Улика на память

Юрий Вячеславович Ситников, 2021

Димон говорит друзьям, что за ним ведется слежка: мужчина в сером свитере ходит по пятам. Лучший способ выяснить личность неизвестного – самим проследить за ним, что ребята и делают, оказавшись в старом пятиэтажном доме под снос. В одной из комнат они находят вещи мужчины, среди которых старая фотография. Однако в этот же день мужчина исчезает, а его вещи сгорают. Улик больше нет! Хотя нет, одна все-таки осталась – та самая фотография, которую успела спрятать Люська. Ребята берутся за новое дело…

Глава первая

Большой заплыв

Плавать Димон научился в три года, причем научился сам, за пару минут. Многие ему не верят, думают, привирает, но он не преувеличивает. Это случилось в деревне, когда он с родителями плыл по речке (Димон уже забыл, как она называлась) в резиновой лодке. Отец держал весла, Димка сидел на коленях у мамы, смотрел по сторонам, и вдруг лодку сильно качнуло. Димка оказался в холодной воде. Ужаса не ощутил, не было времени на испуг: он только сильно взмахнул руками, выплюнул изо рта воду, сделал глубокий вдох и поплыл. Поплыл, не умеючи плавать.

Отец, конечно же, сразу рванул за Димкой, но спасать его не пришлось. Димон сам подплыл к лодке, держась на плаву не хуже профессионального пловца. Объяснения этому у Димки нет, правда один старик, узнав о случившемся, сказал родителям, что такое часто случается от сильного испуга. Человек оказывается в воде, испытывает шок, начинает плыть и выплывает на берег. Тот же старик сказал, что теперь Димка вряд ли когда-нибудь подойдет к воде и снова поплывет. Он пророчил Димону пожизненную боязнь воды и что-то там твердил о психологической травме. Ошибся — психолог самоучка.

Плавает Димон как рыба. С четырех лет ходит в бассейн, а в прошлом году его команда заняла первое место в финале первенства округа.

Завтра у Димона трудный день, завтра городские соревнования по эстафетному плаванию. И хотя он заранее уверен в победе (собралась довольно сильная команда), сомнения время от времени начинают подтачивать.

В школу Димон решил не идти, заранее договорился с классухой, перед соревнованиями необходимо хорошо выспаться. Друзей и родителей попросил не приходить, не любит, когда за ним наблюдают со стороны знакомые. Пристальные взгляды отвлекают. Такое с Димоном случалось не раз: плывет, и спиной чувствует, что на него смотрят родители, друзья или одноклассники. Сразу возникает чувство неудовольствия собой, появляется нервозность, трудно сосредоточиться, короче говоря — лишние хлопоты. Однажды из-за этого Димон даже был дисквалифицирован.

Хотя другим ребятам моральная поддержка друзей и родственников необходима. Она придает сил, уверенности и вселяет дух победы. Взять, к примеру, Пашку, он классный пловец и всегда переживает, если на соревнованиях нет старших братьев и сестры. Ему их присутствие необходимо, как воздух. Видит их сидящими на трибуне и готов порвать всех на свете, плывет не хуже акулы.

В команде Димона четыре человека: он, Пашка, Генка и Артем. Артем нормальный парень, за него Димон не переживает, стометровку проплывает за рекордно короткое время. Пашка, Димон и Артем — настоящая команда. Генка — слабое звено. Плавает неплохо, но ему не хватает выдержки и силы воли. При большом скоплении народа (а на любых соревнованиях трибуны забиты до отказа) Генка теряется, паникует, показывает худшие результаты. И с этим ничего нельзя сделать. Отец Генки занимает солидный пост, и вообще дядька он солидный, со связями. Захотелось Генке быть в команде — папа сразу все устроил.

Иногда это сильно напрягает. В прошлом году, после победы ребят в финале, в одной районной газете написали, что они заняли первое место благодаря Генкиному отцу. Обидно. Ведь парни старались изо всех сил. И Генка старался. Их победа была вполне заслужена, жаль, что тот журналист, который накатал гнусную статейку, не захотел этого понять.

…Спал Димон плохо, что-то его беспокоило, не позволяло расслабиться. Утром встал совершенно разбитый, наспех позавтракал и отправился гулять с Марсом. Марс — кавказская овчарка (мощный пес, надежный защитник), хозяева гуляют с ним по-очереди, в обязанности Димона входит выгул в утренние часы.

Погода стояла слякотная, Марс то и дело наступал в лужи, рычал без видимой причины, щетинил шерсть.

В двенадцать часов, когда Димон уже собирался выходить из дома, позвонила Люська.

— Привет, Дим, как настроение?

— Отвратное.

— Что так?

— Не знаю.

— Слушай, может, мы с Глебом и Алиской все-таки приедем, а?

— Не, Люсь, не надо.

— Блин, интересно же посмотреть.

— Хочешь, чтобы мы проиграли?

— А если только я приду? Одна. Могу смыться с двух последних уроков.

— Исключено.

— Ладно-ладно, — обиженно проговорила Люська. — Тогда за тобой победа. Сделайте там всех.

— Постараюсь.

— Алиска тебе привет передает.

— Ага. Ей тоже передавай. Люсь, мне идти пора.

— Не подкачай.

— Вечером созвонимся.

— После соревнований заруливай к нам, отметим вашу победу.

…Полтора часа спустя Димон болтал с ребятами в раздевалке. Тренер, дав последние наставления, ушел, ребята остались вчетвером, сели на скамью и начали обсуждать предстоящее соревнование.

— Какие прогнозы? — спросил Артем.

— Процентов восемьдесят, что мы их порвем, — сказал Пашка.

— Потапов плывет, — напомнил Димон, имея в виду Вальку Потапова.

— Потапов один не вытянет команду, — уверенно заявил Пашка. — Плавает здорово, но Леха с Игорьком обязательно лоханутся.

— На это и надежда, — тихо проговорил Генка.

— Ген, ты сам как настроен?

— Вроде нормально.

— Опять вроде? — разозлился Пашка. — Хотя бы раз можешь ответить твердо, что готов к победе?

— Там слишком многолюдно, — виновато ответил Генка.

Пашка хотел наехать на Генку, но Димон вовремя его остановил.

— Не горячись.

— Ладно, даже если Генка даст слабину, мы все равно в фаворе.

— Я с Валькой разговаривал, — Артем достал из рюкзака бутылку воды, сделал несколько глотков и протянул минералку Димону. — Будешь?

— Давай.

— Чего Валька от тебя хотел? — спросил Пашка.

— Я толком не понял. Спросил, как дела, потом рассказал, как они с отцом на выходные на рыбалку ездили.

— Не похоже на Потапова.

— О чем и речь.

— Попахивает диверсией, — Генка как обычно выдвинул самую пессимистичную версию.

— Нас голыми руками не возьмешь. Парни, — Пашка вытянул вперед руку и посмотрел поочередно каждому в глаза. — Держимся друг за друга. Один за всех…

–…и все за одного, — хором закончили ребята.

Неожиданно в раздевалке появился Лешка из команды соперников.

— Тебе чего? — нахмурился Пашка.

— Не к тебе пришел, — сказал Леха и кивнул Димону. — Димыч, на пару слов.

— Не ходи, Дим.

Димон встал. Вид у Лешки был взволнованный, дерганый. Димона это немного сбило с толку.

— Говори здесь.

— Здесь не могу. Выйдем на пару сек.

— От ребят секретов нет.

— Слышал? — спросил Пашка. — Или при всех базарь, или двигай.

Лешка пожал плечами.

— Как хочешь, сам же потом пожалеешь, что не вышел.

Димон вернул Артему бутылку минералки и пошел к выходу.

— Дим…

— Все в порядке, я скоро вернусь.

— Черт! — выкрикнул Пашка, когда Димон вышел из раздевалки. — Не нравятся мне эти поползновения.

— Диверсия? — опять спросил Генка.

— Не каркай.

…Лешка отвел Димона к лестнице, удостоверился, что никто из ребят не вышел за ним следом и предложил пройти в соседнюю раздевалку.

— Зачем, Лех?

— Дело есть.

— Темнишь.

— Ничего не темню, заходи, не бойся.

С появлением Димона Валька Потапов вскочил со скамьи и протянул ему руку.

— Здорово, Димка.

— Привет. Зачем звали?

— Поговорить надо, — Валька предложил сесть и быстро переглянулся с долговязым Игорем. — Димка, мне кажется, на этот раз вы нас сделаете.

Неожиданное заявление. Чтобы Валька заранее признал свое поражение. Да никогда!

— Поживем-увидим, — сказал Димон, краем глаза заметив, что Игорь начал жечь возле скамьи бумагу.

— Игорь, ты офонарел?

— Не боись, Дим, это вещественные доказательства. Их надо уничтожить.

— Что за доказательства?

— Страницы из его дневника, — засмеялся Валька.

— А просто их выбросить не судьба?

— Лучше сжечь! — ответил Игорь, поднеся к пламени очередной лист.

В раздевалке появился густой дым, Димон косился на дверь, опасаясь, что в любой момент здесь появится тренер. Если увидит мини-костер, парням не сдобровать. О чем они вообще думают, неужели Валька не понимает, что Игорь их всех подставляет?

— Димка, — Потапов почесал затылок и улыбнулся. — Предлагаю вне зависимости от результатов соревнований собраться после в пиццерии. Ваша команда и наша. Что скажешь?

— А смысл?

— Ну как, соревнования все-таки городские. Я угощаю.

— Вряд ли наши согласятся.

— А ты поговори с ними. Скажи, что от чистого сердца. Ну что мы, враги друг другу?

— Нет, конечно, — сказал Игорь, затушив свой костер.

— Я поговорю, но ничего не обещаю.

От дыма у Димона запершило в горле, начался кашель.

— Хлебни, — Валька протянул бутылку воды.

Сделав несколько глотков, Димон встал и двинул к выходу. Уже толкнув дверь, услышал за спиной смешок. Обернувшись, увидел довольную ухмылку на лице Потапова.

— Поговори со своими, Димка, — сказал он, подняв руку.

Пашке рассказ Димона не понравился.

— Потапов приглашает нас в пиццерию? Он угощает? Пацаны, да это развод. Валька редкостный жмотяра, он скорее удавится, чем угостит кого-нибудь.

— Точно, — поддакнул Артем. — Я зимой деньги потерял, не на что было в метро билет купить. Смотрю, Валька топает. Попросил у него в долг тридцатку. Думаете, одолжил?

— Валька верит в нашу победу — невероятно.

— Пару дней назад он прихрамывал, — сказал Генка. — Может, чувствует, что сегодня победа им не светит?

— Прихрамывал? Хм, как вариант годится. Если у Потапова травма… хотя… Слушайте, на фига Игорь бумагу жег?

Димон пожал плечами.

***

Настало время соревнований. Нервное возбуждение, оно всегда появляется в последнюю минуту, оказалось сильнее обычного. Димону сделалось слишком жарко, щеки и лоб пылали, потом Генка ему шепнул, что у него вспотело лицо, а на шее появились какие-то красные пятна.

— Что за пятна? — спросил Димон.

— Забей! Наверное, от волнения, — уверенно заявил Пашка.

Когда Димон уже стоял на стартовой тумбе у него неожиданно задрожали колени. Раньше ничего подобного не случалось. Да, волновался, да, было учащенное сердцебиение, но это только подхлестывало, придавало сил, а теперь он ощущал слабость и страх. Страх во время соревнований недопустим. Страх — это прямой путь к провалу.

Приготовившись к прыжку в воду, Димон едва не свалился с тумбы. Его сильно качнуло.

Через несколько секунд был дан старт. Димон прыгнул в воду, поплыл. Вода взбодрила, успокоила нервы, он даже ощутил знакомый азарт. Плыл и думал, что сегодня они уйдут отсюда победителями. Иначе и быть не может! Ведь вода — их стихия.

По соседней дорожке плыл Валька. Потапов сильный соперник, но с Димоном ему не тягаться: об этом знает тренер, знают ребята из команд, знает сам Валька.

Трибуны зашумели. Людской крик долетал до ушей приглушенным гулом.

— Димка! Димка! — кричал кто-то.

— Валька! Валька!

— Диман, быстрее!

— Валька, давай!

Этап они с Валькой закончили почти одновременно. Димон первым коснулся рукой стенки, и в воду сразу же прыгнул Пашка. По боковой лестнице Димон быстро вышел из бассейна, и от его взгляда не ускользнуло, что Игорь сорвался со стартовой тумбы на несколько секунд раньше, чем Валька успел коснуться рукой стенки. По всем правилам его должны были дисквалифицировать, но этого не последовало.

Димон негодовал. И когда минуту спустя сказал об этом тренеру, услышал:

— Не отвлекайся, Дима. Давай, на старт.

Это был полный абзац! Неужели никто ничего не заметил?

Генка проплыл отвратительно, его отвлекали и смущали непрекращающиеся крики, поэтому у Лехи появилась фора во времени. Зато Димон смог отвоевать для своей команды несколько драгоценных секунд. А чуть погодя и Пашке удалось отбить время. Если так пойдет и дальше, то они победят. Генка, конечно, сегодня не в ударе, но и Леха с Игорем тормозят больше обычного. По сути, в их команде по-полной выкладываются Валька и Дрон. Но им не удастся победить соперников.

И вот в свой очередной заплыв Димон вдруг почувствовал, как ноги наливаются свинцом. Перед глазами все закружилось-завертелось, появился туман, а крик с трибун превратился в рев бомбардировщика. Димон стоял на стартовой тумбе и понимал, что не сможет прыгнуть в воду, у него ничего не получится. Он не видел воды, он боялся упасть.

А со всех сторон доносилось:

— Артем! Артем!

— Леха! Леха!

— Давай-давай!

— Ну!

— Ещё немного!

— Ай, молодец!

— Держись!

Димон приказывал себе собраться. «Если упаду, это будет позор и для меня и для команды. Я не должен падать, я обязан вернуться домой с победой».

Подняв голову, Димон начал осматриваться по сторонам. Постепенно туман рассеялся, он смог разглядеть некоторых сидящих на трибуне болельщиков. Но слабость не отпускала. И вдруг взгляд наткнулся на него — мужчину в сером свитере. Димона тряхануло. Не может быть! Неужели… Может, показалось? Димон сощурил глаза. Нет, не показалось, это действительно он — русоволосый мужчина в сером свитере. Сидит в третьем ряду и неотрывно смотрит на Димона.

Дрожь прошлась по коже. Страх, только уже не тот, что сковывал минутой ранее, а другой — более сильный, и более действенный — привел Димона в ярость.

Увидев подплывающего Артема, Димон приготовился к прыжку. И как только Артем ударил всей пятерней по стенке, Димон прыгнул. Он плыл и думал, что мужчина сейчас смотрит ему вслед, подмечает каждое движение, следит за ним пристально, как опасный хищник следит за своей жертвой.

Мысли о мужчине в сером свитере оттеснили мысли о странном самочувствии и внезапном недомогании. Димон действовал на автомате, плыл машинально (плыл, как рыба), оставив далеко позади озадаченного Вальку Потапова.

Команда Димона одержала победу! Это была чистая победа.

В раздевалке Димону сделалось плохо, закружилась голова. Артем протянул воду, а Пашка, забежав в раздевалку, закричал:

— Парни, наша взяла! Дим, ты чего такой?

Димон рассказал о своих ощущениях.

— Ни с того ни с сего, говоришь?

— В одно мгновение началось.

— Что ты сегодня ел?

— Ничего такого.

— Похоже на отравление.

— Это не отравление.

— А что и где ты пил?

— Дома пил чай, потом у Артема минералку взял. У ребят минералку пил, когда от дыма в горле запершило.

— Минералку?

— Ну да. У Вальки.

В задумчивости Пашка простоял минуты полторы, потом бросил на скамью полотенце и сжал кулаки.

— Приглашение в пиццерию, костер, минералка…

— Паш, ты чего? — спросил Генка.

— Сейчас узнаешь, — Пашка выбежал из раздевалки.

Обратно он вернулся с Лехой. Тот вырывался, но Пашка практически силой затащил его в раздевалку.

— Говори, урод! — приказал он.

— Мне нечего сказать.

— Говори, или хуже будет. Что было в минералке, которую Валька подсунул Димону?

— Ничего там не было.

— А зачем Игорь жег бумагу?

Леха молчал.

— Не скажешь правду, сейчас позовем тренера и отвезем Димона в больницу. Там у него возьмут анализ крови, и если выяснится, что…

— Не надо никого звать, — тихо сказал Леха. — Валька растворил в минералке две таблетки снотворного.

— Я его урою! — Пашка рванул на выход.

— Стой! — крикнул Димон. — Оставь его.

— Спустишь ему это с рук?

Димон засмеялся.

— Представляю физиономию Вальки. Он рассчитывал, я засну прямо в бассейне, и победа будет за ними. Он меня боялся, боялся, как соперника. Его трусость говорит о многом.

— Боится, значит, уважает, — кивнул Генка.

— Вали к своим! — крикнул Димон Лехе. А когда он ушел, добавил: — Эту подлянку мы Валке не забудем.

— Есть идеи?

— Поговорим по-мужски. Он и я.

— Одобряю, — сказал Пашка. — Давно ему рожу начистить пора.

— Только не сегодня.

— Почему не сегодня?

— Во-первых, действие снотворных не прошло, я сонный. Во-вторых, — Димон помолчал. — Домой срочно надо.

— Как насчет завтра?

— Посмотрим.

Пашка потер ладони.

Прежде чем выйти на улицу, Димон прошелся по спортивному комплексу, пытаясь отыскать мужчину в сером свитере. Он не мог уйти, он где-то рядом, Димон затылком чувствовал его присутствие. Не нашел.

Спустя час Димон спустился в метро. Сонливость прошла, настроение улучшилось. Как и обещал Люське, он возвращался домой с победой.

Глава вторая

Мобберы

На станции Димону показалось, его кто-то окликнул. Обернувшись, он никого не заметил. В голове все ещё стоял крик возбужденных зрителей, которые во время заплыва непрестанно скандировали «Дим-ка! Дим-ка!». Победа его немного опьянила, потому Димон до сих пор слышал отовсюду свое имя. Ну и, конечно, снотворное сделало свое дело. А Потапов все-таки гаденыш! И ведь не испугался последствий, придурок, а если бы Димону сделалось плохо прямо в бассейне, если бы он захлебнулся? Не-е, репу ему начистить надо, такие дела не прощают.

Из депо с ревом и грохотом выскочил состав. Димон зашел во второй вагон, сел на трехместное сиденье и решил немного вздремнуть. Вагон сильно качало, Димон то и дело вздрагивал во сне, резко откидывая голову назад. В итоге устав засыпать и сразу же просыпаться, решил встать и взяться за поручень.

Русоволосого мужчину в сером свитере он заметил, когда повернул голову и посмотрел через стекло в соседний вагон. Тот стоял у самого края, пристально глядя на Димона.

Начав пробираться в середину вагона, Димон нечаянно наступил на ногу какой-то бабке.

— Осторожно! — злобно гаркнула бабка.

— Извините.

Димон встал у средней двери, достал телефон.

— Глебыч, привет, это я.

— Ты уже дома?

— В дороге.

— Как прошли соревнования?

— Нормуль. Первое место.

— Поздравляю.

— Слушай, Глебыч, тут такое дело… Короче, нужна твоя помощь.

— Не вопрос.

— Ты дома?

— Да.

— Бери ноги в руки и дуй к метро. Жди меня у северного выхода. Когда поднимусь, ко мне не подходи.

— Чё-то не врубаюсь.

— Глебыч, по-ходу за мной хвост.

— Да ладно?

— Мужик лет сорока, русоволосый, одет в синие джинсы и серый свитер. Высокий.

— Понял.

— Держись на расстоянии. Наверняка, он проводит меня до дома.

— Все, я стартую.

— Пока, — Димон убрал телефон, повернул голову, пытаясь взглядом отыскать мужика в сером свитере.

В голове роились самые разнообразные мысли. Одна хуже другой. Из задумчивости его вывел глухой механический голос: «Осторожно, двери закрываются!».

На следующей станции Димону выходить. Он снова обернулся. Мужчина в сером свитере подошел к дверям, намериваясь тоже выйти на следующей остановке.

Димон прошел к последней двери. Пока шел опять кому-то отдавил ногу, задел чью-то сумку и налетел на высокого толстого парня, выбив у того из рук газету.

— Куда прешь, чудик? — спросил парень.

— Я… не хотел.

Показалась станция. Поезд остановился, открылись двери, Димон вышел на платформу, замедлил шаг, делая вид, что собирается прочитать указатель. Назад не оборачивался, не хотел лишний раз привлекать внимания. Зайдя за колонну, поднес к уху телефон:

— Глебыч, ты где?

— Стою у выхода.

— Отлично. Я сейчас буду подниматься по эскалатору.

— Жду.

Спиной Димон чувствовал, мужик идет за ним, и на эскалаторе не выдержал, обернулся. Так и есть — стоит. Встретившись взглядом с Димоном, быстро отвел глаза в сторону, опустил голову. Нервничает? Похоже на то.

Из метро Димон вышел и пошел на площадь. Там собралось довольно много народу, в основном молодежь. Люди вели себя странно. Задрав головы, они смотрели на небо, на лицах застыло выражение тревоги. Димон тоже поднял голову, тоже посмотрел на проплывающие рваные облака, но ничего интересного, а тем более тревожного, не заметил.

Многие прохожие останавливались, смотрели на странных людей, а затем начинали выискивать что-то в небе.

Одна старуха, остановившись позади Димона, спросила:

— Что случилось, сынок?

— Не знаю.

— Куда все смотрят?

— Не знаю, — повторил Димон.

— А ты куда смотришь?

— На небо.

— А зачем?

— Все смотрят, и я смотрю.

— Батюшки мои, — прошептала старуха.

Симпатичная девушка трясла за руку длинноволосого парня, пытаясь выведать у него, на что он так пристально смотрит. Тщетно. Парень не реагировал. Стоял как изваяние. И все те, кто так же пристально вглядывались в небо, тоже не шевелились.

Старуха начала креститься.

— Только бы не война.

Мужик с кейсом в руках предположил, что на площади происходит провокация. Правда не уточнил, кто кого и на что провоцирует.

И вдруг, словно по команде, парни и девчонки начали быстро опускать головы и пятиться. Они шли задом наперед. Не разговаривая друг с другом, не глядя ни на кого, действуя автономно, они одновременно с этим являлись единым целым какого-то слаженного механизма.

Старуха снова заговорила о войне. Некоторые прохожие звонили в полицию, кто-то предложил вызвать МЧС.

Со всех сторон слышались удивленные, а то и испуганные голоса:

— Что здесь происходит?

— Кто эти люди?

— А что?

— А где?

— А как?

Димона это настолько увлекло (именно увлекло, не испугало), что он напрочь забыл о мужике в сером свитере. Стоял и наблюдал за пятившимися людьми.

Недалеко от него остановились две девушки, одна сильно удивилась, а вторая засмеялась.

— Жанка, не пугайся, это мобберы.

— Кто?

— Мобберы, — со смешком повторила девушка.

Димон подошел к ней и спросил, что она имеет в виду.

— То и имею, — снова засмеялась девушка. — Слышал когда-нибудь о флешмобе?

— Да. Это игра?

— Сам ты игра! Ну, флешмоб. Переводится как мгновенная толпа. Фишка такая. Спланированная массовая акция, рассчитанная на пристальное внимание со стороны публики. Они заранее оговаривают сценарий своих действий, выбирают место, время и вперед. Я один раз наткнулась на мобберов в метро. Стоят на станции и ржут в голос. Поржали и ушли. Зачетно так поржали.

— А цель у них какая?

— Вызывать у людей панику, интерес, ввести в заблуждение. Ничего противозаконного они не совершают.

— Но и пользы от их акций ноль.

— Зато прикольно.

— Тунеядцы, — сказала бабка, подхватив с тротуара объемную сумку. — Этих боберов бы в поле отправить, на прополку. Вот где они пригодились бы. Здоровые лбы бездельем занимаются.

Димон поспешил уйти с площади.

Подходя к дому, он неожиданно обернулся. Нет, показалось. Хотя вроде какой-то мужик забежал за угол.

…Дома его ждала Люська, они с мамой пили чай на кухне. Сообщив, что их команда заняла первое место, Димон знаком показал Люське, чтобы она прошла в его комнату.

— Поздравляю, Димка, — сказала Люська, остановившись на пороге.

— Прикрой дверь, Люсь.

— А ты чего такой?

— Какой?

— Ну… дерганный какой-то.

— Есть немного. Глеб тебе ничего не говорил?

— По поводу?

— Все понятно, значит, ничего.

— Что он должен был мне сказать?

— Люсь, — Димон подошел к окну, слегка отодвинул штору. — За мной следят.

— Кто?!

— Не знаю.

— Ты уверен?

— Процентов на девяносто пять.

— А Глеб в курсе?

— Я попросил его проследить за мужиком, который меня пасет.

— И?

— Пока не знаю, — Димон взял в руки телефон.

— Глебу звонишь?

— Да. Глебыч, ну, что у тебя? Ага. Да. А куда? Это точно? Тогда жди меня у подъезда.

— Пошли, Люсь, Глеб внизу.

— Толком объясни, что происходит?

— Пока сам ни фига не понимаю.

Взяв поводок Марса, Димон позвал пса.

— Марс! Марс, гулять!

Марс примчался из большой комнаты, засеменил лапами.

— Мам, мы ушли.

— Только недолго, ты ничего не ел.

— Ладно, — крикнул Димон, хлопнув дверью.

***

Я ждал Димона у подъезда. Увидев с ним и Люську, усмехнулся.

— И ты здесь?

— Представь себе, — передразнила она.

— Дома, как обычно, есть нечего, приготовила бы что-нибудь родному брату.

— В холодильнике лежат помидоры, салат, банка соленых огурцов, кабачок.

— Я не кролик, чтобы питаться листьями салата и кабачками.

— Глеб, не наезжай. Сегодня у меня не было времени, такой день. Димка победил на соревнованиях, — и, обращаясь к Димону, Люська призналась: — Дим, я держала за тебя кулаки.

— Слыхал, Димон, — засмеялся я. — Вы заняли первое место, потому что Люська держала за вас кулаки.

Люська толкнула меня в спину.

— Держи пять, — я протянул Димону руку. — Я не сомневался, что вы одержите победу.

— Победа далась с трудом, — засмеялся Димон. — Перед началом соревнований меня напоили минеральной водой со снотворным.

— Иди ты!

— Дим, как так?

— Это ерунда. На минералке внимание не заостряем. Кстати, на площади я столкнулся с мобберами. Знала о таких?

— С кем ты столкнулся? — Люська наморщила лоб.

— Не слышала о них?

Люська замотала головой.

— Кто ж не знает мобберов, — прыснул я. — На ютубе до фига роликов с их акциями.

— А я не в курсах был.

— Ты многое потерял. Советую посмотреть. Некоторые ролики полная лажа, но есть и отпадные. Ты когда в небо таращился, тот мужик свалил в сторону набережной. Я за ним рванул, но потерял его на перекрестке.

— Блин, морочите мне голову своими мобберами, — разозлилась Люська. — Колитесь, что за мужик, почему он следит за тобой? Дим, Глеб, хватит юлить.

— Никто не юлит, Люсь, — Димон натянул поводок, чтобы Марс отошел от тявкающей на него болонки. — Сегодня я заметил его на трибуне. Он сидел в третьем ряду.

— Да кто он-то?

— Не знаю. И в метро он ехал в соседнем вагоне. Ребят, — Димон выдержал паузу. — Тема такая, впервые я его увидел пару недель назад.

— Рассказывай, — крикнула Люська, подтолкнув Димона в сторону скамейки на детской площадке.

Глава третья

Объект обнаружен

Мы сели, Марс лег на газон позади скамьи.

–Имейте в виду, — сказал Димон. — Информации мало. Две недели назад, утром, увидел мужика возле подъезда. Тусил у машины.

— Он на колесах?

— Нет, машина не его. Когда я на него мельком взглянул, он к тачке подошел, сделал вид, что ищет ключи.

— Фигово, — протянула Люська. — Ему известен твой адрес.

— Да, — согласился я. — Давно мог за тобой следить.

— О чем и речь, Глебыч. Кто его знает, как долго он за мной ходит. Я ж тогда совершенно случайно на него посмотрел. Жарко было слишком, а он в свитере стоял.

— В сером?

— Да. Второй раз мы столкнулись дней пять назад, в супермаркете. Я к кассе подходил, он у дверей стоял.

— И про соревнования как-то пронюхал.

— Не как-то, а следил за мной.

— Кто его пропустил?

— Вход свободный. Наверняка соврал, что чей-то отец или дядька.

— Н-да, Димка, не повезло тебе.

— Я одного не пойму, что он от меня хочет?

— Мне кажется, ничего хорошего.

— Успокоила.

— А ты не согласен? Сам подумай, почему он не подходит, не заговаривает с тобой?

— На самом деле причин может быть много.

— Например, Глеб?

— Нет смысла гадать. Предлагаю следующий вариант, в следующий раз, когда увидим мужика, сами сядем ему на хвост. Узнаем, где живет, с кем общается и все в таком духе.

— Было бы неплохо, — неуверенно сказала Люська. — Только я сомневаюсь, что мы снова его увидим.

— Он не оставит меня в покое, Люсь, — Димон осмотрелся по сторонам. — Не исключено, что он и сейчас стоит где-то рядом, наблюдает за нами.

Люська поежилась.

— Тогда с сегодняшнего дня ходим порознь. Дим, перед тем, как выйти из дома, звони нам и Алиске, будем ходить за тобой по пятам. На расстоянии, разумеется. Если засечем мужика, созваниваемся и действуем по ситуации.

Марс заметил на газоне кошку, вскочил, загавкал.

— Марс, сидеть! — крикнул Димон. — Раньше на кошек внимания не обращал, а последние месяцы они его раздражают.

— Старый он у тебя.

— Кто старый, Марс?! Ему только шесть лет.

— Для собаки это возраст.

— Ничего подобного, у моего двоюродного брата…

— Димка, Димка, — Люська схватила Димона за локоть. — По-моему, я его вижу.

— Кого?

— Мужика, — Люська едва заметно кивнула подбородком в сторону арки. — Это он?

— Не, Люсь. Тот высокий, широкоплечий и волосы у него русые.

— Приглядись получше.

— Не он это, — сказал Димон.

Мы снова заговорили о кавказских овчарках, потом ушли с площадки, решив пройтись по набережной. Люська плелась позади, в разговоре не участвовала и через каждые пять минут твердила о слежке.

— Димка, посмотри назад. Там один чел топает. Вроде наш клиент.

Димка осторожно обернулся.

— Который?

— В кепке.

— Опять мимо.

— А тот, что за ним идет?

— Он лысый.

— Мог парик снять.

— И узкоплечий.

— Снял накладные плечи.

— Слушай, — разозлился я, — это уже паранойя. Тебе русским языком сказали: высокий, широкоплечий, русоволосый.

— И в сером свитере, — добавил Димон.

— Какие вы оба наивные. Если это слежка, то они конспирируются, будь здоров. Мужик в сером свитере может быть приманкой.

— То есть?

— А ты подумай, Дим. Почему он постоянно попадается тебе на глаза? Когда следят профессионалы, они превращаются в невидимок. Идешь себе, и знать не знаешь, что за тобой слежка. А этот мелькает и даже не пытается быть незамеченным.

— На что ты намекаешь?

— Он действует не один — у них команда.

— Тебя заносит, — сказал я.

— Никуда меня не заносит. Мы собираемся ждать, пока за Димкой увяжется мужик в сером свитере, а его возьмут и заменят кем-нибудь другим. Допустим, тем дистрофаном, — Люська кивнула на худого мужчину с портфелем в руках. — Или бабой. Молодой девушкой, древней старухой…

— Ага. Димон такая важная шишка, что на него открыли охоту и бандиты и спецслужбы. Кругом шпионы, никому нельзя доверять. Видишь деда с тележкой? Из их компании. И парень в бейсболке — шпион.

— Как хотите, — пожала плечами Люська. — Потом не говорите, что я вас не предупреждала. Стойте! Димка, та тетка слишком пристально на тебя смотрит. Глеб, я не преувеличиваю. И физиономия толстяка мне не нравится.

— Подозрительно как-то сегодня на набережной, — усмехнулся я. — Не пойти ли нам сразу в полицию.

Люська обиделась.

На протяжении недели мы вели наблюдение за Димоном. Утром шли за ним в школу, после уроков провожали домой. Вместе не тусили, Димон специально бесцельно шатался по району: то в книжный заскочит, то в пиццерию, в супермаркет, в обувную мастерскую, в интренет-кафе. Мужчину в сером свитере я больше не видел.

— Я была права, — сказала сегодня Люська на первой перемене. — Его заменили.

— Кем? Никто за Димоном не следил.

— Кроме нас, — хохотнула Алиса.

— Меня ходьба по району напрягает, — признался Димон. — Предлагаю забить на мужика.

— Ты что, Димка?

— Ну, следил он за мной, а теперь перестал. Все отлично.

— А вдруг, Дим?

— Увижу ещё раз, сам к нему подойду, спрошу в лоб, чего надо.

— Пару дней мы все-таки за тобой походим, — я хлопнул Димона по плечу. — На всякий пожарный.

…После шестого урока меня позвала в учительскую наша классуха — Нина Владимировна.

— Глеб, есть разговор.

— А отложить его нельзя? Нина Владимировна, мне бежать надо.

— Успеешь.

— Подождите, я тогда Алисе позвоню, предупрежу, что задержусь.

— Алиса уже в учительской, — улыбнулась Нина Владимировна.

— Вот как?! Хм… — я был удивлен.

В учительской кроме Алисы была наша завучиха Клара Степановна по кличке Штангенциркуль. Злющая баба, старая дева, срывающая своё зло на нас и учителях. Сейчас Штангенциркуль сидела за столом, склонившись над журналом. Алиса, сжавшись, сидела в кресле.

Когда мы с Ниной Владимировной зашли в учительскую, завучиха, не поднимая головы, сказала:

— Нина Владимировна, я не вижу на своем столе вашу объяснительную. Вчера вы опоздали на урок на десять минут.

Нина Владимировна подошла к столу, выдвинула верхний ящик, достала лист бумаги, молча протянув его завучихе. Та, хмыкнув, начала читать.

— Детский сад, честное слово.

— Младший сын жаловался с утра на плохое самочувствие. Поднялась небольшая температура, пришлось вызывать врача.

— Насколько мне известно, у вас есть муж, и мама ваша вроде вместе с вами живет.

— Муж уходит на работу в семь часов, мама сейчас в санатории.

— Как складно у вас получается, — улыбалась завучиха. — С кем вы оставили ребенка?

— Договорилась с соседкой.

— К чему такие жертвы? Могли бы остаться дома, в школе есть, кем вас заменить.

— Что она хочет от Нины? — шепотом спросила у меня Алиса.

— От Нины ничего. Она хочет подпитаться энергией, чтобы лучше себя чувствовать. Энергетическая вампирша.

— Вашу объяснительную я отдам директору, — сказала Штангенциркуль.

— Как вам угодно.

Спокойствие Нины Владимировны начало выбешивать завучиху. Она-то добивалась совсем другой реакции, хотела принизить, оскорбить, заставить почувствовать себя раздавленной, но Нина Владимировна на провокации не поддавалась. Завучиха вышла из себя.

— Сколько раз я говорила, если с вашими детьми постоянно что-то случается, стоит подумать о смене профессии. У одного болит голова, у второго живот, третий простыл, в результате страдает школа. Вы опаздываете, договариваетесь за моей спиной с учителями о замене, часто сидите на больничном. Нужен нам такой учитель? Сомневаюсь.

— Клара Степановна…

— Что Клара Степановна? Зачем мне эти ваши филькины грамоты, — завучиха швырнула объяснительную на пол. — Написать можно, что угодно — бумага стерпит. Успеваемость по вашему предмету среди старшеклассников упала, что касается вашего класса, — Штангенциркуль метнула злобный взгляд на меня. — Одни сплошные жалобы. А тут живот, простуда, муж, семья… Мне нет дела до ваших семейных проблем, для меня первостепенное значение имеет учебный процесс.

— Ещё бы, — хмыкнул я.

Штангенциркуль резко повернулась в мою сторону.

— Что ты сказал, Озеров?

— Ничего. Просто считаю, вы придираетесь к Нине Владимировне.

— Глеб, подождите меня с Алисой в коридоре.

Мы пошли к выходу.

— Озеров, ты слишком много себе позволяешь. Имей в виду, выпускной класс на носу, от нас тебе потребуется характеристика, а что в ней будет написано, напрямую зависит от тебя. Запомни это.

В коридоре я саданул кулаком по стене.

— Стерва!

— Глеб, успокойся.

— Гнобит Нину уже не первый год. А со своими характеристиками вообще задолбала. Кому они нужны? Блин, неужели она реально считает, что выданная мне характеристика как-то повлияет на поступление в институт? Бред! Да я её характеристику сожгу в первый же день.

— Глеб, не горячись.

— Бесит она меня. За Нину обидно. И за других, которых Штангенциркуль ежедневно с грязью смешивает.

Из учительской вышла Нина Владимировна. Лицо красное, взгляд взволнованный.

— Что она вам сказала?

— Не важно. Ребят, я зачем вас позвала, нужна помощь.

— Обязательно поможем, — кивнула Алиса.

— Через месяц у нас в школе праздник, каждый класс готовит номера… — Нина Владимировна открыла толстую тетрадь, перелистнула несколько страниц. — Глеб, ты играешь на гитаре.

— Только потому, что вы заставили, — улыбнулся я.

— Алиса, у тебя отрывок из «Евгения Онегина». Ребят, первоклашки из «А» класса ставят спектакль по сказке «Три поросенка».

— Прикольно.

— Глеб, — Нина Владимировна положила мне руку на плечо. — Нам нужен волк.

— И?

— Выручай.

— Почему именно я? Нина Владимировна, и гитара, и волк, по-моему, перебор. Пусть Витька Комаров волком переоденется.

— Виктор и другие ребята уже заняты в сценках.

— Что, вообще никак?

— Никак, — развела руками Нина Владимировна.

— Глеб, соглашайся, — подтолкнула меня Алиса.

— Выбора у меня нет. Ладно, волк так волк.

— Это ещё не все. С первоклашками надо провести несколько репетиций, Алис, я могу на тебя рассчитывать?

— Конечно.

— Подождите, а разве этим занимается не Маргарита?

— Маргарита ушла в декретный отпуск, — напомнила Нина Владимировна.

— Ах да. Ёлки-палки, и когда эти репетиции проводить? — я посмотрел на Алису, потом на Нину.

— Послезавтра после седьмого урока в актовом зале. Договорились?

Когда Нина Владимировна ушла, я скривился.

— Впрягли нас. Возиться с мелкотой — хуже не придумаешь. Ты вообще знаешь, как с ними общаться?

— Справлюсь.

— Сомневаюсь. Они тебе на шею сядут.

— Рядом будешь ты.

— Угу, в костюме волка.

— Уже не терпится увидеть тебя в образе.

— Надо будет сказку прочитать, напрочь забыл, что к чему.

В вестибюле мне позвонила Люська.

— Глеб, пока вы с Алиской неизвестно где прохлаждаетесь, я одна за всех отдуваюсь.

— Что у тебя?

— Он на крючке. Димка из школы вышел и сразу его увидел, позвонил мне, я его пасу.

— Где?

— Он Димку до подъезда проводил, потоптался у скамейки, потом завернул к метро. Сейчас трясусь в вагоне.

— Люсь, подожди… — я растерялся. — Почему ты сразу не позвонила?

— Видела, как Нина тебя в учительскую поволокла, решила, это надолго.

— Я сейчас подъеду.

— Куда? Не суетись. Прослежу за ним, потом звякну, тогда и подвалите.

— Люсь, смотри там, без фокусов.

— Не учи ученую.

— Твоя ученость меня пугает. Будь осторожна.

— Я постараюсь.

— Люсь!

— Буду-буду. Что со мной сделается?

Из школы мы с Алисой пошли к Димону. Появилось чувство необъяснимой тревоги.

Глава четвертая

Его зовут Хром

Вскоре позвонила Люська, назвала адрес, где жил мужик в сером свитере.

— Так просто? — удивилась Алиса.

— Рано радуешься, — Димон взял связку ключей, положил её в карман и мы вышли на лестничную площадку.

Алиса ехать с нами отказалась. Сославшись на неотложные дела, она взяла с меня слово, что я позвоню ей сразу, как только вернусь домой.

— Неотложные дела, — хмыкнул Димон, кода мы двинулись к метро. — Нет у неё никаких неотложных дел.

— Знаю.

— Трусиха она у тебя, Глебыч.

— Ничего. Девчонкам это простительно.

— Люся не такая.

— Да уж! Я бы сказал, Люся совсем не такая. И сейчас меня волнует, как бы она там делов не натворила.

Дорога заняла минут сорок. Выйдя из метро, мы увидели высокую круглую башню и трехэтажный торговый центр.

— Нам направо.

— Подожди, Глебыч, ты уверен, что направо? Там вроде нет жилых домов.

— Люська сказала направо, торговый центр должен остаться позади.

Димон достал телефон. Через минуту закивал.

— Все верно, говорит, надо идти вдоль железобетонного забора, потом свернуть, перейти дорогу и упремся в пятиэтажный дом.

— Ты видишь забор?

— Нет.

— И я не вижу.

Обойдя стоянку, мы заметили тянувшийся вдоль узкой дороги серый забор. Здесь было безлюдно, мрачно. Асфальт на тротуаре изнизан трещинами, бордюры в некоторых местах выкорчеваны, дорога покрыта толстым слоем пыли.

— Тупик, что ли?

— По ходу да.

Проходя мимо распахнутых ворот, я увидел нескольких рабочих в защитных касках, чуть поодаль гудела бетономешалка, где-то совсем далеко был слышен стук отбойного молотка.

Свернув влево, мы перешли дорогу, прошли по вытоптанной тропке мимо выстроившихся в ряд металлических контейнеров и действительно увидели старый пятиэтажный дом.

— Не понял, — Димон остановился, осмотрелся. — Куда мы попали?

— Дом нежилой.

— И наверняка готовится под снос. Ни окон, ни дверей.

— Или Люська что-то напутала, или нас занесло не в ту степь.

Пришлось опять звонить Люське.

— Ты где? — спросил я, заметив краем глаза выскочившую из кустов облезлую псину.

— А вы где? — вопросом на вопрос ответила Люська.

— Стоим напротив пятиэтажной развалюхи.

— Ждите меня, сейчас подойду.

— Куда ты подойдешь? Мы с Димоном не туда пришли, дом нежилой.

— Все правильно, дом нежилой. Мужик зашел в первый подъезд.

— Предупредить ты, конечно же, не могла.

— Что бы это изменило? Какая разница, жилой дом, нежилой? Ладно, ждите.

Люська появилась на тропинке минут через десять.

— Я не понял, ты куда моталась?

— В магазин бегала. Есть захотелось, — Люська достала из кармана три шоколадных батончика. — Будете?

Димон взял один батончик, я отказался.

— Какой магазин, Люсь? Ты зачем сюда приехала, шоколад трескать?

— Не ори. Чего завелся, я с утра ничего не ела. Мужик в первом подъезде скрылся, сидит там десять минут, двадцать, полчаса… сколько можно ждать, у меня желудок пустой.

— Мы его упустили.

— Он в доме, — уверено сказала Люська.

— Пока ты бегала в магазин, он сто раз мог уйти.

— А смысл ему уходить? Полчаса сидел и не рыпался, а тут вдруг взял и ушел? Не морочь мне голову, Глеб.

— Странное место, — протянул Димон. — Не находите?

— Есть немного.

— Полуразрушенный дом, вблизи стройка, минимум прохожих… Что ему тут понадобилось?

— Дим, зачем гадать, можно пойти и посмотреть.

Димон посмотрел на меня.

— Заходим?

— Пора поставить точку — заходим.

У самого подъезда Люська подняла с земли проржавевший прут.

— Зачем тебе прут?

— Для самообороны.

— Ну-ну.

— Не ну-ну, а очень предусмотрительно с моей стороны. Наткнемся сейчас на него, что тогда?

— Да ничего, спросим, какого черта они шпионит за Димоном?

— Так он вам и признался.

— А увидев в твоих руках железный прут, сразу признается, да?

— Во всяком случае, должен насторожиться.

— Делай, что хочешь, — отмахнулся я.

— Глеб, возьми кирпич.

— Отстань.

— Димка, кирпич не помешает.

— Люсь, кирпич — перебор.

Назвав нас безрассудными, Люська прихватила и кирпич. В одной руке прут, в другой кирпич — цирк.

— Не тяжела ноша? — засмеялся я.

— В самый раз.

В подъезде было темно. И хотя окна выбиты, свет в них практически не проникал — слишком близко посажены деревья. Поднявшись по старым стертым ступеням, мы остановились у единственно уцелевшей на этаже двери. Она была деревянной, выкрашена коричневой краской, вдоль всего полотна проходила внушительных размеров трещина. Три соседские квартиры (мы заглянули в каждый дверной проем) завалены строительным мусором.

— И куда идти? — шепотом спросила Люська. — Он может быть, где угодно.

— На первом этаже его точно нет, — сказал Димон, взявшись за искореженные перила.

— Почему?

— В квартирах много пыли и совсем нет следов. А на двери висит амбарный замок.

— Ты прав.

— Поднимаемся выше.

На лестничном пролете я невольно вздрогнул, услышав сзади грохот. Люська уронила кирпич.

— Спасибо тебе. И твоему кирпичу спасибо, теперь ты всех оповестила о нашем присутствии.

— Так получилось.

— Чего мы тогда крадемся? Эй! — крикнул я. — Есть кто живой?

— Глеб, ты с ума сошел!

— Пошли, не стойте.

На втором, третьем и четвертом этажах было пусто. На пятом, возле одной из дверей стояла жестяная банка с окурками внутри.

— Уже горячее, — сказал я, кивнув на прикрытую дверь.

— Он там, — Димон приложил палец к губам.

Прежде чем толкнуть дверь, я постучал. Ответа не последовало. Тогда я толкнул дверь и прошел в прихожую. Строительный мусор был убран, от входной двери тянулась протоптанная дорожка в большую комнату. Мы ломанулись туда.

— Никого, — разочарованно сказала Люська.

— В соседних помещениях тоже пусто.

— Когда он успел смыться?

— Когда тебе приспичило сгонять в магазин.

На полу возле стены лежал старый рваный матрас, на нем скомканное байковое одеяло. На тумбе, она примостилась в углу, я заметил пачку сигарет и коробок спичек. Низкая скамейка была придвинута к окну, на ней стояла чашка, пачка чая, упаковка сахара. На подоконнике лежали пластиковая ложка и вилка.

— Он здесь живет, — сказал Димон.

— Бомж?

— Не похож он вроде на бомжа.

— Не похож, — согласилась Люська. — Но вещи, ребят, это же наверняка его вещи.

Я сел на корточки, открыл дверцу тумбы.

— Что там, Глеб?

— Три банки консервов, салфетки и нож.

— Глебыч, Люсь, — позвал Димон. — Идите сюда.

Левее от входа в самом углу стояла объемная спортивная сумка. Она была накрыта серой тканью и завалена пачкой пожелтевших газет.

— Посмотрим, что внутри?

Я прислушался.

— Ничего не слышите?

— Нет. А что, кто-то идет?

— Показалось, — я склонился над сумкой, открыл молнию, загляну внутрь. — Шмотки.

— Посмотри, что в боковых карманах, — сказала Люська. — Вдруг документы есть.

— Документы он при себе держит.

Наспех проверив содержимое сумки, я закрыл молнию, выпрямился.

— Кроме вещей — ничего.

Оттолкнув меня, Люська начала шарить в боковых карманах. Их было несколько, три я просмотрел, четвертый не заметил.

— Я же говорила, — закричала Люська, выудив из бокового кармана фотографию.

— Это не документ. Обычная фотка.

— Не обычная, Глебыч, а армейская. Ну-ка, Люсь, дай взглянуть.

На снимке плечом к плечу стояли четверо молодых солдат.

— Воздушно-десантные войска.

— ВДВ. Гм. Нам это что-нибудь говорит? — Люська пристально вглядывалась в лица солдат.

— Может быть, — задумчиво проговорил Димон. — Качество фотки хромает.

— Старый снимок, что ты хочешь. Тогда фотики допотопные были.

— Слушайте, так вот же он — наш мужик. Первый слева. Дим, скажи! Он, правда?

— Похож.

— Одно лицо. Ой, — Люська выхватила из рук Димона фотографию, поднесла ближе к глазам. — Мне и этот солдат знаком.

— Который?

— Рядом стоит.

— Точняк, я вроде тоже его где-то видел. Глебыч, посмотри.

— Нашего узнаю, изменился, конечно, но не настолько.

— А второго?

— Нет, никогда не видел.

— А если подумать, Глеб?

— Не видел. Смахивает немного на актера, или музыканта… не-е, не вспомню.

— Прям перед глазами его физиономия мелькает, — Люська начала обкусывать губы. — Недавно видела, клянусь.

— Забей на него.

— Вот мы тормоза, — Люська перевернула фотографию, показав на оборотной стороне надпись. — Сфоткались они аж девятнадцать лет назад. Нас с вами ещё не было. Так, число, месяц, год, номер воинской части… А имен нет, только прозвища. Облом.

— Вот же имя — Серега Колосов.

— А остальных как зовут?

— Хром, Червонец, Серега Колосов, Жека.

— Подожди-подожди, Хром — это первый слева?

— По идее да.

— Ага, значит, за тобой следил Хром.

— Рядом с ним Червонец.

— Все-таки я где-то его видела. Взгляд очень знакомый… Черт, теперь не успокоюсь.

— Низкорослого солдата зовут Серега Колосов, крайний — Жека. Скорее всего, Евгений.

— Не густо. Что мы узнали, его армейское прозвище — Хром. Капля в море.

Внизу послышались шаги.

— Кто-то идет.

— Шухер!

Димон быстро накрыл сумку тканью, положил сверху пачку газет.

— Уходим.

— Глебыч, мы же собирались с ним поговорить.

— А если это не он?

— Но…

— Димка, пошли, — Люська потянула Димона за руку.

Выбежав из квартиры, я знаком показал ребятам, чтобы они остановились. Сам перегнулся через перила, посмотрел вниз. По лестнице поднимался человек, я отчетливо увидел его лицо.

— Он, — сказал я одними губами.

— Так мы прячемся или нет? — спросила Люська, прижимая к груди фотографию.

— Нет. Зачем ты фотку взяла?

— Машинально.

— Спрячь.

— Сейчас.

— Быстрее!

Люська положила фотографию себе в сумочку, отошла к соседней квартире, приготовившись увидеть мужчину в сером свитере. Он был на четвертом этаже, ещё один лестничный пролет и мы встретимся. Я сунул руки в карманы джинс, Димон прислонился к стене. Шаги делались громче, было слышно тяжелое дыхание.

И вдруг на первом этаже раздался грохот — кто-то бежал по лестнице. Я успел схватить Люську за руку, затащил её в соседнюю квартиру. В коридоре она упала.

— Люська, вставай.

— Что происходит, Глеб?

— Не знаю.

Как только Димон юркнул в дверной проем, на этаж вбежал Хром. Он метнулся в распахнутую дверь (мы забыли её прикрыть) сбив жестяную банку с окурками.

Топот усилился. Сквозь небольшой проем Димон увидел двух здоровых мужиков в черных куртках. Оба вбежали в соседнюю квартиру вслед за Хромом.

— У одного мужика в руке пистолет, — сказал нам Димон и секунду спустя раздался выстрел.

Потом второй, третий…

Люська зажала уши ладонями.

Глава пятая

На крыше

Через минуту мужики вынесли из квартиры тело Хрома. Один держал его за руки, второй за ноги.

— Он жив? — спросила Люська, примкнув к щели?

— Сама, как думаешь? Три выстрела. И стреляли почти в упор.

— Упустили мы Хрома, теперь не узнаем, что он хотел от Димки. Это я во всем виновата, пошла в магазин… Глеб, я не думала, что он снова уйдет, была уверена…

— Ладно, забудь, чего теперь об этом говорить.

— Мне кажется, — Димон сделал шаг вперед, осмелившись выйти из квартиры, — что Хром ходил в магазин за сигаретами? Я обратил внимание, пачка, которая лежала на тумбе, была пуста.

— Вполне возможно, — согласился я. — Димон, ты куда?

— Сваливать нам отсюда надо.

— Подожди, давай зайдем в квартиру, я хочу ещё раз осмотреть его вещи.

— За фигом, Глебыч?

— Мы должны тщательно все проверить. В сумке одежда, надо проверить карманы, заглянуть под матрас, обшарить каждый угол. Произошло убийство, и мы оказались свидетелями. Единственными свидетелями. Кто такой Хром, почему он жил в расселенном доме, почему следил за тобой, почему его убили, кто его убил — чтобы получить ответы, надо разжиться любой информацией. Пошли.

— Вы идите, я на стреме постою, мало ли что.

В квартире мы с Люськой только успели подойти к сумке, откинуть ткань и коснуться молнии, а Димон уже закричал:

— Глебыч, они возвращаются.

Люська побежала к выходу, они с Димоном скрылись в дверном проеме соседней квартиры. Я замешкался, и когда подбежал к двери, понял, что выскочить на лестничную площадку уже не успею. Меня заметят.

Пришлось прятаться в маленькой комнатушке за перевернутым шкафом. Растянувшись на пыльном полу, я зажал нос ладонью, в горле запершило, не хватало только чихнуть или закашлять.

Мужики ворвались в квартиру. Я видел, как они пробежали по коридору в большую комнату, услышал возню, потом голоса:

— Что делать с его вещами?

— Оставь здесь.

— Сумку надо взять.

— Оставь.

Шаги на мгновение прекратились, затем послышался треск, шорох, создавалось впечатление, они что-то ищут. Наконец мужики вышли на лестничную площадку.

— Давай в темпе, — сказал один.

Я продолжал лежать на полу, мне казалось в квартиру они больше не зайдут. Я ошибся. Едва хотел привстать, увидел в коридоре мужика в черной куртке. В руках он держал канистру. Бензин!

Он облил бензином стены и пол в большой комнате, зашел в маленькую, плеснул несколько раз на пол, расплескал бензин в коридоре, на лестничной площадке.

Вспыхнул огонь. Я вскочил на ноги, добежал до входной двери, высунул голову.

— Глебыч, — Димон махнул мне рукой. — Они ушли.

— Бежим вниз.

— Стой! Внизу тоже полыхает, они и там бензин расплескали.

Этаж начал заполняться дымом, стало трудно дышать, глаза заслезились.

Люська забежала в квартиру.

— Куда ты?

— Можно попробовать выйти через окно.

— Пятый этаж — разобьемся.

— Тогда через крышу, — Димон схватился за поручень и стал подниматься по металлической лестнице на чердак.

— Только бы был не заперт, — шептала Люська.

Меня бил кашель, я почти ничего не видел, со всех сторон напирал жар.

— Открыто, — крикнул Димон, пытаясь откашляться.

— Люська, поднимайся.

— Я ничего не вижу.

— Дай мне руку. Ну же!

— А ты?

— Я сразу за тобой.

Люська поднималась по лестнице на ощупь, наверху Димон протянул ей руку, потом подняться на чердак.

— Глебыч, ты здесь?

— Все нормально, только глаза щипит.

На я крыше долго кашлял, согнувшись пополам. Из металлического люка пробивался белый дым, этот же дым, только уже объемными серыми клубами, вырывался из оконных проемов.

Димон толкнул дверь, ведущую на чердак соседнего подъезда, нагнулся, потянул ручку металлического люка.

— Он закрыт! Глебыч, люк закрыт.

— Есть ещё третий подъезд, — я добежал по крыше до невысокого чердачного домика, открыл дверь, протянул руку к проржавевшей ручке люка.

Удача от нас отвернулась — люк не двинулся с места.

— Что у тебя?

— Засада!

— Димка, — расплакалась Люська, — мы в ловушке. Что делать?

— Не паникуй, Люсь, — Димон подошел к краю крыши, посмотрел вниз.

— Собрался прыгать?

— Нам повезло, к торцу дома примыкает ещё одно здание. Здесь лестница.

— Дим, я боюсь.

— Ты главное, не смотри вниз, крепче держись за прутья и спускайся.

— А если оступлюсь?

— Не оступишься.

— Глеб…

— У нас нет выбора. Я спущусь первый, подстрахую тебя внизу.

Перешагнув низкое ограждение, я схватился за поручень, начав спускаться на крышу соседнего здания. Страха не испытывал, только волнение и гнев. Высоты я не боюсь с детства, не раз приходилось лазить с пацанами на крыши школ и детских садов. Да и на крышах высотных домов мы часто зависали в детстве. Сейчас переживал за Люську. Она хоть и не из робкого десятка, но после увиденного пребывает не в форме. Стоит, плачет. Очень редко я видел Люську плачущей, и скажу честно, такой она мне не нравится.

Когда слезы льет Алиса — другое дело. Она пессимистка по жизни, может расплакаться от жалости к бездомному котенку, часто всхлипывает, когда мы сидим в киношке и смотрим какую-нибудь мелодраматическую фигню. Люська — стопроцентная оптимистка, у неё сильный, несгибаемый характер. И вот она плачет. А когда плачет сильный человек, это напрягает.

Спрыгнув на покрытую ржавыми жестяными листами крышу, я поднял голову. Люська смотрела вниз, не решаясь переступить через ограждение.

— Не смотри, — крикнул я ей. — Не смотри вниз.

— У меня не получится.

— Здесь не так высоко. Всего два этажа. Постарайся.

Люська исчезла. Прошла минута, вторая. Я занервничал.

— Где вы там?

Появилась голова Димона.

— Сейчас, Глебыч.

Дрожащей рукой Люська сжала поручень, перешагнула через ограждение и, стараясь не смотреть вниз, поставила ногу на лестничную перекладину.

— Аккуратно, — слышал я голос Димона. — Опускай ногу и меняй положение одной руки.

Над домом появилась густая дымовая завеса. Ощутимо пахло горелой резиной, проводами, воздух был едким, горячим. Першило в горле, опять слезились глаза.

Добежав по покатой крыши до края, я с жалостью посмотрел на Люську.

— Что там? — спросила она, уловив в моем взгляде тревогу.

— Придется снова спускаться по лестнице.

Держа Димона за руку, Люську приблизилась к краю крыши, посмотрела вниз. Потом обернулась, взгляд наткнулся на дымовой туман.

— Я начну спускаться первая.

— Уверена?

— Да.

— Нет, Люсь, лестница может быть шаткой, её надо проверить.

— Вот я её и проверю.

— Слушай, не спорь.

— Димон, пусть спускается, — я знаком показал ему, чтобы он не спорил.

У Люськи открылось второе дыхание, я понял это по блеску в глазах, по плотно сжатым губам, по пульсирующей на шее жилке.

Действуя более уверенно и слажено, Люська спустилась вниз, махнув мне рукой.

— Димон, погнали.

Уже стоя на сухой потрескавшейся земле, я ощутил, как сильно колотится сердце. Его стук отдавался в ушах, пульсировал в висках и горле.

— Жаль домик, но его участь была предрешена.

— Плевать на дом, Димка. Хрома убили. Мы находились рядом и бездействовали.

— Приди в себя, чем мы могли ему помочь?

— Мужики думали, в доме никого кроме Хрома нет. Если бы мы дали о себе знать, возможно…

— Тут без вариантов. Нас уложи бы вместе с Хромом.

— Все равно, чувствую себя гадко. Они застали его врасплох… три выстрела… не могу об этом говорить.

— Услышав внизу шаги, Хром рванул в квартиру. Значит, знал, что пожаловали не гости.

— К чему ты это сказал?

— Нам ничего неизвестно об этом человеке: кто он, откуда. Есть вероятность, что Хром один из них.

— Был бы он один из них, не жил бы в заброшенном доме. Нет, Дим, он это он, а они это они. Ты подумал, зачем они вынесли его из квартиры? Почему не сожгли тело? Не хотели оставлять улик. А тело — улика. Вряд ли Хрома выбросили в кусты у подъезда, мне кажется, его увезли на машине.

Я согласился с Люськой.

— Пусть так, — не стал возражать Димон. — Вопрос в другом, нам-то что теперь делать?

— Ты сам сказал, мы ничего о нем не знаем. Мужчина в сером свитере по прозвищу Хром. Не густо. Предлагаю попытаться выяснить правду.

— Легко сказать. А с чего начинать?

— Хотя бы с фотографии, — Люська достала из сумочки снимок. — Прозвища нам не помогут, но есть же Сергей Колосов и номер воинской части. Они вместе служили, если удастся разыскать Колосова, появятся сведения и о Хроме. Как думаете, этих данных достаточно?

— В принципе можно узнать, откуда в армию призывался Сергей Колосов, но нам такой информации не раздобыть.

— А для кого это реально сделать?

Я задумался.

— У нас таких знакомых нет.

— Валька Потапов, — сказал Димон.

— Валька?

— Он мой должник, за снотворное я с ним ещё не рассчитался.

— А при чем здесь Валька?

— Через Вальку можно попытаться обратиться за помощью к его деду.

— Дед в полиции работает?

— Его дед военный — генерал.

— Уже ближе. Генерал не в отставке случайно?

— Действующий. Связи имеются, по своим каналам пройдется, найдет, кого хочешь. Главное, захотеть.

— В этом и проблема. Нужна правдоподобная история.

— Историю придумаем. Дед, конечно, Вальку может послать, куда подальше, но рискнуть стоит. Мы ничего не теряем.

— Валька согласится помочь? — спросила Люська, вглядываясь в лицо молодого Хрома.

— Завтра с ним пересекусь.

— Червонец, — повторила Люська прозвище солдата, стоявшего рядом с Хромом. — Если не вспомню, где его видела, сойду с ума.

Глава шестая

Помощь генерала

Вальке Димон позвонил утром перед школой, сказал, что надо встретиться.

— Зачем мне с тобой встречаться? — настороженно спросил Валька.

— Ну как, Валь, вспомни, ты ж сам предлагал зарулить с ребятами в пиццерию, отметить нашу победу. Неужели забыл?

— Помню.

— Как насчет сегодня после уроков?

— Не получится.

— Почему?

— Не получится и все, у меня дела. И парни заняты, давай в другой раз.

— Ладно, Потапов, — сказал Димон, — не юли. Леха раскололся, я в курсе, какой минералкой ты меня тогда угощал. По-хорошему тебе надо морду набить, но я готов тебя простить.

— Слышь, Димон, чё ты там гонишь? Какая минералка?

— Валь, надо поговорить. Забудь о минералке, меня интересует другая тема.

Валька молчал.

— Куда пропал?

— Я здесь.

— Резче соображай.

— В четыре часа тебя устроит?

— Вполне. Где встретимся?

— У главного входа ВВЦ.

— Договорились.

На третьем уроке на Димона ни с того ни с сего наехал информатик по кличке Вирус. С ним такое случается, дома проблемы с женой и детьми, поэтому на уроках он часто срывается на нас. Сегодня наорал на Димона, а тот не смог сдержаться, резко ответил. Вирус выставил Димона из класса, проорав свое коронную фразу «В три часа жду тебя на отработке урока».

Отработка пропущенных уроков — пунктик информатика. Чтобы позже приходить домой, он до самого вечера торчит в школе. С трех до шести — в класс приходят те, кто по каким-то причинам прогулял информатику. Вирус начинает гонять их по темам, постоянно придирается и всегда остается недоволен. Информатику по возможности стараются не пропускать, чтобы не тащиться на отработку, и Вирус взял в привычку выгонять учеников с уроков из-за каждой ерунды. Обеспечивает себе веселое времяпровождение в школе после уроков. Долдон!

Димон проторчал в классе информатики пятьдесят минут, на встречу с Валькой он катастрофически опаздывал. Пришлось звонить и просить Потапова подождать.

— Ты опоздал почти на час, — сказал Валька, когда взмыленный Димон подошел к главному входу ВВЦ.

— Извини, так получилось. Давай сразу к делу. Валь, мне нужна помощь твоего деда.

— А я здесь при чем?

— Познакомь нас, ну и… скажи, что я твой лучший друг.

— Понятно, — заулыбался Валька. — Только этот номер с дедом не пройдет.

— Какой номер?

— За кого просить собрался?

— О чем ты?

— Зачем тебе дед, хочешь установить контакт, чтобы потом он кого-то от армии отмазал?

— Дурак ты, Потапов. Какая на фиг армия, мне человека одного найти надо, твой дед генерал, это в его силах.

— Не знаю, Димон, дед вряд ли поможет.

— Вредный?

— Строгий.

— Давай хотя бы попытаемся.

Валька посмотрел на часы.

— Сегодня у нас дома гости, дед обязательно напьется, часов в девять дойдет до кондиции. Можно, попробовать с ним поговорить.

— Нет, не вариант. Спьяну он мне многое наобещает, а утром обо всем забудет.

— Не знаешь ты, Димон, моего деда. Он когда трезвый, его даже я боюсь. Привык отдавать приказы, муштрует всех только так. А если выпьет — сразу другой человек. Бабка этим часто пользуется, и родители тоже. Улучшат момент и с просьбой какой-нибудь лезут. А дед такой человек, слово дал — в лепешку расшибется, но сдержит. И ещё, он никогда ничего не забывает. Так что решай, или сегодня часикам к девяти подваливаешь к нам, и я вас знакомлю, или тебе ничего не светит.

— Я согласен.

— Тогда часов в восемь я тебя позвоню.

— Как деда зовут?

— Виталий Максимович. И смотри, когда с ним трепаться будешь, не тушуйся, он хлюпиков не любит.

Димон толкнул Вальку в плечо.

— Когда я хлюпиком был?

— Да не-е, это я так, к слову. Ладно, жди звонка.

…В начале девятого Валька сказал, что гости разошлись и Димон может попытать счастье. Без четверти девять Димон стоял в прихожей Потаповых.

— В каком он состоянии, Валь?

— Сам увидишь, — усмехнувшись, Валька подтолкнул Димона в сторону кухни.

Тучный генерал с лысеющей головой и красными щеками сидел за столом. Перед ним стояла чашка горячего чая, рядом вазочки с печеньем, конфетами, на блюдце лежал большой кусок торта.

— Дед, — позвал Валька. — Хочу тебя с Димкой познакомить.

Генерал поднял голову, посмотрел на Вальку, потом перевел нетрезвый взгляд на Димона.

— Здравия желаю, товарищ генерал! — громко проговорил Димон.

— Наш человек, — твердым голосом сказал Виталий Максимович. — Садись.

Димон сел.

— Дед, мы с Димоном знакомы не первый год, ему нужна твоя помощь. Помоги.

— Валька, чая другу налей. Быстро!

— Я не хочу пить, — запротестовал Димон.

— Разговорчики в строю! Валька, чая!

Пока Валька наливал чай, Виталий Максимович начал забрасывать Димона вопросами.

— В каких войсках будешь служить? Отец служил? Где, когда?

Потом стал рассказывать о своей службе в армии, путался, умолкал, сидел молча, что-то бормотал под нос. Оживал генерал так же быстро, как и впадал в кратковременную дрему. Наконец, решив, что момент настал наиболее подходящий (Валька к тому времени вышел из кухни) Димон сказал:

— Виталий Максимович, у моего отца был армейский друг.

— Армейская дружба, как броня.

— Вот именно, — поддакнул Димон. — Раньше были не разлей вода, а лет десять назад внезапно разругались.

— Плохо!

— Плохо. Отец часто друга вспоминает, говорит, что глупо расстались, но первый шаг не делает. Я хочу их помирить, решил вот сделать отцу на день рождения подарок — разыскать его друга, позвать в гости. Как думаете, удачная идея?

— Одобряю, — кивнул генерал.

— Но есть проблема.

— Любая проблема решаема.

— У меня нет никаких сведений о его друге. Знаю только имя, фамилию, номер воинской части и подразделения, — Димон достал из кармана лист бумаги, положил его на стол.

Фотку он решил с собой не брать, переписав имеющуюся на обороте информацию в блокнот.

— Как вы считаете, можно узнать по этим данным адрес Сергея Колосова?

Виталий Максимович взял лист, поднес его к глазам, прочитал.

Конец ознакомительного фрагмента.