Прогулка по карнизу

Юрий Глухих

Описываемые события разворачиваются во время спортивного путешествия группы горных туристов по Северному Памиру в середине восьмидесятых годов XX века.На маршруте путников подстерегают серьёзные опасности. Герои повести сталкиваются на своём пути со сложными препятствиями, которые мужественно преодолевают. Этому, несомненно, способствует своеобразный походный юмор, неизменный спутник горных туристов, создающий в коллективе единомышленников атмосферу дружбы и взаимовыручки.

Алайская долина

Алексей Бугорский с примусами приехал предпоследним, а буквально следом за ним — Семён с Региной. Варить обед было уже некогда. Готовился к отправлению пассажирский автобус до Дороот-Коргона, и мы поспешили занять в нём места.

Не успел автобус выехать за пределы посёлка, как его остановили вооружённые люди в зелёных фуражках. Передняя дверь открылась, и в неё вошёл командир пограничного наряда.

— Прошу всех пассажиров приготовить документы, удостоверяющие личность, и пропуски в пограничную зону! — строго потребовал он и вышел из автобуса, не желая пробираться через наши рюкзаки, которыми был забит весь проход.

Пропуск у нас был выписан один на группу. Агатов собрал у всех паспорта и вместе с Региной вышел к пограничникам. Остальные замерли в ожидании завершения утомительной процедуры проверки документов. Через четверть часа Семён заглянул в салон и, пошарив глазами, упёрся взглядом в меня:

— Юра, выйди, пожалуйста! К тебе есть вопросы! — позвал он с лёгким недоумением в голосе.

— Какие ещё вопросы? — я впервые сталкивался с пограничниками и от такого повышенного интереса к своей скромной персоне со стороны компетентных органов не ожидал ничего хорошего. Покидал автобус, не зная, что и подумать.

— Вы Минин? — вежливо обратился ко мне светловолосый сержант в лихо сдвинутой на затылок зелёной фуражке, демонстрируя свой пышный кучерявый чуб из-под козырька. «Явный признак старослужащего», — отметил я про себя. Пограничник держал в руке мой паспорт, который я легко узнал по тёмно-коричневой кожаной потёртой обложке с выдавленным гербом Советского Союза.

— Ну, я. А что, не похож? — ответил я не очень учтиво, морально готовясь к какой-нибудь пакости.

Сержант пристально посмотрел мне в лицо и вдруг обнажил жемчужно-белые зубы в широкой улыбке:

— Похож! Просто я первый раз за всю службу встречаю земляка!

Нервное напряжение на моём лице сменилось откровенным удивлением:

— А ты откуда родом?

— Я тоже из Курганской области. Из Макушино. Ты бывал там? — его вопрос выражал пылкую надежду.

«Макушино — районный центр на востоке Курганской области, — сообразил я мгновенно. — Мне там бывать не доводилось и вряд ли когда-нибудь придётся».

— К сожалению, нет, — сознался я сокрушённо, и, не желая терять позитивный тон разговора, задал дежурный вопрос, — когда на дембель, земляк?

— Да уже скоро, — сдержанно улыбнулся сержант. — Этой осенью!

— Понятно! А я весной восемьдесят третьего дембельнулся, — сказал я с лёгким налётом превосходства в голосе, какой бывает практически у всех, кто ушёл на дембель значительно раньше своего собеседника. — В ГСВГ служил, в артиллерийском полку. А как тут служба, в горах?

— Нормально! Поначалу было тяжко, а потом привык, — признался пограничник. — До службы гор-то и не видел.

Я уловил нетерпеливый взгляд Дяди и вынужден был свернуть столь милую беседу.

— Ну, ладно, приказа осталось ждать недолго, скорого дембеля тебе, земляк! — я тепло попрощался с сержантом и крепко пожал ему руку.

В салоне автобуса чувствовалось нескрываемое беспокойство за мою судьбу.

— Юра, чего к тебе докопались? — взволнованно спросила Алёнка, едва я поднялся на подножку.

— Да всё в порядке! — заверил я с излишним бахвальством.

Обстановку разрядил Семён Агатов, поднявшийся в автобус последним:

— Юрик земляка встретил и болтал с ним битый час! — сказал он с издевательской ухмылкой.

— Какой час? И пяти минут не прошло! — вспылил я от возмущения.

— Вот жук! А мы тут волнуемся, переживаем! — Алёна округлила глаза, делая вид, что сердится.

— У, студент! — благодушно рассмеялся Янис. — Заставил всех ждать и волноваться!

— Леща ему отвесить за это! — подал гневный голос Бугор.

— Лишить его компота! — звонко выкрикнул Блондин.

— Это можно, — ласково согласился Васюков, — а заодно конфет и прочих сладостей!

— Да вы что, озверели? — отбивался я, как мог. — Я без сладкого отощаю и паду, как загнанная лошадь!

— Не волнуйся, мы не дадим тебе долго мучиться! — многозначительно пообещал Денис.

— Ну, спасибо, отец родной, — ответил я Сафонову с укоризной. — Век не забуду твою доброту!

— Не обижайся, я пошутил, — Денис понял, что перегнул палку, и сделал шаг к примирению.

***

Автобус ехал на запад по Алайской долине. Дорога тянулась извилистой лентой по правому берегу Кызыл-Суу, то приближаясь к реке, то удаляясь от неё. За рекой начиналась горная страна — та самая «Крыша мира». В редких разрывах облаков просматривались снежные вершины Заалайского хребта. «Где-то там пик Ленина, — размышлял я мечтательно. — В солнечную погоду его должно быть хорошо видно с дороги, но сейчас он укрылся за молочной пеленой, и шансы обнаружить знаменитый семитысячник близки к нулю».

Автобус мерно раскачивался на кочках и ухабах, укачивая утомлённых длительной дорогой туристов. Глаза закрывались сами собой: веки налились непомерной тяжестью, ресницы слипались. Сказывались непривычно жёсткая, почти бессонная ночёвка и ранний подъём. Я пытался бороться с дрёмой, но безуспешно. Моя голова склонилась набок и бессильно упала на плечо соседа, Вити Васюкова. А тот будто только этого и ждал, тут же сложил своё ухо мне на темечко.

***

— Приехали, выгружайся! — громко прозвучала команда Агатова.

Я разомкнул веки, посмотрел в окно и не поверил своим глазам. Похоже, я проспал всё на свете. Уже начало смеркаться. Автобус стоял на остановке в населённом пункте. По всей видимости, это был Дороот-Коргон. «В здоровом теле — здоровый сон», — мысленно успокаивал я себя, следуя за товарищами к выходу.

На улице было свежо. Холодный ветерок бодрил и разгонял остатки сна. Мы свалили свои тяжеленные рюкзаки на автобусной остановке и тут же стали утепляться. Я вытащил из-под клапана рюкзака форменную чёрную хлопчатобумажную куртку, выданную мне в институте в комплекте рабочей одежды, которую в предстоящем походе я собирался использовать в качестве штормовки, и накинул на плечи.

— Надо поискать транспорт до Шивее! — деловито сказала Регина. — Хорошо бы уехать сегодня, чтобы завтра с утра выйти на маршрут.

— Поищем! — лукаво улыбнулся ей Дядя.

— Ищите и обрящете! — пытался острить Блондин.

Семён с Региной и Янис с Бугром ушли на разведку. Все прочие остались ждать на остановке, изнывая от вынужденного безделья.

— Юра, какой у тебя стильный костюмчик! — подколол меня Денис.

— В особенности пуговицы! — азартно подхватила Алёна.

Винт с крылышками, изображённый на форменных пуговицах, привлекал всеобщее внимание.

— Не баран чихал! — ответил я гордо.

— Между прочим, очень удобная вещь, особенно нагрудные карманы, — похвалил Олег. — У меня такой же костюм был, да потрепался весь.

— Не бережёшь ты казённое имущество! — я с напускной суровостью погрозил Блондину пальцем.

— Посмотрим на твою куртку после похода! — парировал мой выпад Олег.

— Вот-вот! Имущество казённое, а используется не по назначению. Долго не прослужит, — назидательным тоном кота Матроскина из мультфильма «Трое из Простоквашино» вещал Васюков. — У меня, например, роба до сих пор в целости и сохранности.

— Ты, наверное, хранишь её, как память, и каждый день пылинки сдуваешь?! — не удержался от прикола Николай.

— Бережливый ты наш! — расхохотался Олег.

Друзья переключили своё досужее внимание с моего костюма на Витину персону и весело отпускали в его адрес всякие колкости. Васюков уже был не рад, что вклинился в разговор.

Вернулись разведчики. И Агатов объявил:

— Поедем на газике. Сейчас он подъедет.

Действительно, к нам быстро приближался, поднимая за собой густые клубы пыли, автомобиль ГАЗ-69.

— Мы же там не поместимся! — воскликнул я удивлённо.

— Уедем в два захода, — пояснил Семён и обратился к Сафонову, — Денис, оставайся с молодыми, только автоклав отдай. Мы ужин приготовим. Завхоза возьмём с собой.

— Хорошо, — согласился Денис.

Газик резко остановился, скрипя тормозами, у автобусной остановки. Семён, Регина, Бугор, Янис и Виктор затащили свои рюкзаки в салон. Агатов уселся на кресло рядом с водителем, а остальные стали устраиваться на боковых лавках. Мы учитывали местные нравы, поэтому все переговоры с горцами от имени группы вёл мужчина, и Регина временно уступила свои полномочия Дяде. Денис вручил автоклав Семёну, и тот подал знак водителю трогаться.

Газик уехал, испортив чистейший горный воздух выхлопными газами. Я задержал дыхание и стал ждать, когда ветер разгонит едкий сизый дым.

— Ну и вонючка! — сморщилась Алёна.

— Дышите глубже! Вдыхайте аромат цивилизации! — острил Блондин гнусавым голосом, зажав пальцами нос.

— В гробу я нюхал такой аромат! — скривился Николай.

— Коля, в гробу будут совсем другие благоухания. Боюсь, они тебе не очень понравятся. Не стоит туда торопиться! — посоветовал я дружелюбно.

— Да я и не тороплюсь! — улыбнулся Николай.

Газик скрылся из вида. Я совершенно не представлял, сколько нам придётся ждать, но догадывался, что машина вернётся нескоро. Следовало себя чем-то занять. И тут я почувствовал, как жутко проголодался. «Правильно, завтракали чуть свет, а обеда и вовсе не было, — роились в голове беспокойные мысли. — Ужинать будем невесть когда». Я вспомнил про заветный мешочек с сухим пайком и вынул его из рюкзака.

— Вот куркуль! — изумился Евгеньев. — Я свой сухпай уже давно оприходовал!

— И я! — признался Николай.

— Это вы поторопились! — подколол я обоих.

— Он ещё над нами издевается! — вдруг разозлилась Алёна, у которой тоже был пустой кисет.

— Да ладно, что я? Жмот, что ли? Поделюсь! — пообещал я оголодавшим товарищам и открыл уже существенно похудевший мешочек. «Пятерым тут — на один зуб», — промелькнула тоскливая мысль.

— Что б вы без меня делали! — Денис хитро прищурил глаз и одарил всех попечительским взглядом.

Такие слова даром на ветер не бросают, и народ замер в ожидании чуда. Сафонов порылся в своём рюкзаке и, словно факир, извлёк из него увесистый свёрток. Развернул плотную бумагу и обнажил колбасный сыр вполне приличных размеров.

— Вот, неучтёнка! — декламировал Денис под восторженные возгласы публики. — Здесь полкило. По сто грамм на рыло.

— Ух ты! — в экстазе выдохнул Николай.

— Денис, ты волшебник! — восхищённо вскричала Алёнка, хлопая в ладоши.

— Чародей! — выпалил я, не скрывая эмоций.

— Откуда? — вытянул лицо Блондин.

— В аэропорту купил, пока Юрика ожидал, — Денис был явно доволен произведённым эффектом. — Ну, кто делить будет?

— Я! — сразу вызвался Николай. — Только следите за моими руками, — честно предупредил он. — Сыр может исчезнуть!

— Нет уж, тогда лучше я! — не оценил шутку Блондин. — У меня ничего не пропадёт!

Олег вынул из кармана складной нож и начал резать сыр крупными ломтями прямо на упаковочной бумаге.

— Ты чего так толсто режешь? — упрекнула его Алёна. — Это же не батон!

— Большому куску и рот рад! — невозмутимо ответил Блондин.

Оголодавший народ стал брать по ломтику сыра, не дожидаясь окончания нарезки.

— Осторожно, руку не отрежь! — предупредила Алёна и потянулась за только что отрезанным кусочком.

— А зачем тебе руки? — усмехнулся Блондин. — Венера Милосская без рук, а какой популярностью пользуется!

Все мужики весело заржали.

— Спасибо, не нужна мне такая популярность! — слегка обиделась Алёна.

— Как знаешь! — самодовольно улыбнулся Блондин.

Мы с удовольствием уплетали сыр, доедали сухой паёк и допивали из фляжек остатки чая. Настроение в компании заметно улучшилось. Чтобы как-то скоротать время, рассказывали по очереди анекдоты и байки.

***

Газик вернулся, когда уже стемнело. Рядом с водителем опять сидел Семён.

— Загружайтесь шустрее! — скомандовал он.

Мы уложили рюкзаки в конце салона, а сами расселись на боковых лавках. Только теперь я мысленно оценил всю мудрость Агатова: «В машине на одного человека больше, но нагрузка на автомобиль не увеличилась. Алёну и Олега можно по комплекции сопоставить с Региной и Виктором, а я, Денис и Николай втроём едва ли дотянем до массы и объёма дуэта Яниса и Бугра».

Газик резво разогнался и понёсся вприпрыжку по ухабистой дороге, освещая путь своими фарами. Машину ужасно трясло и раскачивало. Твёрдые скамейки совсем не поглощали вибрацию. Я сжимал челюсти, чтобы не клацать зубами, опасаясь случайно прикусить язык в этой зубодробильной камере. В салоне царило гробовое молчание, поскольку никто не рисковал открыть рот…

В полном мраке и с комфортом, достойным мешков с картошкой, мы доехали до кишлака Шивее, расположенного на правом берегу одноимённой реки на высоте 2400 метров над уровнем моря. Нас встретил Алексей Бугорский.

— Как доехали? Не укачало? — с издёвкой в голосе спросил Бугор.

— Нормально! — весело ответил Агатов, бодро спрыгивая с подножки.

Остальные пассажиры не разделяли Дядиного оптимизма и вываливались из машины с помятым видом, бормоча грязные ругательства в адрес водителя и его транспортного средства. Трезво оценив наше состояние, Бугор залез в салон и выкинул рюкзаки. Агатов рассчитался с водителем, и Газик, круто развернувшись, скрылся в темноте.

— Идите за мной! — распорядился Бугор и включил фонарик.

— Да, подожди ты, Лёха! Дай кости размять! — возмутился Денис. — У меня от этой тряски всё седалище болит!

— Не понял! Ты кости хочешь размять или седалище? — заржал Бугор.

— Чёрствый ты человек! Никакого у тебя сочувствия к товарищу! — горько упрекнул его Денис и сокрушённо махнул рукой, — ладно, веди нас… Сусанин!

Бугор отобрал у Алёны рюкзак и пошёл куда-то в темноту, подсвечивая себе фонариком. Мы двинулись за ним следом. Дядя тоже включил фонарь и пошёл замыкающим. За пределами селения почуяли аромат только что сваренной гречневой каши с тушёнкой и, непроизвольно ускорив шаги, вышли к двум палаткам. У догорающего костра рядом с палатками сидели наши товарищи. Я повёл ноздрями. К аппетитному запаху примешался неприятный табачный дым.

— Ну, наконец-то! — вскочила Регина с сигаретой в зубах и посчитала нас по головам, — кажется, все. Заждались мы вас. Давайте быстрее к столу. Каша стынет!

Мы сняли рюкзаки и стали готовиться к трапезе. «Сейчас бы умыться с дороги, но это потом. Сперва — ужин. Грязь на роже в темноте не видно, и быстро её не отмоешь, а каша действительно остынет», — подумал я.

За ужином народ делился впечатлениями от поездки по горным дорогам, со смехом вспоминая весьма неприятные моменты.

— Ну что, друзья, завтра выходим на маршрут! — торжественно сказала после трапезы Регина. — Поэтому советую всем не засиживаться. Подъём в шесть часов. Дежурные встают полшестого.

Последняя фраза относилась к ней самой, так как по графику дежурили Регина с Семёном.

— А где тут вода? — спросил я, допивая чай. — Мы же далеко от реки! Не знаю, как другие, а я грязный, как чёрт! Умыться бы надо!

— Здесь неподалёку источник есть! — ответил Виктор. — Я покажу!

— Умоешься! — бесцеремонно встрял Денис. — Все умоются! Только давайте сначала палатку поставим!

— Давай! — согласился я с «железными» доводами Сафонова.

Обитатели двускатных палаток улеглись спать, а мы при свете фонарей стали устанавливать свою «Корову» и стелить постель. Когда все приготовления были завершены — появилась возможность и о себе подумать.

Прихватив туалетные принадлежности, пошли следом за Васюковым. Тот привёл нас к источнику и вернулся в лагерь, а мы начали отмывать от въевшейся грязи лицо и конечности. Холодная вода бодрила и освежала. Блондин заигрывал с Алёнкой, орошая её брызгами. Та взвизгивала и отвечала ему тем же. Я стал обрызгивать обоих, за что тут же получил с лихвой. Денис, оказавшийся между нами, ругался на всех.

В лагерь вернулись в приподнятом настроении, громко разговаривая и смеясь.

— Эй, молодёжь! — прозвучал из командирской палатки недовольный голос Агатова. — Нельзя ли потише! Не даёте спать приличным людям!

Алёнка весело фыркнула и нырнула в палатку.

— А-а-а! — раздался из «Коровы» сдавленный вопль Васюкова. Он уже задремал, а Готовская случайно в темноте надавила ему руками на причинное место.

— Ой, Витя, извини! — испуганно вскрикнула Алёна. — Я не хотела!

— У-у-у! — завыл Виктор, сжавшись в клубок.

— Да что у вас там за балаган! — громко возмутился Агатов.

— Наследства лишают! — истошно возопил Васюков.

Последнее известие вызвало в лагере нездоровый ажиотаж. Из соседних палаток в нашу сторону светили сразу несколько фонарей, видимо, всем захотелось посмотреть, как лишают наследства.

— Витя, ты как здесь оказался? — сочувствуя пострадавшему, спросил Сафонов. — Ты же должен был лечь с другого края!

— С какого, другого? Они что, промаркированы? — простонал Васюков.

— Я всегда ложусь так, чтобы выход был слева от меня. Значит, у тебя выход должен быть справа, — наставлял Виктора Денис.

— Мало того, что покалечили, так теперь ещё кантовать будут, — ворчал Васюков, понемногу отходя от болевого шока.

— Товарищи, представление окончено! С вас по рублю! — дурачился Блондин, обращаясь к обитателям соседних палаток. Но не встретил поддержки своим шуткам.

— Витя, ты как? В порядке? — проявила беспокойство Регина.

— Да хрен его знает! — выругался Виктор, всегда отличавшийся интеллигентностью.

Ругательства из уст Васюкова подействовали на всех магическим образом, вызвав приступ неудержимого смеха.

— Витя, ты прав! Он точно знает! — потешался Блондин.

— Орехи проверь! На месте? — глумился Бугор.

— Да ну вас, черти полосатые! — рассердился Виктор, чем только усилил хохот.

Обитатели «Коровы» улеглись в спальнике по своим законным местам. Всем было пора спать, но внезапное возбуждение от курьёзного случая прогнало сон. Ещё непривычная, твёрдая постель также не способствовала дрёме. Мы молча ворочались, пытаясь устроиться поудобнее. Виктор заснул первым. Его тихое посапывание под самым ухом подействовало на меня успокаивающе, и я постепенно погрузился в глубокий сон.