Раз. Два. Полтора

Юрий Дружинин

Здесь, в этой книге, отражены все реальные эмоции и переживания. Эта книга о том, как я служил в армии! Как из студента я превратился в солдата! Может быть, слишком откровенно, но все, о чем рассказывается в этом произведении, действительно правда! Это произошло со мной в те два года моей жизни, в течение которых я отдавал долг Родине! Это были непростые годы и для меня, и для Родины, мощного государства под названием СССР, которое распалось на множество стран…

В дороге

Всю нашу бригаду, а это девяносто шесть человек, разместили в восьми купе одного плацкартного вагона. Наши сопровождающие, майор и лейтенант, разбили нас, соответственно, на восемь отделений и назначили в каждом отделении командира. В нашем седьмом купе командиром отделения назначили меня. В моем подчинении оказалось одиннадцать человек, а со мной, соответственно, двенадцать. Причем это при наличии шести нормальных спальных мест и двух багажных полок, на боковой третьей полке спать было просто нереально. Ну и естественно, хотя какая тут к черту естественность, никакого постельного белья или хотя бы просто матрасов. Такая же обстановка была и в других купе. В мои обязанности как командира входило:

1. Следить за наличием личного состава. И докладывать, если вдруг кого-нибудь не дай бог не досчитаюсь.

2. Назначать дневальных на ночь, что было особенно актуально и диктовалось отсутствием спальных мест.

Время было уже позднее, и мы после недолгих перекуров в тамбуре и хождений в туалет стали отбывать ко сну. Тем более день был долгий и утомительный. Мы с Геной пошли в соседнее купе, там оказалось много знакомых с техникума. Были два брата-близнеца Щербаковы, Максим Грушков, Андрюха с параллельной группы со звучной кликухой «Директор», с остальными мы тоже быстро перезнакомились. И никто из них, в отличие от нашего купе, не собирался спать. Из рюкзаков уже была выставлена на стол собранная заботливыми руками мам закуска и заблаговременно купленная на вокзале водка. И мы, стараясь не шуметь, передавая стакан по кругу и ведя неспешные беседы, просидели до пяти утра. Тема у нас для бесед была одна, да и тосты не отличались особой оригинальностью: «Ну, чтоб два года как два дня!» И все примерно в том же духе. Но алкоголь делал свое дело. Постепенно улетучилось мрачное настроение, и когда к утру все стали расходиться по своим купе, то все были бодры и смотрели в будущее орлами. Мы пришли с Геной в свое купе, я, как командир отделения, назначил двоих новых дневальных, и мы тут же упали на их места и заснули крепким пьяным сном. Проснулись мы ближе к полудню. За окнами проносились пейзажи родной природы. Колеса отстукивали свою бесконечную дорожную песню. Наши соседи по купе, а точнее бойцы нашего седьмого отделения, уже сидели за столом и доставали и разворачивали жареных куриц, завернутых в фольгу, вареные яйца, домашние пирожки, пучки перистого зеленого лука и крупной ярко-красной редиски.

— Эй бойцы, а почему командира к столу не приглашаете? И вообще, почему без команды приступили к приему пищи, а-а-а?

На что бойцы уже с набитыми ртами забубнили, что, мол, милости просим к нашему шалашу и вообще, мол, кто много спит, тот мало ест. Ну, мы с Геной не стали заставлять себя долго упрашивать. И присоединились к своим товарищам. После обеда мы с Геной сходили в видеосалон, расположенный где-то в середине поезда. Пошарахались по поезду, затем вновь поели, повалялись на полках и поиграли в карты. В общем, делали все то же, что делают обычные пассажиры. Ближе к вечеру все вновь стали затариваться водкой. Благо у проводника-узбека ее было хоть залейся, он продавал ее по двойной цене, но отбоя от покупателей не было. Все понимали, что ближайшие два года такая возможность едва ли представится. Тем более что наши сопровождающие нисколько нам в этом не препятствовали. Они собрали нас на третий день пути, после того как кто-то по пьяной лавочке разбил в тамбуре стекло. С утра по купе пробежался летеха¹ и приказал собраться командирам отделений в час дня в первом купе. Там мы получили строгую накачку от майора. Он в приказном прядке потребовал прекратить пьянки и гулянки. А командирам отделений, чьи бойцы особенно отличились в этом отношении, влепил по наряду вне очереди. Благо у меня отделение попалось непьющее, кроме меня и Гены. Но все это было, как говорится, уже без надобности, так как деньги у всех покончались и покупать водку стало не на что. Так что третий день прошел тихо и спокойно. Домашние курицы, яйца, пирожки и колбасы давно закончились. И мы распечатали сухие пайки. Внутри оказалось несколько банок тушенки и каш с мясом, была даже сгущенка и также пара деревянных армейских сухарей. Тушенка и сгущенка пошли на ура. А вот каша и сухари получили дружное «Кюю»². Консервов было много. И мы выбегали на станциях и пытались менять их на фрукты. Тем более что за окнами уже давно перестали проноситься родные леса. А тянулись бесконечные степи, а вместо деревьев — бесконечная вереница столбов. Но торговцев почему-то мало интересовали наши консервы, и они не шли на бартер. К вечеру мы прибыли на станцию Чу. Как потом выяснилось, это родина самой забористой анаши. Здесь у нас была пересадка. Мы собрали свои нехитрые пожитки и вышли из ставшего за эти дни родным поезда. Нас построили на перроне, еще раз провели перекличку. Затем последовала команда: «В колонну по четыре становись. Направо. Шагом марш». И мы нестройными рядами пошли к другому поезду, который уже ждал нас на другом конце перрона. По дороге нам попался молодой, хипповатого вида парень, который, видимо, уже отдал свой долг Родине. Он был одет в джинсы и футболку с надписью IRON MAIDEN. Он сказал одну фразу, которая почему-то сразу запала в душу: «Духи, вешайтесь!!!» После мы не раз слышали эту фразу, и она была не пустым содроганием воздуха, а как бы приглашением к действию. Нас разместили в поезде, который уже стоял на перроне. На этот раз в наше распоряжение выделили целый вагон. Так что спальных мест хватило всем, о матрасах и постельном белье речь, конечно же, не шла.

Время было уже позднее, к тому же смена часовых поясов, мы наскоро перекусили остатками былой роскоши, причем в вагоне не было воды, а наружу нас не выпускали. И попадали спать. Проснулся я, когда солнце уже встало высоко над горизонтом. Мерно постукивали колеса. А за окнами открылся фантастический пейзаж. Раньше такое я видел только в фильме «Белое солнце пустыни». И хотя сравнение, может быть, и не очень удачное, но ни с чем другим я просто не нашел сравнения. Выжженная солнцем пустыня, только вместо песка раскаленные на солнце камни и потрескавшаяся земля без единой травинки, белая от выступившей на ней соли. Мы просто прилипли к окнам. А у меня в голове крутилась простая, но четкая мысль: «Господи, куда я попал?» Еще через некоторое время за окнами мы увидели скопление танков. Было такое впечатление, что они просто плавятся на солнце. Вокруг них суетилось несколько танкистов в черных комбинезонах и шлемофонах. Казалось, это все как-то нереально. Как будто смотришь кадры из фильма. Но в душе все же было понятно, что это реальность и очень скоро придется окунуться в нее с головой. Ближе к полудню наше путешествие закончилось. Мы выгрузились из вагона на небольшой станции. Мы оставляли в вагоне все не съеденные консервы. Причем их было так много, что проводнице, которая их собрала, должно их было хватить с лихвой на несколько лет. Мы толпились на небольшом перроне. Кругом была голая степь без единого деревца и с пожелтевшей травой. А сверху голубое небо с раскаленным диском солнца, прямо над нашими лишенными причесок головами. После недолгого ожидания за нами пришел КамАЗ, оборудованный для перевозки пассажиров. Причем рассчитанный на перевозку тридцати — сорока человек. Наши сопровождающие после недолгих сомнений, как нас отправить, в два рейса или в один, отдали команду загружаться в КамАЗ. И вся наша команда, девяносто шесть человек, начала загружаться в кузов, обтянутый брезентовым тентом. Каким-то чудом получилось так, что я залез в кузов одним из последних. И сразу оценил свои преимущества перед теми, кто залез раньше: у них на коленях сидело по три, а то и по четыре человека, не говоря про духоту и тесноту. Я сидел возле самого заднего борта и имел возможность спокойно дышать и созерцать окружающий пейзаж, представляющий из себя узкую полоску асфальта, петляющую среди бескрайних степей. По дороге нас обогнало несколько грузовых машин с солдатами в кабинах и кузовах. Они были одеты в песочного цвета форму, а на головах у них вместо пилоток были панамы с широкими полями. Все они кричали уже знакомую, но от этого не менее страшную фразу: «Духи, вешайтесь!!!»

Примечания

1

Летеха — лейтенант.

2

Кюю — выражение крайне отрицательного отношения к чему-либо (фильм «Кин-дза-дза»).