Миссия в июнь 1939 года

Юрий Егоров, 2023

С тех пор, пока фантастика существует как жанр литературы, тема путешествий во времени является одной из самых привлекательных. Вот и в этом романе руководство СССР 1-го Земного измерения, решив сверить политический курс страны, отправляет майора Госбезопасности в 1939 год с целью получения оригинального теоретического и видеоматериала в социально-экономической области и недопущения к власти лиц, деятельность которых может негативно сказаться на будущем. Оказавшись в том далеком времени, герой, решая задачи в интересах страны, определяет и свою личную дальнейшую судьбу, спасая прекрасную женщину-фельдшера, чуть было не ставшую жертвой трусливого, гнусного негодяя. Им предстоят в том времени увлекательные приключения и любовь. Смогут ли они вместе возвратиться в 2039 год? Книга о сильных, смелых и красивых людях, прекрасных человеческих отношениях, о торжестве правды и добра над мерзостью и злом.

Часть IV

Июнь 1939 года

Двигатель мелодично пел, и Артем, едва сдерживая свои чувства, радостно посматривал вниз. На этой высоте было не так уж и холодно, и настроение у парня было прекрасное:

— Боже, спасибо тебе, что все так устроил и не пришлось захватывать самолет силой. Я лечу… лечу! Солнце, какое ласковое ты бываешь утром! А небо, прозрачно-си — нее и чистое, такая красота! Давай, мотор, потрудись, пожалуйста, — пилот выдал максимальный газ, и биплан набрал предельную скорость. Пейзаж внизу стал быстро меняться.

«Нета, милая, только бы успеть», — он взглянул на часы (было 3:45 утра). Достав из планшета карту, он определил свое местоположение, по компасу сверил курс — теперь ждать.

Полет проходил спокойно, и Артем несколько расслабился, погрузившись в себя: «После того как спасу ее от этого садиста-придурка, заберу ее с собой в наше время, а до этого никуда от себя не отпущу, иначе все может повториться. До Москвы доберемся на поезде из Иванова, а уж в столице буду решать вопрос со сбором информации, главное, никуда ее от себя не отпускать ни на минуту». Из размышлений его вывел рев какого-то другого мотора, когда он находился над Ярославской областью. Истребитель темно-зеленой окраски с красными звездами на хвосте и на крыльях, круто перевернувшись, облетел этажерку. Артем присмотрелся — это был, без сомнения, И-16: «Но что он хочет от меня? Может, уже сообщили куда следует? Да нет, не будет Крайновский затевать все это дело сразу, вот если не найдут самолет, тогда вероятно. Скорей всего, это истребитель ПВО, о котором он говорил, наверное, сейчас будет пытаться сажать?»

И действительно, побарражировав вокруг биплана, истребитель сбавил скорость и встал на параллельный курс, пилот выставил из открытой кабины правую руку в перчатке-краге и несколько раз махнул ей, давая понять, что нужно садиться.

«Милый пилот из ВВС РККА, — подумал Артем, — как приятны мне твои команды. Ты наш, советский, только из другого времени, да я бы с радостью сел и расцеловал тебя прямо здесь на поле, да не могу, нет у меня возможности», — он вынул из планшета бумагу с надписью «НКВД» и показал пилоту. Тот секунд десять вглядывался в написанное на бумаге, затем понимающе несколько раз кивнул и, сделав знак рукой, заложил истребитель влево через крыло.

…Дальше полет проходил без инцидентов. Когда же время перевалило за 5:30, Тема начал усиленно разглядывать расстилающуюся под ним поверхность Земли:

— Таак… справа вдалеке видно Иваново, вот дорога на Шую, — он сверял местность по карте, — через 10 минут должно быть Дроздовское поле, — томительно тянулось время… — Да, вот, наконец, и оно, нужно садиться.

Быстро рассчитав пробег самолета при посадке, майор посадил этажерку, которая довольно быстро остановилась у самой окраины леса. Сняв шлем и краги, выбравшись из самолета на землю, Тема оглядел лес, дорога была прямо перед ним, он быстро побежал по ней, контролируя дыхание.

Артем Соколов был человек с сильной волей, и даже сейчас, когда решалась его судьба и судьба любимой им женщины, он не терял самообладания, мысли в его голове неслись быстро, но все же контролировались сознанием. Он взглянул на часы, было 5:45 утра, еще поднажав, в конце освещенного солнцем коридора дороги, вдалеке, он увидел Нету в белом платье с сумкой в руке, она воз — вращалась домой. Понимая, что кричать бесполезно, Тема бежал, напрягая все силы. Он видел, как из леса неожиданно выскочил мужчина в круглой тюбетейке, ковбойке и серых брюках, сшибив женщину с ног, он повалил ее на траву, а сам навалился на нее. Было видно, как та борется с насильником, скользя по влажной траве своими обнажившимися ногами, и из-под платья периодически показывались черные трусики. Артем понимал, что никогда не забудет этой ужасной сцены, осознавая ту фатальную обреченность, в которую попала молодая женщина. О, эти последние метры, как они бывают труднодостижимы, но и как много они всегда решают!

Тема успел. Подбежав к лежавшему на женщине негодяю и уже схватившему ее за горло, он сильно ударил его ребром ладони по шее, ублюдок замер на какое-то время, хватка его рук ослабла. Крепко обхватив его горло локтем правой руки, Артем оттащил его от хватавшей воздух ртом женщины на несколько метров и прижал спиной к дереву. Несколько раз майор ударил мерзавца кулаками в живот и в лицо, после чего тот выпучил глаза и начал оседать на землю. Засунув ему край тюбетейки в рот и сняв с него ремень, крепко связал ему сзади руки, бросил валяться на траве.

Подбежав к молодой женщине, Тема присел около нее на колени и приподнял ей голову: «Успокойся, пожалуйста, дыши неглубоко, не пытайся резко вдыхать, сейчас спазм пройдет. Я с тобой, и тебе больше ничто не грозит». Он разглядел ее лицо, это была Нета, но что-то было в ее взгляде не так. Ах да, ее глаза, они были все такими же большими, но они были темно-бирюзового цвета, и в них хорошо были видны черные зрачки, только теперь Тема окончательно осознал, что перед ним была живая женщина!

Она смотрела на него удивленно, и когда дыхание ее чуть выровнялось, все еще немного задыхаясь, спросила:

— Кто ты, как здесь оказался, будто знал, что все это произойдет? Раньше я тебя в этих местах не видела, но подсознание говорит, что мы уже встречались когда-то.

Артем взял ее тонкую руку с изящной кистью и прощупал пульс на запястье: сердце билось с большой частотой,

но все же довольно ритмично:

— Попробуй глотнуть, если сможешь, — она через силу, но сделала это. — Раз получилось, значит, горло не повреждено, потихоньку все пройдет, — он улыбнулся ей нежной, любящей улыбкой.

Женщина уже немного пришла в себя после стресса и, поджав колени, обхватила их руками, но все еще сидела на земле. «Если б не он, то меня уже не было бы в живых, смогу ли отблагодарить тебя, мой прекрасный спаситель?!» — думала она и смотрела на молодого человека своими прекрасными глазами, на которых навернулись слезы.

«Как же он великолепен: высокий, широкоплечий, а эти серо-голубые глаза на правильном мужественном лице с чуть-чуть вздернутым носом и родинка слева над губой, потрясающие темно-русые волосы! Откуда я знаю его, никак не могу вспомнить», — при этом она почувствовала, как сердце екнуло в ее груди. Она взяла его ладонь и прижала к своей щеке, так она сидела с минуту, закрыв глаза. Заглянув внутрь своей души, она вдруг отчетливо поняла, что любит его, и это ее сильно удивило!

— Скажи, красавец, кто же все-таки ты, почему я знаю тебя и…? — она запнулась на этом и слегка покраснела.

Взяв тонкие пальчики руки женщины и нежно поцеловав, он улыбнулся:

— Подожди, разберусь с этим типом, посиди пока так спокойно, а после поговорим, хорошо? — он встал и подошел к очнувшемуся подонку, поднял его за шиворот и прислонил к дереву, вынув изо рта тюбетейку. — Слышь ты, урод от культуры, видишь вот это? — молодой человек вытащил пистолет и приставил к подбородку мерзавца, взведя курок. — Забудь о том, что здесь произошло, иначе я найду и застрелю тебя, ничто тебя не спасет. Как бы в милиции или в НКВД тебя не кололи, ты ничего не знаешь про Нету Соболеву, со вчерашнего дня ты ее не видел. Глаз тебе в лесу какая-то шпана подбила. Запомнил? Я со своей стороны гарантирую: если будешь молчать, доживешь свою паршивую жизненку спокойно, так и будешь в клубе сидеть да в портки пердеть. Усвоил?

Заведующий клубом подобострастно закивал головой, вертя в разные стороны своими испуганными глазами. Тема развязал ему руки и дал пинка под задницу, после чего тот рванул по дороге, ведущей в сторону конца леса. Проводив мерзавца, Артем подошел к женщине и, подняв ее с земли за руку, попросил:

— Давай уйдем с дороги немного в лес, так нужно, не бойся меня, я не сделаю тебе ничего плохого.

— Я не боюсь тебя и вполне доверяю, ведь ты только что спас мне жизнь.

Они вдвоем зашли в лес и, пройдя немного, остановились на небольшой полянке, заросшей цветущей земляникой. Тема присел в тени у березки, женщина села рядом с ним, с минуту они молча смотрели друг на друга. Он не верил своим глазам, что задуманное им свершилось и красавица, сидящая напротив него, спасена. Мысленно он благодарил Господа и людей, которые помогли ему в этом. Она никак не могла поверить, что осталась жива, благодаря такому великолепному парню, неожиданно появившемуся в ее жизни и с улыбкой нежно смотрящему на нее.

— Скажи, что происходит, меня пугает неопределенность, почему мы должны идти в лес, а не в село, ведь оно рядом?

Он глубоко вздохнул и повернулся к ней лицом:

— В село тебе нельзя, ты должна идти со мной. Вообще, тебя никто не должен видеть, поверь мне просто на слово. Она отрицательно покачала головой и хотела встать,

но он остановил ее:

— Ты хочешь узнать всю правду, а ты чувствуешь в себе на это силы, может, когда-нибудь потом?

— Или ты мне все расскажешь, или я сейчас уйду, — решительно отрезала она, и он понял, что она не шутит.

— Хорошо, слушай. Я перемещен в ваше время из 2039 — го года с тремя определенными целями: вторые две тебя никак не касаются — это по линии моей работы, я сотрудник спецслужб; первая касается именно тебя, ты должна быть сегодня в 6:00 зверски убита заведующим клубом Селивановым, мне нужно было тебя спасти, и я это сделал, ты осталась жива. Но здесь не все так просто. В будущем тебя уже нет, и твои родители вскоре скоропостижно скончаются, не вынеся горя, тебя же будут долго искать, но так и не найдут, объявят без вести пропавшей. Если ты сейчас объявишься, возникнет временная аномалия, последствия ее непредсказуемы, мой мир может погибнуть, и я не могу этого допустить.

По тому, как вздымалась ее прелестная грудь, Артем понял, что она вновь опять сильно взволнована, и он, взяв ее изящные тонкие ладони в свои руки, стал покрывать нежными поцелуями, пока она тихонько не спросила его:

— Так почему, красавец, ты спас меня, если ты из другого времени? Как так могло получиться, что ты узнал про меня?

Он смотрел на нее нежным, влюбленным взглядом:

— Когда меня посылают на серьезные задания, я всегда посещаю могилу деда, который захоронен на этом кладбище в 2012-м году, он сильно воодушевляет меня, придавая силы. Заехал к нему и в этот раз, он-то и познакомил меня с тобой.

— Как он мог познакомить, если он мертвый? — удивленно поинтересовалась она, глаза ее были сильно расширены.

— Он кивнул мне через мое левое плечо, я обернулся и увидел тебя, ты парила над лугом в этом платье и с сумкой. Когда ты подошла и села на лавочку у могилы деда, мы и познакомились. Сейчас-то я понимаю, что это был призрак, но тогда мне было даже немножко жутковато, когда я дотронулся до твоих рук, они были холоднее зимнего снега. Мы пошли прогуляться по лугу, и в этот момент ты решительно призналась, что любишь меня, и спросила, смогу ли я полюбить тебя вот такую. Дальше ты объяснила «какую», но до этого взяла с меня слово, что не брошу тебя, когда узнаю правду, — это слово я дал и теперь сдержал его. Ты, конечно же, будешь свободна в своих чувствах и поступках, но лишь тогда, когда мы вместе вернемся в наше время, не пытайся делать по-другому.

Женщина, не перебивая, слушала молодого человека, было видно, как ее сознание пытается освоить происшедшее, она то внимательно глядела на Артема, то, закусив губу, смотрела вниз на траву. Обладая высоким интеллектом, она должна была найти правильное решение. И она его нашла:

— Хорошо, давай попробуем подойти к этому всему с конца, так как сейчас мне все это осознать очень сложно!

Тема кивнул, соглашаясь:

— Давай попробуем.

— Когда мы окажемся в вашем времени, то есть в 2039 году, и я буду свободна в своих чувствах и поступках, я буду уже не нужна тебе? Ты ведь только что сказал, будто я признавалась тебе в любви, так зачем же мне эта новая свобода? Уж лучше застрели меня здесь, да и точка. Артем, улыбаясь, наблюдал, как она начала злиться, слегка покраснев. Он немного привстал и опустился уже к ней лицом, крепко прижав к себе, поцеловал ее в губы. Сначала она сильно упиралась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его, но он не разжимал объятий, постепенно и она опустила руки, а затем и вовсе обвила ими его крепкую шею.

Когда после этой легкой близости они сидели, взволнованно дыша, он отчетливо осознавал, что призрак из его времени и эта настоящая живая женщина соединились в его душе и он крепко любит ее, невзирая ни на какое время.

— Ты любишь меня? — неожиданно спросила она.

— Наверное, ты должна была это почувствовать?

— Я почувствовала. А ты, когда это почувствовал ты?

— Когда ты разделась тогда там, в лесу, и дополнила в моем сознании свои прекрасные умственные способности прекрасным внешним видом — это было именно тогда.

Она опять слегка задумалась:

— Наверно, нужно тебе дать возможность определиться, какую женщину ты точно любишь: призрака или меня? После этих слов она, как тогда, захватила платьице своими тонкими руками и быстро сняла его, затем сняла босоножки и носки, оставшись в одних трусиках. Быстрым движением рук расплела косы и распустила волосы, слегка заправив их назад своими длинными пальчиками. Подойдя к молодому человеку, сняла с него жилетку и, расстегнув рубашку, прижалась к его широкой груди. Он четко слышал, как взволнованно стучит в груди ее сердце, и вся она слегка дрожит в его объятиях.

Немного отодвинувшись и взглянув ему в лицо, вновь спросила:

— Так кого, меня или ее, можешь ответить?

Он слегка провел тыльной стороной ладони по ее щеке:

— Глупенькая, в моей душе и сознании вы совершенно не разделимы, просто той, когда возвратимся, уже не будет, а останешься только ты. И давай больше не будем об этом, — он легко подхватил ее на руки и не спеша пронес по залитой солнцем поляне, она, обхватив своими длинными тонкими руками его шею, нежно и томно смотрела ему в глаза. Возвратившись на прежнее место, он опустил ее на землю и вновь слегка прижал к себе, лаская ее прелестные бедра, которые покрылись легкими мурашками.

— Ты хочешь взять меня прямо сейчас? — глядя ему в глаза и смущаясь, вновь спросила она приглушенным голосом.

— Честно говоря, мне очень хочется снять с тебя эти прелестные трусики, но что-то меня останавливает, наверное, твоя нерешительность. Ты не хочешь этого?

— Милый, дорогой мой, никому я не буду больше принадлежать, только тебе, помни и знай это. Но мне нужно время, чтоб как-то все это осмыслить, прийти в себя, так все быстро случилось. Ты должен правильно понять меня. Он, соглашаясь, кивнул головой и, нагнувшись, подал ей платье, чтоб она надела его. Заплетя волосы в две косы, она вновь закола их сзади в виде корзинки. Надев носочки

и босоножки, взяла в руки свою сумку:

— Что ж, я готова идти с тобой хоть на край света! Вот только родители… нельзя ли им дать знать, что я жива? Уж очень они хорошие люди!

Артем с горечью в глазах отрицательно покачал головой:

— В данный момент это невозможно, как и мне увидеть своего живого деда. Ты умный человек и со временем поймешь, что такое нарушить причинно-следственную связь. Здесь, в этом мире, ничего не должно измениться с твоим уходом, а жизнь и смерть твоих родителей должна находиться сейчас только в руках Господа, — он надел рубашку и заправил ее в брюки, прихватил жилетку в левую руку, а правой взял руку женщины. Они пошли…

Продираться сквозь заросли пришлось долго, хотя временами попадался и разнолесок с полянами, где идти было намного легче. Артем видел, что его спутнице тяжело, но выходить на окраину леса все же не решался, нужно было обогнуть близлежащие деревни, где ее могут узнать. Наконец, они вышли на дорогу Шуя — Иваново, мощеную тесаным булыжником. Как странно майору было все это наблюдать! В его мире почти совсем не осталось «каменок», а здесь она соединяла областной и районный центры. Солнце нещадно палило, несмотря на то, что было всего 10 часов утра, и Артем с женщиной расположились в тени орехового куста, ожидая попутную машину. Она смотрела на него и уже сознанием понимала, откуда она знает, как его зовут, сколько ему лет и то, что он до сих пор не женат. Устало улыбнувшись ему, она все же ласково предложила:

— Мы уже видим друг друга 4 часа, а так и не познакомились по-человечески, давай исправим эту несуразность нашего положения. Как ты на это смотришь?

— Артем Соколов, — улыбнулся он ей и протянул свою руку.

Она вложила в нее свою изящную тонкую кисть и ответила:

— Нета, Нета Соболева, — они кивнули друг другу.

«Он прошел сквозь время и спас меня от неминуемой гибели, часто вспоминает Господа Бога, значит, верит в него, а я, ведь я же была до сего момента атеисткой, но как же объяснить факт моего чудесного спасения, если не Божьим промыслом? Да, другого объяснения здесь нет, и то, что я сейчас здесь сижу рядом с ним, сильно уставшая, но живая и здоровая, нужно рассматривать только как Божий дар, не иначе, — так думала она, периодически посматривая на него. — Он такой великолепный и мужественный, никогда не встречала подобного ему мужчину, а красавец какой! Да уж, Неточка, иди за ним, не останавливаясь, — это твоя судьба».

Из размышления ее вывел грохот приближающейся полуторки. Артем вышел на дорогу и проголосовал, автомашина затормозила, проехав мимо него метров десять. Взяв Нету за руку, он помог ей встать, и они быстрым шагом подошли к кабине:

— Товарищ, дорогой, я с девушкой, и она очень устала, а нам очень нужно на железнодорожный вокзал в Иваново, чтобы успеть на московский поезд, подвези, не обижу, — попросил он открывшего ему дверь шофера — мужчины в брезентовой фуражке, лет пятидесяти, с добрым, немного рябым лицом и натруженными сильными руками.

— В кабине могу только одного, другому придется ехать в кузове, — добродушно отозвался шофер. — Как поедете?

— Обязательно, — Артем помог Нете забраться внутрь кабины. — А куда Вы едете в Иванове, может, нам по пути?

— Я еду на БИМ, там обещали кой-какие запчасти к ткацким станкам нам дать: двигуны, челноки, ну и все там такое, но я проеду мимо вокзала и около него высажу вас. Майор легко забрался в кузов и расположился там на мягком тюке, машина тронулась, громыхая по каменке. Всю дорогу он посматривал в кабину через заднее окно, подстраховывая возлюбленную, но было видно, как она быстро заснула, откинувшись на спинку сиденья. Когда началась Кохма и пошел асфальт, водитель прибавил газу, уже через полчаса машина остановилась у здания железнодорожного вокзала. Соскочив на асфальт, Артем подал Нете руку, и она тихонечко сошла из кабины,

— Принимай, парень, свою возлюбленную, всю дорогу мирно посапывала, я уж старался ехать не быстро, замаял ты ее, — смеялся шофер. Артем протянул ему три рубля, но тот стал отказываться, мол, что не помочь хорошим людям.

— Очень прошу Вас, возьмите, Вы нас сильно уважили.

— Хорошо, — согласился водитель. — А невеста у тебя, парень, просто красавенная, я всю дорогу ей любовался. Удачи и счастья вам! — пожелал он, закрывая дверь кабины.

Машина ушла, и майор огляделся вокруг, сейчас атмосфера 1939-го года просматривалась довольно наглядно. Большая площадь была залита солнцем, и по ней в разных направлениях спешили люди, направляясь по своим делам, их одежда была весьма характерна: мужчины в основном в белых брюках с манжетами и белых ботинках, в легких белых шляпах или фуражках с матерчатыми козырьками; женщины в легких белых или слегка разноцветных расклешенных платьях ниже колен, некоторые с большими воротниками, как у моряков с якорями, на ногах белые носки и босоножки на невысоком каблуке; дети в шортах с проймами разного цвета в разноцветных тюбетейках или пана — мах. Тема незаметно достал фотокамеру и сделал несколько снимков, Нета в растерянности смотрела на него.

— Эта работа уже по второй части миссии, ты скоро поймешь и ее смысл. Сейчас же пойдем, мне нужно будет накормить тебя, знаю, ты с вечера ничего не ела.

Они зашли внутрь высокого и довольно большого здания, заполненного народом, Артем быстро отыскал ресторан и постучал в дверь. Когда вышел сотрудник, вежливо попросил:

— Товарищ, нам нужно пообедать, а то до поезда на Москву еще долго дожидаться, и мы к тому же очень устали.

— Вообще-то, мест нет, — он посмотрел на молодых людей с недоверием и хотел уже закрыть перед ними дверь, но не тут-то было, Тема припер дверь ногой и, достав из левого кармана рубашки служебное удостоверение, развернул его перед носом официанта. Тот враз переменился в лице и дрожащим голосом заискивающе попросил. — Проходите, пожалуйста, за крайний столик в углу, сейчас вас обслужат. У входа направо есть неплохая туалетная комната.

Удобно расположившись за столом, накрытым белой скатертью, майор вынул из кармана и положил на стол видеокамеру, закамуфлированную под зажигалку, и запустил ее, нажав едва заметный сенсор. Аппарат из другого времени начал методично заполнять байтами бездонную память своей электронной микрокарты. «Какой же все-таки он коммуникабельный, — думала Нета, с улыбкой поглядывая на своего спутника, — с ним не пропадешь. В первую очередь решил накормить меня, даже про билеты на Москву не вспоминает, значит, я для него важней всего, даже своей работы, неужели все-таки судьба? Подумать только! Но ведь я так мало знаю о нем! Ну и что же, главное, не докучай ему своими вопросами, не кажись занудой, наступит время — сам все расскажет. Однозначно, он человек порядочный и честный», — она мило улыбнулась ему.

Официант подал первое — суп со сливами в глиняных горшочках, потом на второе говяжий гуляш с гарниром из риса, на третье был великолепный клюквенный морс. Она сначала немного стеснялась его и ела медленно, когда же увидела, что он совершенно не смотрит ни на ее руки, ни на то, как она пережевывает пищу, осмелела и с большим удовольствием довольно быстро съела весь обед, вытерев рот лежащей рядом на столе небольшой матерчатой салфеткой. Она хотела уже подняться из-за стола, но он остановил ее и подозвал официанта:

— Любезный, прошу Вас, ответьте мне на пару вопросов. Присядьте, пожалуйста, к нам за стол. Вот скажите, если бы я не предъявил удостоверение, ваше заведение вообще отказалось бы нас кормить, ведь так? — официант молчал в растерянности. — Неужели такой большой страх у простых людей перед сотрудниками НКВД? Только говорите честно, видите, нас никто не подслушивает.

— Да страха-то особого нет, но неприятности на работе спокойно мог заполучить, а я этого просто не хочу.

— Тогда второй вопрос. Сам я из Центрального управления НКВД, и мне любопытно: говорят, в Шуе забрали целые Рыковские улицы, расстреливали людей прямо на так называемой Осиновой горе, а до этого пытали в здании местного отделения, некоторых замуровывали в стены? Официант поморщился и, оглядевшись по сторонам, все же ответил:

— Да что Вы, товарищ майор, это сплетни, распускаемые врагами советской власти. Я сам из Шуи, здесь же работаю временно на период отпусков (управление вокзалов-то одно), я сам живу с женой и ее родителями на 1-й Рыковской и точно знаю, никого там не забирали никогда. И никого нигде не пытали и не расстреливали, а вот настоящие вражины по земле еще ходят безнаказанно, и если б не НКВД с милицией, то они простым людям жить нормально бы не дали и власть нашу на деньги променяли, извините уж меня.

— Как Ваше имя? — поинтересовался майор.

— Николай, Николай Серпухо́вский.

— Скажи, Коля, а конкретное имя хоть одного вражины можешь назвать? Я не прошу «стучать», ради правдивости.

— Да я не боюсь. Вчера вечером жена пришла с работы и все возмущалась: «Куда только НКВД смотрит? Женька Селиванов — этот обосранец из дроздовского клуба — сегодня открыто в отделке похвалялся (она работает в районном отделе культуры), что, мол, все равно «возьму» местного фельдшера, а то ходит да «целочку» из себя строит, не получится, вообще прибью, говорит. Ужас просто какой-то!»

Артем при этих словах перевел взгляд на Нету и заметил, как она, задрожав, сильно побледнела и опустила глаза.

— Спасибо тебе, Коля, за откровенность, и не переживай, никто тебя не побеспокоит, работай спокойно. А за то, что верите в службу Госбезопасности — спасибо, это нам важно, — он положил на стол 10 рублей, положил зажигалку в карман брюк, и они вышли в кассовый зал ожидания.

Очередь была на московский поезд приличная, но майор не стал использовать свое служебное положение, они терпеливо стояли вместе со всеми, и, будто в награду, им повезло — досталось купе в пятом вагоне, нижнее и верхнее места. Вероятно, так получилось потому, что билеты были достаточно дорогими, но это майора нисколько не смутило. Когда они вышли на улицу, он взял возлюбленную за руку:

— Сейчас ровно двенадцать, до поезда еще десять часов. Куда пойдем? Если хочешь отдохнуть, сниму номер в гостинице, на две персоны, хочешь?

Она отрицательно покачала головой:

— Я хорошо выспалась в машине, знала, ты в обиду не дашь, да и шофер был очень хороший, добрый. Давай просто погуляем по городу, мне редко удавалось здесь побывать. Только у меня к тебе есть один непростой для меня разговор. Прошу, пойми меня правильно и не обижайся.

— Говори, я весь во внимании.

Они присели на лавку под акацией.

— Я нахожусь в таком положении: вчера вечером ушла из комнаты в школе в одном платье с сумкой, хорошо хоть паспорт всегда ношу в ней; у меня ни одежды, ни денег, сейчас я полностью в твоей власти и зависима от тебя.

Он понимающе покачал головой:

— Извини, пожалуйста, я никогда так близко не общался с женщинами, поэтому могу делать что-то не так по неопытности. Будь со мной смелее.

— Хорошо, — даже несколько обрадовавшись, отозвалась она. — Понимаешь, я не люблю ходить в длинных панталонах, а трусишки надо менять в такую жару каждый день, давай сразу сходим в магазин с бельем, купим парочку сменных, а то мне так неудобно, а потом еще нужно купить халатик, полотенце, носовых платков и зубную щетку с порошком.

Ему очень приятно стало и тепло на душе от ее этой такой женственной заботы. Он достал из левого кармана брюк деньги и дал ей 200 рублей:

— Заплати за предметы туалета сама, а за кофту, которую мы тебе сейчас тоже купим, заплачу я. Только когда будешь выбирать, не смотри, пожалуйста, на цену, главное, пусть она тебе понравится.

Они пересекли вокзальную площадь и вскоре вышли на площадь Ленина. Артем с интересом и удовольствием наблюдал полуденный довоенный город, заполненный людьми, они были по-своему модными, веселыми и красивыми: кто ел мороженое, только что купленное в передвижном лотке; кто читал газету «Известия» в тени на лавочке; кто спешил за покупками в магазины, которых было на площади довольно много; а дети, в сандалиях и гольфах, девочки — с бантами и косами, мальчики — в соломенных фуражках выпрашивали у остановившихся родителей игрушки. Тема поймал себя на мысли, что прав был Жуков: «Как же хорошо страна начинала тогда жить!»

Они зашли в магазин женской одежды, и она с улыбкой спросила его у секции нижнего белья:

— Мне лучше купить трусики белого цвета? Ведь мы теперь жених и невеста, это так? — он, подтверждая, кивнул. — Есть, я вижу, на витрине очень даже коротенькие, тебе нравятся такие? — он вновь кивнул, соглашаясь. Нета сделала покупку, и они зашли в секцию верхнего белья, где ей очень понравилась кофта светло-серого цвета самого современного покроя. Кофта была очень дорогая, но Артем, нисколько не колеблясь, сразу заплатил за нее. Дальше был промтоварный магазин, и вот они уже с покупками в круглой коробке и хлопчатобумажной сумке, довольные, сели в автобус, идущий мимо парка имени Степанова. У парка бойкая частная торговка продавала мороженое, лимонад в бутылках и мелкое съестное. Майор, играя зажигалкой в руке, самым въедливым образом выведал у веселой сорокалетней женщины, правда ли она работает на себя, и как результат, довольна она им или нет? — А ты, красавчик, что такой дотошный? Уж не из инспекции ли какой? Так у меня все документы в порядке.

— Да нет, просто я сам из Москвы, а слышал, будто в Иванове частников сильно зажимают, вот и спрашиваю.

— Пока товарищ Сталин левым уклонистам нас не отдал, работаем, причем по государственным расценкам и на жизнь хватает, вот только пропаганды против нас много ведется. На деле какая я кровопийца? Ну получаю чуть побольше, чем на госпредприятиях, так и работаю от зари до зари.

— А скажите, — вмешалась в разговор Нета, — как качество ваших продуктов проверяется? Многие вы ведь сами делаете?

Лоточница махнула рукой:

— Э… не беспокойся, милая, придут под видом какого-нибудь старичка, купят печенку с мороженым и сразу в санэпидстанцию отнесут, и, если что не так, сразу прощайся с госпатентом навсегда, да еще дело в милицию передадут, там уж недалеко и до вредительства.

— Замечательно! Откройте нам две бутылки с ситро и сделайте две порции мороженого с земляничными вафлями, — Артем расплатился за товар и пожелал частнице удачной торговли.

Та весело ответила:

— И вам приятного отдыха! Такая вы пара гармоничная, очень друг другу подходите!

Они не спеша направились по главной аллее внутрь парка, понемногу вкушая мороженое, которое оказалось действительно бесподобным. Народу в парке было много, взрослые с детьми спасались здесь от жары, вдалеке на эстраде-ракушке играл духовой оркестр. Опустившись на скамейку в стороне от главной аллеи, Тема налил в бумажный стаканчик ситро и подал своей возлюбленной, та не спеша выпила его и, поставив стаканчик рядом на скамейку, прижалась к нему, опустив свою головку ему на плечо.

— Тебе хорошо? — он левой рукой нежно обнял ее плечо.

— Представляешь, только сейчас начинаю осознавать все происшедшее со мной. Ведь если б не ты, уже лежала бы закопанная где-нибудь под кустом или просто валялась в лопухах вся истерзанная. Сейчас же на седьмом небе от счастья, и не только оттого что осталась жива таким чудесным образом, но и оттого что именно ты спас меня!

Он взял правой рукой ее кисть и нежно поцеловал кончики пальцев:

— Нам обоим надо благодарить деда, это именно он свел нас вместе у своей могилы, потрясающий человек! Терпеливо дождался меня и познакомил с тобой.

— Дай мне слово, если перейду живая в ваше время вместе с тобой, первым делом свозишь меня к нему на могилу. Я должна буду отблагодарить его за свою дальнейшую судьбу.

— Безусловно, — он с благодарностью посмотрел ей в глаза.

Налив себе правой рукой ситро в стаканчик, немного отпил и вновь посмотрел на нее. «Надо же, сколько в ней нежности и твердого холодного рассудка одновременно, как это ценно в женщине! Спасибо тебе, Господи, что подарил такую замечательную женщину, о такой я просто и мечтать не мог!» — думал он, нежно прижимая ее к себе и наслаждаясь ее близостью. Она, в свою очередь, видимо, что-то почувствовав, подняла на него глаза и с минуту смотрела на него:

— На меня так еще ни один мужчина не смотрел. В твоем взгляде столько чувств, что я начинаю дрожать вся внутри. Всем своим существом ощущаю, что близится миг нашей полной близости, поэтому я должна быть абсолютно откровенна перед тобой и расскажу тебе все о себе. Слушай. Официант в ресторане передал слова завклуба Селиванова, что я корчу из себя «целочку». Так знай, я такая и есть, я дева, хотя мне уже 35 лет, и это сильно тяготит меня, ведь нормальная женщина должна любить мужчину, а он ее. Так получилось, что я не встречала до тебя парня или мужчину, к которому у меня появились бы чувства. Мама пыталась выдать меня замуж по своей линии, но, как выяснилось, его больше интересовал во мне иудей-фундаменталист, нежели настоящая женщина, он даже взять меня не смог, и я ушла от него на второй день, затем развелась. Благо, что советская власть не позволяет религиозному мракобесию возобладать над людьми. В семье был сильный скандал, но меня все же поддержал отец, он этнический русский, да я и сама, и по фамилии, и по духу русская, хоть евреи и признают меня за свою. Я попросила в отделе здравоохранения работу за пределами Шуи, чтоб жить самостоятельно, и мне ее предоставили, ведь я член ВКП(б). Все шло хорошо, мы и с учительницей сдружились, и местный актив меня поддерживал, но вот этот Евгений Евгеньевич! Он мне был очень неприятен как мужчина, и я старалась избегать его, не принимая всерьез его угрозы, но вот во что эта моя беспечность вылилась, ты сам прекрасно теперь знаешь, — она на несколько минут замолчала, Артем корректно ожидал. — Сегодня утром, там на лугу, ты воздержался, потому что я тебя попросила, теперь одну из причин ты знаешь: лишить меня девственности будет не просто, так как я уже не девушка по возрасту; мне будет очень больно, и я буду сильно стонать или даже кричать, поэтому нужно определенное место и время. Очень тебя прошу дождаться всего этого.

— Пусть тебя это не тревожит, — спокойно начал он, — только когда ты сама решишься, тогда между нами все и произойдет. Но ты должна знать, я очень сильно тебя же-

лаю, — она любовалась им, а он продолжал. — Не скрою, у меня девчонки были в жизни, и некоторые даже сами предлагали мне близость, но меня они мало трогали, меня больше интересовала работа, я всецело отдавался ей, наверное, это у нас потомственное. В Шуйском уезде группе сотрудников МГБ СССР, которую я возглавлял, удалось вскрыть довольно серьезную шпионскую сеть НАТО, подбирающуюся к ракетным частям в Шуе и Тейкове, после чего меня повысили в звании и предложили работу в Центральном аппарате министерства. Я уехал в Москву, а родители так и остались в Шуе, уезжать не захотели. Вторая цель миссии, которую я здесь выполняю, связана именно с этой спецслужбой.

— Ты называешь свою работу второй миссией, а первая связана со мной, я так понимаю. Как же твое руководство пошло на вмешательство в ситуацию другого мира? Ты сам говорил, что это очень опасно, как бы не жаль было субъекта.

— Вопрос решался на самом высоком уровне, и я все откровенно рассказал про тебя и свои чувства. Знаешь, они все поверили мне и вошли в мое положение, так что про тебя в нашем мире уже все известно и тебя будут ждать со мной. Конечно, ассимиляция в более развитом мире не такое простое дело, поначалу тебе будет тяжеловато, но, главное, не бойся.

Она глубоко вздохнула, выказав тем самым глубокое удовлетворение от услышанного, и еще спросила:

— Тем, а почему у тебя в удостоверении написано другое имя? Я увидела случайно.

— Сотрудники спецслужб часто работают под прикрытием и по легенде, поэтому ты должна четко помнить этот нонсенс. Пока не вернемся к нам, здесь я майор Шлыков Иван Авдеевич. Ты можешь называть меня Иван, или просто Ваня, хорошо?

Она мило улыбнулась:

— Хорошо!

Так, то гуляя в тени парка, то затем по улицам города, где они периодически заходили в небольшие кафе, они скоротали время, которое прошло незаметно. В 9:45 они уже стояли в очереди на перроне, ожидая посадки в свой вагон. Проводница проверила у них билеты, и они зашли внутрь, где быстро отыскали свое купе, в котором уже расположились мужчина и женщина примерно 55 лет возрасту. Поздоровавшись, молодые люди сели на мягкое сиденье своей стороны. Через несколько минут посадка закончилась, раздался гудок паровоза, и состав потихоньку тронулся. Вагоны мирно постукивали колесами по железнодорожному полотну, и пассажиры в купе потихоньку разговорились. Выяснилось, что мужчина в очках с небольшой залысиной — Петр Терентьевич, инженер на большой ивановской мануфактуре (куда направлялась автомашина из Шуи), женщина в шляпе с широкими полями — Эмма Викторовна, заведующая продуктовым магазином. Когда пришла очередь представиться, Артем сказал, что он боксер ДСО «Труд», а это его невеста.

— Труд — это очень хорошо, — многозначительно произнес Петр Терентьевич, — только все больше у нас становится людей, которые не любят его, все ищут, где полегче.

— А может, это из-за того, что мало платят, люди избегают тяжелого и упорного труда? — задал провокационный вопрос майор, поигрывая в руке зажигалкой.

— Так расценки установлены государством, чего же на них пенять, — парировал инженер, глядя майору в глаза.

— Так, может, условия хозяйствования плохие или сама плановая модель экономики порочна, сковывает инициативу.

— Эк куда Вы, молодой человек, хватили.

— А что, боитесь называть вещи своими именами? Срок опасаетесь схлопотать? — вновь закатил шара майор.

— Да нет, — отрицательно покачал головой инженер, — просто я уверен, лучше современной сталинской модели экономики наша страна никогда не знала, да и не узнает. В ней очень верно очерчены границы государственного, общественно-кооперативного и частного, учитывается специфика нашей страны, или исторической России, если Вам будет угодно.

— Ого, — подумал майор, — как точно и грамотно сказано. — Тогда скажите, почему же Вы так боитесь за перспективу честного и добросовестного труда?

Инженер ухмыльнулся:

— А помните, как в политике шла борьба с правым и левым уклоном? Так и здесь твердая середина, вот что нам нужно, только бы не скатиться вправо, на уровень экономических афер и шулерства.

— Тут Вы абсолютно правы, скатываться вправо нельзя, но и уничтожать мелкую торговлю и предпринимательство тоже будет ошибкой. Вот мы несколько часов назад у парка имени Степанова покупали у частной торговки мороженое и лимонад, все очень качественное, так зачем же это уничтожать?

— Какой Вы умница, Иван, — вмешалась в разговор Эмма Викторовна. — Вот я работаю в системе государственной торговли, но считаю, что частный сектор в торговле должен быть значительно шире — это позволило бы сделать нашу социалистическую систему еще более привлекательной.

— А как вы оба думаете, товарищ Сталин, он какой позиции держится? — смело спросил соседей по купе майор.

— Вот как мы сейчас здесь рассуждаем, так же думает и товарищ Сталин, — прихлебнув из только что принесенного проводницей стакана чая, резюмировал инженер.

Так за непринужденными разговорами пассажиры купе и не заметили, как наступила ночь, они стали готовиться ко сну. Неожиданно в коридоре раздался голос проводницы:

— Товарищи, нет ли среди вас медицинских работников, в первом вагоне плохо с мальчиком-подростком?

Нета встала с сиденья и взяла свою черную сумку, но остановилась в нерешительности, смущенно взглянув на Артема. Тот кивнул ей, и они вместе пошли в 1-й вагон…

Мальчик лет 12-ти с бледным лицом лежал на сиденье в купе, рядом с ним сидела его мать, отец с выправкой военного стоял рядом. Попросив родителей присесть на соседнее сиденье, Нета вынула из сумки фонендоскоп и ртутный прибор для измерения давления, погладила мальчика по голове:

— Скажи, что болит? — спросила она его.

— Вот здесь в груди сжало, и дышать тяжело, — ответил подросток, показывая на грудь. — Тетенька, мне страшно. Внимательно выслушав сердце и легкие, смерив давление, она вызвала родителей в коридор и закрыла дверь

в купе:

— Скажите, у мальчика больное сердце? Это так? Мать, стоящая со слезами на глазах, кивнула головой.

— Тогда вот что. Как остановимся на ближайшей станции, срочно вызывайте скорую помощь. И имейте в виду, счет идет на минуты. Спросите проводницу, может, на поезде есть рация? В купе не заходите, будет все очень драматично.

Вернувшись, она шепнула Артему:

— Приготовься, будем качать его до ближайшей станции, ты должен уметь это.

— Хорошо, но у тебя должна быть камфора, ты вводила ее сыну лесника, попробуй, может, все же поможет?

Быстро достав никилированную коробочку со шприцем, Нета надела на него чистую иглу и наполнила его лекарством из ампулы, смазав спиртом руку мальчика выше локтя, она ввела его внутримышечно. Зацепив вновь фонендоскоп, она слушала работу сердца:

— Очень слабое наполнение и аритмия, похоже, опаздываем, — она встала и стала снимать кофту, давая Артему понять, что приближается развязка. В этот момент глаза у мальчика закатились, и он захрапел. — Все, фибрилляция, начинаем.

Тема снял мальчика с сиденья и положил на пол. Сняв с себя жилетку и скатав ее, подложил ему под плечи, запрокинув голову, сделал вдох изо рта в рот, затем пять нажатий на грудную клетку скрещенными пальцами ладоней, положенных друг на друга.

— Делай так ему массаж сердца, а я буду делать вдохи, — спокойно сказал он ей.

Так они продолжали реанимационные мероприятия минут двадцать, пока поезд не остановился в Тейкове. Мать с отцом с горечью в глазах в ужасе наблюдали сквозь приоткрытую дверь купе, как их сына спасали так вовремя оказавшиеся в этом поезде смелые и образованные люди. Когда в поезд вошла бригада прибывших медиков, мальчик неожиданно пришел в себя, свою роль уже играла и камфора, введенная Нетой. Мать рыдала, счастливая от того, что ее мальчику не дали умереть в такой сложной обстановке. Отец был более сдержан и, вынув авторучку, написал на листке из записной книжки номер рабочего и домашнего телефонов и адрес в Москве:

— Мы у вас в неоплаченном долгу. Сейчас мы поедем с Васей в больницу, а как приедем домой, жду вас к себе, обязательно приезжайте, — после этих слов они отправились вслед за медицинской бригадой. Артем с Нетой молча провожали их до выхода.

Когда они вернулись к себе в вагон, она остановила его в коридоре. Зажав ему щеки своими ладонями, несколько раз поцеловала в губы:

— Ты в любой ситуации неподражаем, я просто без ума от тебя, не растерялся в такую трудную минуту! Одна я его вряд ли смогла бы спасти. Как с тобой надежно и легко, — она прижалась своей щекой к его груди.

Соседи по купе не спали и с тревогой в глазах смотрели на вошедших молодых людей. Эмма Викторовна не удержалась:

— Скажите, с мальчиком все в порядке? Мы уж тут все извелись!

Артем успокоил сентиментальную женщину:

— Все обошлось, но, если б не наш прелестный фельдшер, могло все кончиться очень плохо, — при этом он уловил благодарный взгляд своей спутницы.

— Так Вы фельдшер? — немного удивленно, но и с надеждой в голосе вновь спросила женщина. — Посмотрите, пожалуйста, меня. Наверное, мне сейчас тоже плохо станет?

Нета взяла руку женщины у запястья и с полминуты проверяла у нее пульс:

— Да нет, с сердцем у Вас все в порядке, Вы лишь слегка взволнованы. Ложитесь спокойно, нужно просто немного расслабиться.

Женщина, поблагодарив, легла на нижнюю полку, муж отправился наверх. Артем, постелив себе и возлюбленной постели, тоже взобрался на верхнюю полку, предоставив Нете нижнюю. Когда свет в купе выключили, Тема еще некоторое время не спал и периодически поглядывал вниз, охраняя ее. Он видел, как она сняла платье и, освободив волосы, легла, было видно ее белое лицо на фоне распущенных волос и тонкие руки.

Он вновь мысленно благодарил Бога за такую удачу в жизни: «Надо же! — думал он с восхищением, — как все быстро переменилось». Еще несколько дней назад он обнимал холодный призрак, теперь же здесь, под ним, лежит она же, но живая. «Вот хорошо слышу, как она ровно дышит, заснула. Что бы не случилось, никому не отдам ее и не позволю обидеть. Когда вернемся к нам, на руках буду ее носить. Жаль, что до этого еще далеко и материала собрано ничтожно мало, чувствуется, еще предстоят приключения. Что ж, будем помогать друг другу, уважаемый 1939-й год». Тема не заметил, как провалился в сон.