Рядом с гигрумом находилось помещение санблока. В нем кроме туалета была еще и прачечная. Спустя полтора века человечество по-прежнему пользовалось унитазами. Они тоже выдвигались из стен по необходимости, имели разные формы, цвета и размеры, но к ним добавилась новая функция — туалетный фонтан. Когда Марк понял, что данное изобретение практически заменило простую туалетную бумагу, он залился смехом, чем ввел Пира в изумленный ступор. Рука современного человека теперь тянулась не к рулону, а к кнопке включения туалетной струйки, нажимая нужное количество раз. К этой мысли стоило привыкнуть.

Встроенная автоматическая прачечная так же стала необычной для Марка. Это тоже своего рода конвейер, занимавший большую часть санблока и по размеру, не уступавший кухонному собрату. Он мог чистить, стирать, сушить, гладить. Даже зашивать в одежде небольшие дырочки и повреждения, если в нем была установлена дополнительная комплектация. В ушедшем XXI веке человек просто закидывал грязную одежду в барабан стиральной машины и нажимал на кнопку. В современном мире к ее уходу относились с большим вниманием. Вся приличная одежда имела особую бирку, которая сканировалась прачечной системой. Определялся состав ткани, подбиралась программа стирки и дальнейшей обработки. Затем одежда размещалась на определенных вешалках в специальных секциях, и машина определяла степень загрязнения. Температуру воды, время, способ очистки, глажка, отпаривание и прочее можно было регулировать самостоятельно. Установленные портные модификации требовали обеспечить машине нужные материалы — определенные нити, ткани и тому подобное. Чтобы пользоваться такой машиной, люди покупали специальную марку одежды.

Последним, что Марк запомнил из экскурсии по квартире — самоочищающийся пол. Он был поделен на квадратные плитки, похожие на кафельные. В кухонной зоне, гигруме и прачечной они были гладкими, что только увеличивало сходство. А в комнате мягкие, словно ковер. Внизу под таким полом установлена система из валиков, щеток и пылесосов. Плиты просто переворачивались, после чего производилась либо влажная, либо сухая уборка перевернутого сектора. Глядя на это, Марк догадался, почему в помещении так мало мебели, касающейся пола.

Какое-то время Пир еще пытался впихнуть подробности и тонкости быта в свой рассказ, но быстро заметил во взгляде Марка полное отрешение. Мозг парня кипел и явно не воспринимал такой объем информации. Потому куратор решил ретироваться в свои апартаменты, находящиеся на этаже выше, что обрадовало его подопечного. Марка переполняла усталость и желание закурить. Сделав последнее, он прошел в комнату и потянул на себя сложенную в стене кровать. Та мягко опустилось перед ним, не издав ни единого звука. Тут не было классического одеяла или подушки в его понимании. Постель напоминала желеобразный кокон, в который нужно погружаться. Избавившись от основной одежды, Марк поспешил опробовать новый вид спального места. Пока пробирался внутрь, сложилось четкое впечатление водного матраса. Как только оказался внутри, субстанция плавно облепила тело, накрыв его. При первом шевелении, стенки кокона расширялись, и человек мог беспрепятственно перевернуться на другой бок. Когда движение прекращалось — вновь смыкались. Не смотря на сумбур в голове и избыток эмоций, Марк уснул быстро.

Система «Вижен» разбудила его в девять утра, включив странную мелодию электро. Марк открыл глаза в полном недоумении. Как только он выбрался из кокона, звук прекратился. Постояв с минуту в легком трансе, вспоминая, что это за место, он решил выйти на балкон — благо это понятие не исчезло из мира. Ему очень нравились балконы. Была в них особая нотка философии. Когда человек мог спокойно выйти, закурить, посмотреть вниз, а может даже и плюнуть или отправить окурок под окна. Такое чувство обычно рождается ночью, но сейчас начинался день, который позволял впиться глазами в высокий и незнакомый Новосибирск. Этот город когда-то был родным Марку. Почти десять лет жизни он провел, живя в районе, где находился сейчас. Но теперь все выглядело иначе. В отличии от Москвы, в которой в первый раз он не увидел существенных отличий, потому что никогда в ней не был, Новосибирск резал глаз своими изменениями. Город стал намного выше и в горизонте. Куда бы он не посмотрел, всюду виднелись каскады зеркальных высоток, от которых тянулись по нескольку ветролиний. Такие здания являлись солнечными батареями — отапливали и освещали город. Сами по себе они были темными, практически не отражающими солнечных лучей. Всюду мелькали тени, кажущиеся птичьими. Это от здания к зданию проносились дроны разных форм, размеров и цветов. Внизу очень быстро двигались люди на странного вида самокатах, скейтах и роликах. Они действовали на Марка словно гипноз. «Двенадцатый этаж?» — вспомнил он слова Пира, и в его памяти возникла картина свежего, на его взгляд, воспоминания. Маленькая кухня с балконом. Музыка в соседней комнате, вечеринка в квартире. Он со своей девушкой Алиной вышли подышать вечерним воздухом. Она в тот день сторонилась любого алкоголя, даже любимого красного вина. Он же выпил банку пива. Пара из мало приятных ему людей зашла чуть позже. Они были уже пьяны, обжимались, целовались и никого не замечали. Он — типичный мажор, из тех, кому с детства родители позволяли все и воспитывали в нем короля мира. Она — фифа со стандартным набором истерик. Из тех людей, которые сначала кричат что ненавидят, а через минуту рыдают от сильной любви. Вот они оба здесь и демонстрируют свои отношения.

Стоя сейчас и глядя вниз, Марк затянулся и выпустил клубы пара. «Что могло быть не так?» — подумал он с грустной улыбкой. Но все его мысли прервал звонок на коммуникатор. Это был Пир, готовый к новому дню. Марку предстояло еще много узнать об изменившейся повседневной жизни. Потому его куратор был готов прийти уже через несколько минут, после звонка. Отключившись, Марк обнаружил полтора десятка уведомлений в своем профиле. Заявки на добавления в контактный список, реклама и часть личных сообщений. Вчерашнее интервью дало свои плоды. Люди, узнав о нем, нашли его в ВИС и теперь жаждали общения. Тут были и журналисты, мечтающие о новой встрече, и предложения сняться в роликах блогеров, выступить на разных каналах ВИС. Когда пришел Пир, Марк сразу показал ему часть сообщений. Вначале тот внимательно изучал каждое с мрачным видом, после заметно повеселел и вынес вердикт:

— Всякий шлак, но, может, тебе повезет, и предложат какую-нибудь работу за счет твоего пиара старейшего жителя. Хотя я бы, парень, не сильно на это рассчитывал.

Никто из них еще не завтракал этим утром. В кухонном комбайне не было загружено продуктов, поэтому первым делом они заказали еду — самый популярных сервис современного времени.

— Я поискал местные сервисы по еде, — сказал Пир, глядя в свой ППК, — доставляют неплохо, быстро. Ты сильно голоден? Я умираю просто.

— Не особо.

— Кофе будешь?

— Нет, не пью его.

— Чай? Соки, вода?

— Давай чай. Черный и с молоком.

— Так… молоко… есть. В общем, я заказал классику — две пиццы «РИО», не знаю, не стал читать состав сильно, мясо есть в ней. Тебе чай, себе фреш, и десерты — замороженные фрукты. В твоем времени была пицца же? Знаешь, что это?

Марк не сдержал ироничной усмешки:

— Думаешь, в двадцать первом веке мы не знали, что такое пицца?

— Я слабо представляю, что и когда было, если честно.

— Мне кажется, что пицца была всегда.

Пока Пир формировал заказ, рассказал, что курьерская работа процветала с каждым годом, а люди стремились получать дистанционно абсолютно любые услуги. Доставка готовой еды стала теперь такой же нормой, как когда-то ставить чайник по утрам. С развитием технологий передачи данных и ее обработки, люди старались экономить время практически на всем. Документы стали полностью электронными, бюрократия переместилась в сеть и все ее процессы стали в сотни раз быстрее, сформировав в обществе новые, цифровые ценности.

Заказ доставили за двадцать минут. «Вижен» оповестил Марка уведомлением на ППК. Никаких звонков в дверь от курьера, хотя, приносил именно он, а не дрон или пневмопочта, чему бы Марк не удивился. Рядом с дверью апартаментов располагалась почтовая кладовая, как назвал ее Пир. Ниша в стене, шириной метр на метр, в которую доставлялись вещи жильцам. Там были и полки, и контейнеры. Такая ячейка тоже имела дверь, но замаскированную под интерьер стены. Курьер открывал ее при помощи своего ППК. Делая заявку, человек давал право на разовое ее открытие. Все данные о том, кто, кому и когда делал заказ, всегда сохранялись в базе. Благодаря таким данным незаконная деятельность, как кража, проникновение и тому подобное, была практически исключена в этой области. Организации дорожили своей репутацией, как и люди, которым предоставлялась работа у них.

Весь заказ поместился в одной серой коробке, в которой оказался небольшой кейс-охладитель, держащий температуру — подобие короба из фольги. Пицца в стандартной квадратной коробке и тоже в блестящем материале. А напитки упакованы по-разному. Чай Марка в полулитровом стакане, холодным на ощупь. Это оказался не то пластик, не то фарфор — с первого раза понять было трудно. Никаких эмблем на нем или коробках. Просто серый цвет и белая крышка. Открыв ее, он понял, что напиток горячий. Настолько этот материал не был теплопроводным. Фреш Пира был в обычной бутылке в 0,7 мл. Выглядела, как простая газировка.

Завтракали на кухне в полной тишине, наслаждаясь вкусом. После того, как с едой было покончено, нужно было разобраться с мусором. Марк понял, что не знал, как это сделать.

— Что ищешь? — весело спросил куратор, глядя, как тот пытается найти мусорный бак или ведро.

— Хочу выбросить, только не понимаю как.

— Просто так не выбрасывается. Сортировочный бункер находится в конце коридора на этаже. Пойдем.

Сортировочный бункер представлял собой приличного размера помещение с множеством ячеек в стене с разными надписями и номерами. По ним люди сортировали пластиковые отходы, бумагу, металл, стекло и прочее. Если человек не понимал, из какого материала выбрасываемый предмет, то мог идентифицировать его, поднеся к специальному сканеру на стене. Но это было редко, так как на большинстве предметов указан тип материала и его вид. Вторичное или первичное использование и еще куча другой информации. Если предмет был настолько велик, что не помещался в отсек, то на него в два клика по ППК оставлялась заявка. Тогда специальная служба приезжала и забирала его. Система была настолько отлажена, что вызвала у Марка настоящий восторг.

— А как вы раньше утилизировали? — спросил Пир, глядя на его реакцию.

— Просто брали мусорный пакет, все сгребали и выносили в мусоропровод. Либо в баки на улицу.

— А переработка?

— Ее почти не было, лишь малая часть мусора шла туда.

— Это как раз, наверное, то время, когда человечество копило горы мусора, пыталось сжечь, но в итоге только загрязняло окружающую среду. Ты из дикого времени, парень.

— Тебе виднее.

— Удивительно, как вы жили.

— А мне удивительно, как люди все-таки смогли прийти к этому. Научились сортировать и перерабатывать, а не бросать себе под ноги.

— А как только стали получать от этого выгоду. За каждую утилизацию вот так люди получают различные бонусы во всяких сферах услуг. А иногда и деньги. Правда, зависит от того, что за мусор, где ты его сдал, какой фирме и еще многое другое.

— Раньше, что-то подобное было в Европе, я слышал. А теперь и у нас. Так теперь что, нет простых урн на улицах?

— Есть. Все не отсортируешь сразу. Все, что не смогли люди — сможет коммунальная служба и мусорный комбинат.

После краткого инструктажа по обработке мусора, настало время изучить маркет-сервисы. За сто пятьдесят лет анабиоза Марка понятие «маркет» видоизменилось. Теперь в это определение входили не только универсальные магазины, но и сферы услуг. Всему этому пристраивались различные категории, в зависимости от классов апартаментов человека, его одежды, оборудования в доме и прочее. Нужен ремонт часов — технический маркет с категорией «С», куда входил ремонт мелкой цифровой и механической техники, а также продажа такого оборудования и запчастей к ней. Нужна куртка? Значит нужно определить тип одежды и для какого оборудования прачечной она предназначена. Всегда искалась подходящая категория маркетов ведь если СР-кейс человека позволял ему иметь определенную категорию оборудования, значит, и посещение обслуживающих маркетов он подразумевал. Чем дороже и элитнее классы чего-либо, тем больше их обслуживание объединено в большом маркетцентре. Например, если человек владел недвижимостью или жилыми апартаментами класса А, то достаточно было посетить один маркетцентр, в котором он смог бы приобрести и мебель, и технику, а также купить специальных продуктов, одежды, чего угодно. И все это, не выходя за пределы одной крыши здания.

Было решено произвести нужные покупки продуктов для кухонного комбайна и одежду для Марка. По СПК они определили ближайшие на районе маркеты нужной категории и вместо простого заказа на дом, они решили сходить в один из них. Подходящий был прямо через дорогу с названием «Оазис». Он представлял многоэтажное здание, на каждом из которых базировалась определенная группа нескольких категорий. Удивительно насколько огромным было здание — люди внутри него тоже передвигались на специальном транспорте. Им служила платформа в центре длинных рекреаций с поручнями и сидениями. Работала она по принципу горизонтального лифта — достаточно было нажать на кнопку с нужной локацией маркета и она мигом доставляла человека, делая по пути остановки для посадки и высадки других пассажиров. Кроме внутреннего транспорта, это был все тот же огромный торговый центр, какие Марк помнил и в свое время. Здесь можно было покупать все по категориям F, M и R. Эти категории и товары между собой так же подходили и друг другу. Каждый раз, когда речь заходила о категориях и классах, в голове у Марка проскакивала мысль о размерах одежды. Когда, зная букву размера, ты мог купить себе любую вещь практически без примерки. Теперь этот принцип работал для всего.

Продуктовый маркет располагался сразу же на первом этаже. Привычных Марку полок и витрин с товарами не было. Не было видно молочного или хлебного отдела, в которых в изобилии бы лежали различные сорта продукта. Не было огромных висящих баннеров с рекламой. Вместо этого им открылись три коридора с цифровым табло, показывающее категории товаров. А за ними большие витрины-капсулы с множеством ячеек, похожих на кухонный комбайн. Сотрудник центра в серебристом костюме, похожим на фольгу, стоял неподалеку за стойкой служебного СПК. Так теперь выглядели консультанты, чья профессия сейчас все еще была востребована.

— Хей! Помочь вам сориентироваться? — спросил он высоким голосом, когда двое молодых людей подошли к нему.

— Да, хей! Есть вопрос по категории продуктов, — начал Пир, — не знаем категорию техники и не можем выбрать продукты для него.

— Не проблема, — тот кивнул, — нужны данные апартаментов.

— Конечно. Это к нему, — Пир головой указал на Марка, и консультант повернулся в его сторону:

— Так я смогу узнать какое оборудование стоит у вас и направить к нужной категории.

— Не вопрос, — Марк пожал плечами, — как это сделать?

— Я сейчас кину вам запрос, — он стал копаться в своем ППК, — а вы просто сделаете мне свип.

Коммуникатор на руке пикнул новым сообщением. «Маркетцентр «Оазис», идентификация кухонного оборудования. Сотрудник Адан Алеев. Обработка личной информации, поиск данных, разрешение».

Чуть неловко одним пальцем Марк коснулся уведомления на экране ППК и отправил сообщение в сторону консультанта. На его коммуникаторе высветилось сообщение, и тот снисходительно кивнул головой:

— Так. Марк Круглов? Правильно? Ага. Апартаменты «F» номер тринадцать, семьдесят четыре, девяносто один? Правильно?

Тот неуверенно кивнул.

— Так, так… да. У вас стоит комбайн тоже класса «F». Это значит, вам нужно только прямо и по левую от вас сторону будет терминал для выбора нужных продуктов. Ловите это.

Парень сделал обратное движение пальцами, и у Марка высветилась надпись: «Поиск продуктов «f»».

— Свипните терминалу и он уже выдаст список всех доступных у нас продуктов.

— Спасибо, — Пир натянуто улыбнулся, затем потянул Марка вперед. Консультант проводил их оценивающим взглядом.

— Теперь это один из способов общения? — спросил Марк, демонстрируя движения пальцев по ППК.

— Скорее способ мгновенной передачи данных. Формируется запрос, затем сотрудник отправил его. У тебя же на ППК автоматически сформировался документ, который ты и отсылаешь в ответ.

— А если я ему еще что отправлю, то, что ему не нужно, типа адрес свой или еще что? Мало ли чего он там запросил? И почему он смог узнать про оборудование у меня дома, а я не мог?

— Мы просто не знали где смотреть эту инфу. Можно было полазить поизучать, но это скучно, а так вот практика запросов, — куратор улыбнулся, — в конце концов ты же учишься. И да, по поводу лишней инфы — у разных сотрудников есть определенный доступ на определенные запросы, так что лишнее ты бы ему не передал. СПК у него служебный, может принимать только инфу, связанную с профилем и ничего больше. Это безопасно.

За разговорами они подошли к одному из торговых терминалов, который был один в один похож на зеркальный СПК апартаментов. Марк свипнул на него запрос продуктов и тут же получил всю информацию по нему.

— Значит, смотри сюда, — куратор сделал шаг ближе, — ты можешь сформировать корзину и забрать самостоятельно отсюда, либо тебе его доставят прямо к дому. Доставка настолько копеечная услуга, что практически все СР-кейсы даже не воспринимают ее за траты. То есть за получение этой услуги, тебе не будут сокращать пользование другими.

— Да я и сам вроде смогу справиться.

— Можешь, да, но зачем забирать работу у тех, кому она формирует СР-кейс, если для твоего ничего не меняется? Единственное, что это может быть чуть подольше, курьеры могут задерживаться, но не критично.

На это Марк лишь пожал плечами и стал разглядывать предложенный ассортимент, чтобы тут же понять, что практически ничего не узнает. Например, все жидкости хранились в каких-то цилиндрических прозрачных упаковках, похожих на колбы, отличающиеся между собой цветом и этикеткой. Соки, вода, молоко — все было подобным и одного объема — литр. Твердые полуфабрикаты так же находились в одинаковых боксах — плоские, тонкие, но широкие. И градировались несколькими весовыми значениями. Не было привычных палок колбасы или килограмма мяса. Даже фрукты подавались подобным образом. Но не все могло идти в таком стандартизированном виде, некоторые продукты, такие как крупы, человек должен загружать в комбайн сам, в специальный отсек. Здесь лишь выбирался объем, и фасовалась упаковка. Консервированная продукция тоже изменилась — круглых банок не было, все квадратное одного, максимум двух размеров.

Когда все, что было нужно, Марк сформировал и проверил, перед ним возникла кнопка «получить». И тут он осознал, что не видел цену этих продуктов. Он не покупал их, а всего лишь брал, нажав на кнопку. Система затребовала прислонить свой ППК. Раздался слабый сигнал, и на мониторе высветилась надпись: «Марк Круглов. Продукты питания категории «F». Успешно. Осталось: неограниченное количество операций. Лимит СР-кейса истекает через: 30 дней».

Так сообщалось человеку, сколько раз ему еще можно было сделать подобную покупку. Безлимит Марка действовал только на месяц, а потом его должен был обеспечивать СР-кейс работы, которую он найдет. Система считает и предупреждает о том, какие траты совершил человек, что он превысил, а что нет. Если СР-кейсы продолжают выбираться больше контракта, то некоторые услуги вовсе могут быть заблокированы для человека. Исключением являлись лишь два пункта: медицина и продукты питания, хотя и там действовали свои ограничения.

Так Марк познавал мир несколько ближайших дней. Заказывал и пробовал на себе новые сервисы, обеспечил себя одеждой и запасами никотиновых бейлов. Учился пользоваться техникой в апартаментах и управлять «Вижен». К системе умного дома Марк стал относиться как к лучшему другу. Гораздо интереснее о мире было спрашивать ее, чем своего куратора, чего Марк и не стеснялся.

Современная мода показалась ему скучной и однообразной, потому он выбрал максимально знакомые по виду вещи — темные джоггеры, зауженные у лодыжек, с большими карманами у колен и обыкновенные приталенные рубашки, подвернутые длинные рукава которых отличались от основного цвета одежды. На правую руку Марк обзавелся аксессуаром — тонкой серебряной цепочкой на запястье. Подобную он носил до своего заключения, и теперь она помогала чувствовать себя спокойнее.

Изучить город ему никак не удавалось. В нем жило почти 6 миллионов человек. Он держал уверенное 3-е место по численности после Москвы и Питера. Новосибирская агломерация — так звучало официальное название. Слово «агломерация» появилось после объединения малых городов области в единый субъект. Таких городов, переросших из простого города в агломерацию, в стране насчитывалось пять: Московская агломерация, Ленинградская агломерация, Нижегородская, Екатеринбургская и Новосибирская. Остальные крупные города слегка не дотягивали до такого статуса. В прочем, это являлось всего лишь формальностью.

В апартаментах не было привычного телевидения. Все различные каналы теперь существовали исключительно в ВИС как тематические порталы, а роль телевизора все так же брал на себя СПК. Онлайн трансляции пестрили только рекламой того, что можно посмотреть. Захотелось узнать, что твориться в мире — порталы, где 24 часа говорят о мировых новостях. Нравится кино — пожалуйста. Все это было похоже на то, как Марк раньше выбирал подписку на какой-либо из спортивных каналов. Или как искал сайт с нужным сериалом в интренете. Теперь это все объединилось и стало входить в пакет связи, оплачивающийся СР-кейсом человека. А вот если такого не было или же этот пункт по каким-то причинам в него не входил, то тогда деньгами, если у человека они имелись.

С каждым днем приходило все больше уведомлений и сообщений от разных незнакомых лиц, жаждущих встречи и иногда с просьбами об интервью. Они мешались с другим спамом о новых сервисах района и местными новостями. СПК заменял людям функции компьютеров и ноутбуков, за которыми во времена Марка проводили огромное количество часов.

Как-то в один из дней Марк захотел просветиться современной культурой: узнать, какая существует музыка, фильмы, искусство и прочее. И был неприятно удивлен. Он ожидал обилие музыкальных и танцевальных групп, всевозможные театры, новые виды спорта, но ничего из этого не мелькало у него перед глазами в рекламе на мониторе СПК. Современная мировая музыка оказалась на 80% состоящей из уже ремиксов прошлых лет.

Из спортивных увлечений нового мира остались в сердцах только игровые виды спорта, а вот так же атлетика целиком превратилась лишь в любительский образ жизни — фитнес, бег по утрам и тренажерный зал. Тоже и с велоспортом, с горными лыжами, и автогонками. Больше не было чемпионатов мира или олимпийских игр с этими видами. Все превратилось в хобби, простое увлечение. Мир любителей, а не профессионалов. На уровне последних, остались лишь командные игры и боевые виды.

Марк отодвинулся от монитора СПК. Захотелось просто отвлечься. Посмотреть фильм или послушать музыку. После часового штурма музыкального мира современности, он решил найти треки своей истории. Теперь Марк уже умел пользоваться архивами банка данных, в которых и нашлись нужные для себя песни. Первой он вспомнил группу «Впрок». Их рэп стоял у него на репите долгое время, треки били в наушниках, заставляя задумываться о высоких материях. Первой из списка ему выпала песня «Ни с теми». Не став долго колебаться, он нажал на плей и комната наполнилась громкими битами. Ностальгия. Думали ли тогда ребята, что их песни будут слушать спустя почти два века, после написания слов? В припеве женский голос спрашивал высоким вокалом:

«Где нам всем найти пристанище?

Там, где горят родные огни,

Где же нам всем найти убежище,

Там, где мы точно не будем одни?»