Станция Бякино – 3: Зима

Юрий Выборнов (2024)

Зима пришла так же незаметно, как и осень. Все думали, до первых холодов времени еще предостаточно и некоторые важные вопросы потерпят с решением. Но первый снег выпал рано. Выжившие бродяги искренне радовались ему. Выходили из убежищ, запрокидывали головы назад и ловили белые хлопья ртом, высунув язык и зажмурив глаза. Дети и взрослые, позабыв про голод и страх, громко смеялись, прыгали от счастья и бросали друг в дружку снежные комки, наскоро слепленные теплыми ладошками. Выжившие решили, снег обязательно растает. Первый всегда тает, ведь земля еще недостаточно холодная. Но этот не растаял…

Глава 2

В дверь дома в лагере снова постучали.

— Кто там? — спросил Николай Николаевич, заметив, что парни оробели.

— А там кто? — ответил женский голос снаружи.

— Хм… Я первый спросил, — настоял дед. — Говори, кто такие и чего тут надо? А то как выйду с ружьём.

На крыльце стало тихо. Через пару минут тишина прервалась.

— Нету.

— Чего нету? — удивился Никник.

— Ружья у тебя нету, — ответил голос. — Иначе бы давно вышел.

— А ведь и верно, нет ружья, — дед снял вязанную шапку, почесал затылок и надел обратно. — Автомат подойдет?

— Подойдет, — кто-то сильно вздохнул. — Нас двое, я и подружка. Мы заблудились. Пустите погреться?

Сашка ткнул локтем деда в бок.

— А стрелял кто? — уточнил Никник.

— А, это я. Ружье у меня. Голодные, не ели ничего дня три. Хотела ворону подстрелить, да пули вместо дроби. Улетела, только ее и видали. Ну так что, пустите?

Сашка и Пашка сняли с предохранителей автоматы и уверенными движениями дослали патроны в патронники и взяли в прицел дверной проем. Дед повернул ключ в замке, снял засов и отодвинул другой. Дверь открылась, и свежий холодный воздух дунул в лицо старика. Никник прищурился от света и, окинув взглядом девушек с головы до ног, тихонько сказал одной из них:

— Не заставляй меня пожалеть, дочка.

***

Девушки сидели на диване в гостиной и макали черствые, как камень, пряники в большие керамические кружки с горячим чаем. Братья выдали им свою посуду, впрочем, и пряники были тоже их личные, давно припрятанные на всякий случай.

— Так, значит, вы Катя и Аня? — уточнил дед, помешивая столовой ложкой гречневую кашу в подвешенном над огнем котелке.

— Угу, — ответила Катя и попыталась отгрызть кусочек сладкого пряника, закрыв левый глаз. — Мы же уже представились.

Сашка и Пашка сидели на стульях у выхода из комнаты, смотрели на подружек и держались руками за висящие на груди автоматы.

— Ружье мы у вас конфисковали, — продолжил Николай Николаевич. — Но не переживайте, вернем, как будете уходить.

— Уходить? — чуть слышно сказала Аня.

Катя наступила своим ботинком на ногу подружки и попыталась ответить деду с полным ртом чая:

— А куда нам уходить?

— Ну, например, туда, откуда пришли, — старик встал и подошел к рюкзакам незваных гостей. — Вы, девчата, можете обижаться, но я должен проверить ваше барахло и это самое тоже…

— Чего это самое? — встала Катя.

Близнецы тут же вскочили со стульев и направили автоматы.

— Как чего? Обыскать-то вас забыл, — дед махнул рукой, и братья сели на место. — Старый совсем стал. Надо было с самого начала проверить.

Катя расстегнула молнию пуховика и показала, что под ним ничего опасного нет. Аня встала и сделала то же самое.

Николай Николаевич походил по комнате с задумчивым видом и, немного погодя, отдал девушкам ружьё.

— Передумали? — улыбнулась Катя. — Напрасно, незнакомцам сейчас лучше не доверять. Время такое, сами знаете. Днем тебе друг, а ночью придушит шнурком от ботинок за банку давно просроченных вонючих консервов.

— Угу, передумал, — дед залез в рюкзак и достал из него несколько патронов и сунул в карман ватной телогрейки. — Свою железяку сами сторожите. Я лучше патроны у вас заберу.

В гостиной воцарилась тишина. От горячего напитка девушки согрелись, сидели молча и смотрели на огонь в камине и слушали треск дров. Николай Николаевич снял с подвеса котелок и поставил на стол.

— А ну, ребят, налетай, — скомандовал дед близнецам. — И гостьям наложите первым делом.

***

Девушкам было на вид лет по двадцать. Катя выглядела старше Ани и в основном говорила за двоих. Светловолосые, на лице усталость, а в глазах печаль.

— Некуда нам возвращаться, — произнесла вдруг Катя, доев последнюю ложку каши. — Да и не сможем идти дальше. Намело по колено. Это чудо, что на вас набрели. Замерзли бы ночью, не иначе. Спичек нет, воды нет, про еду вообще молчу.

Дед и братья молчали и слушали. Аню после плотного ужина клонило в сон, и она задремала, положив голову Кате на плечо.

— Когда всё случилось, — начала Катя свой рассказ. — Мы жили на окраине города в обычной панельной пятиэтажке. Аня — сестра моя, не родная, правда. Она дочь моего отчима от первого брака. Мама умерла в первый же день зомби-апокалипсиса. Точнее, я так думаю, что умерла. Сама не видела, но…

Катя посмотрела на сестру и продолжила говорить уже тише, дабы не разбудить уставшую девушку.

— Может, вам неинтересно? Я могу перейти сразу к сути.

— У нас, дочка, времени вагон и маленькая тележка, — ответил дед. — Аню только нужно переложить на соседний диван и обувь снять. Пусть отдохнёт как положено, намаялась, видать.

Сашка и Пашка встали, хотели аккуратно Аню перенести, но та встрепенулась от прикосновений и чуть не залепила одному из них по щеке ладонью. Быстро опомнившись, младшая сестра поняла, в чем дело, и сама перешла на соседний диван. Пашка отдал ей свою подушку и одеяло.

— Может, тоже поспишь? — заботливо спросил Никник.

— Я в порядке, — ответила Катя. — У вас тут душно, правда. Камин жжёт кислород, вон морды все красные. Нужно приток сделать свежего воздуха. Головные боли, случайно, не мучают?

Сашка подошел к окну, отдернул штору в сторону и с грохотом открыл большую горизонтальную форточку.

— Минут пять пусть подышит комната, — улыбнулась Катя молодому человеку и продолжила рассказ. — Мама пошла в тот день в магазин и не вернулась. Мы с сестрой дома были. Анька смотрела телевизор, а я орала на нее, чтобы не разбрасывала по комнате свою одежду. Какой-то сериал шел. Затем экстренное включение новостей. Мы даже ничего сначала не поняли. Какие еще зомби и при чем тут вирус? По телику показывали столицу. Куда-то бегущая толпа людей. Разбитые машины и горящие магазины. Полиция, МЧС, скорая помощь с включенными сиренами и мигалками. Военный вертолет завис прямо над городом. Ну точно реклама какого-нибудь фантастического фильма. Я ещё спросила сестру, как называется, она сказала, что не видела такого.

Потом всё как во сне. Я вышла на балкон проверить, высохло ли выстиранное белье, и услышала визг и крики на улице. Высунула голову, а там наш сосед со второго этажа какую-то тетку в шею целует. Та машет руками и кроет его благим матом. Я еще подумала, вроде приличный человек, а к прохожим пристает. И ведь ни разу пьяным его не видела. А потом глядь, а тетка эта рухнула на асфальт, и кровь так и хлещет из ее шеи. Я онемела. Хотела позвать Аню, рот открываю, а слова не произносятся. Поворачиваюсь — сестра в дверях стоит бледная. Что-то говорит, я не слышу. Гул в ушах стоит.

Телевизор перестал ловить каналы почти сразу. Аня сказала, что про вирус — это не кино. Во всех городах вспышки. Люди умирают и вновь оживают. Не знаю, как это работает, но от укуса зомби происходит то же самое. Инфекция какая-то, что ли.

Затем отключили электроэнергию. Я сообразила, заткнула ванну пробкой и набрала полную воды. Мама всегда так делала, когда висело объявление в подъезде об отключении. Бедная мама… Я смотрела с балкона в сторону магазина часами в надежде ее увидеть, но выйти из дома так и не решилась. Да и толку-то? На меня тут же бы набросился первый попавшийся зомби-прохожий. Ревела, конечно. Обе ревели.

Понятия не имею, сколько дней мы просидели в квартире. Я просыпалась утром в своей кровати. Улыбалась солнышку, потягивая руки в стороны, и вдруг начинала рыдать, вспоминая, что случилось и что дело теперь труба. Мы съели всю еду в холодильнике и морозильной камере. Мясо растаяло, и мы сварили его в первую очередь. Затем подъели запасы. Мамочка хранила крупу, муку и макароны в трёхлитровых банках, говорила, на черный день. Эта привычка запасаться закрепилась у нее после девяностых. Ее мать, моя бабушка, так делала. Раньше смеялась над этим, крутя у виска пальцем. Ох, мамочка, как же ты была права.

Потом пропал газ. Не знали, что делать, но как-то ночью сестра увидела мерцающий свет в окне дома напротив. Оказалось, кто-то разжег костер прямо в квартире. Мы поступили так же и чуть не сгорели. Дурехи… На кухне был линолеум, и он, конечно же, вспыхнул. Еле потушили. Черпали воду из ванны, тем самым потратили половину оставшегося запаса. Я вам еще не надоела? Просто высказаться нужно. За три года так и некому не смогла.

— Мы тебя слушаем, — голос Сашки стал добрым и мягким. — Нам тут, знаешь, не каждый день стучат в дверь симпатичные девушки.

Катя улыбнулась в ответ и продолжила:

— Сожгли все книжки, затем шифоньер и тумбу. Эти доски из стружки горят ужасно плохо. Зато я научилась работать отверткой и шестигранником. Под конец мы сняли с петель двери с ванной комнаты и туалета. Даже не спрашивайте как, я видела, как это делал отчим со своим другом. Вслед за ними пошли комнатные и антресоль в прихожей. В общем, всё, что горело, шло в дело. Ножовка отчима здорово пригодилась.

Однажды не спали всю ночь. Какой-то мужик ломился в входную дверь, благо она железная. Наверное, свет увидел в окне. Сильно перепугались тогда.

Но пугало больше не это. Больше всего мы с сестрой боялись будущего. Прекрасно понимали, что еда скоро кончится и нам придется выйти наружу. Даже думали зайти к соседям, вот только заперты же все квартиры. А если и какая открыта по случайности, то уж наверняка тот мужик в ней побывал.

Нам повезло… Нам потом еще не раз повезёт.

Аня вспомнила про соседку бабу Любу. Она жила ниже этажом. Мы на четвертом, она на третьем. Так вот, та болела часто, и мама иногда ходила ей за продуктами. Вышло так, что пожилая женщина дала запасные ключи от своей двери. Осталось только их найти. Всю квартиру перерыли, пока случайно не наткнулись на них в кармане маминого домашнего халата.

— Решено, идем за провизией… — приободрилась сестренка.