Капризная Фортуна

Юрий Иванович, 2011

Бывший галактический турист Виктор Палцени, волею капризной Фортуны, оказавшийся на планете, где тирания империи Сангремар повергает всех в ужас, обрел новое имя. Теперь он Монах Менгарц, обладающий воистину чудесной способностью избегать смерти даже в самых безвыходных ситуациях. Хорошо, когда под рукой космические технологии. Хуже, когда никакие технологии не помогают обуздать древнее зло. Но Виктор не станет потакать капризам изменчивой судьбы. Ведь ставка слишком высока – будущее целой планеты!

Глава шестая

Новые направления

Очередную подсказку по новой карте дал Фериоль. Ткнул в одну из них пальцем и переспросил:

— Менгарец, ты уверен, что север именно вверху?

— Уверен, диониец, уверен, — буркнул Виктор, пытаясь рассмотреть полуистёршиеся надписи на схеме большой станции.

— Тогда я, кажется, знаю, что вот это за место! — уверенно заявил жрец, отправляясь к своему столу с многочисленными книгами, картами и записями, которые он успел собрать сюда перед началом отшельничества. Достал из кипы одну из карт, прихватил толстенный трофейный фолиант и вернулся на более освещённое место к товарищам. — Вот, смотрите, это место на карте обозначено как «холмы смерти». Меня ещё в первый день заинтересовало такое странное название. Вот я и запомнил. Да ещё и описание этого места в географическом труде отыскал…

Действительно, указанное место на карте идеально сходилось с подобными обозначениями на найденной накануне карте. Точно так же выступали три скальных рога в глубь залива Змеиный, так же стояла в стороне от берега, в нескольких десятках километров, четырёхглавая холмистая возвышенность. Только у императора на фоне холмов был нарисован символ истребителя, а на географической карте континента стояло конкретное обозначение: «Холм смерти».

Менгарец сразу воспрял духом, восклицая:

— А ведь и в самом деле сходится! Идеально! Почти… Мелкие разногласия не в счёт, ведь первая карта делалась приборами из космоса, а вторая местными картографами, но холмы и береговая линия отметают последние сомнения. Молодец, Фериоль! Я думал, мы никогда не отыщем это место. И скорее всего, именно там находится такой желанный для нас истребитель.

Кажется, все после этих слов подумали об одном и том же. Слишком свежи ещё были воспоминания о недавней горячей встрече с боевыми роботами. Даже веселящийся Додюр поёжился:

— Весь вопрос, как нас там встретят. И вообще, подпустят ли?

— И само описание того места слишком характерно. — Фериоль пролистал фолиант, отыскал нужную страницу и зачитал вслух: — «Холм смерти» — древнее место упокоения многих диких животных, которые в старости сходятся туда умирать. Ни деревья там не растут, ни трава, только и устилает всё толстый слой белых, иссохших костей. По древним преданиям, там стоял когда-то монастырь, обитатели которого прогневили своего бога, и тот наслал на них страшную смерть, а сам монастырь превратил в песок. Люди там тоже начинают себя чувствовать очень плохо, а те, кто пытался что-то построить или стать отшельником в тех местах, умирали уже на третий, максимум пятый месяц…»

Менгарец в расстройстве пощипал себя за ухо:

— М-да! Весьма неприятные характеристики…

— Что, всех убивают роботы?

— Да нет, могло быть и хуже… Да, да! Не смотрите на меня так, бывает и такое. Причём причина одна, а следствий может быть несколько. Но основные следствия тотального уничтожения или полной аварии истребителя — это радиоактивное заражение от взорвавшегося реактора или не менее вредное заражение от остатков страшно ядовитого для всего живого топлива. И то и другое может рассасываться в пространстве и представлять смертельную угрозу тысячелетия. Разве что подобное заражение было сделано специально, для отпугивания местных аборигенов. Но опять-таки, тогда об этом бы знал Гранлео и воспользовался этими знаниями в собственных интересах, а раз не воспользовался…

Длинную паузу прервал осторожный голос кока:

— То и мы туда не пойдём?

— Да нет… — стал рассуждать инопланетянин. — Идти, скорее всего, придётся. Хоть это и далековато — далее половины пути к княжеству Карранги. Только вот, опять-таки, желательно это сделать после осмотра остальных, до сих пор нами не вскрытых объектов дворца. Там могут быть как карты, так и костюмы высшей химической или радиоактивной защиты. Да что там могут, подобные костюмы всегда должны быть в лабораториях, подобных этой.

— Почему же Гранлео ими не пользовался? — прищурился диониец.

— Не нуждался, вот и не пользовался. Да и вообще туда редко наведывался, скорее всего, там вспомогательные и резервные модули уже задействованных или совершенно ему не нужных устройств. Мы ведь в первую очередь вскрывали там, где Гранлео бывал чаще всего, по показаниям слуг. Остальные нашли чисто случайно или уже зная, как и что искать. И то, если судить по рубильникам в «щитовой», два объекта мои помощники так и не отыскали вообще.

— То есть император и сам про них мог не знать?

— Трудно в такое поверить, но всё может быть. Если бы у нас ещё была полная свобода передвижения по дворцу и мой укомплектованный отряд помощников в придачу!

Дворец опустел после ухода элитных частей. Вряд ли что изменится и после торжественных похорон умершего князя Парайни, но всё равно свободно разгуливать в тылах врага партизанам с Первого Щита не удастся, а уж тем более привольно работать. Одна надежда только и была, что попытаться пройти в искомые помещения по тайным ходам между стенами. Раз есть такие проходы в Колыбельную и женский «омолодитель», то должен быть как минимум и на объект номер семь, где подозревали наличие «омолодителя» для мужчин.

На решение этой задачи после бурного обсуждения разных вариантов и осмотра имеющихся схем, как найденных, так и собственноручно составленных, отправился жрец Фериоль в сопровождении кока Додюра Гелиана. Пошёл бы с ними и Менгарец, да слишком уж его заинтересовала наполовину истёршаяся надпись на общем разрезе межпланетной станции. И он, используя разное освещение, стал складывать и выписывать на отдельном листке буковку к буковке.

Заинтересовавшее его место на схеме корабля-матки наверняка имело какое-то важное устройство. Или прибор. И вот это место и было много лет назад обведено чьей-то решительной рукой, а рядом сделана поясняющая надпись. А может, и не надпись, а резолюция? Или приказ? Но сути это не имело до тех пор, пока надпись полностью не оказалась распознана. Она гласила:

«Диспектсор — эвакуировать в княжество Карранги в первую очередь! Бестиарий построить под ним, в озере Шулугар! Дать максимальный приоритет религии княжества «Отшельник Перевала».

Вроде ничего на первый, непросвещённый, взгляд не значащие фразы. Но как много загадок они приоткрывали одним махом!

Что такое диспектсор — догадаться было сложно. Наверняка какое-то архиважное, а может, и слишком опасное устройство, которое прибывшие сюда колонисты с иного мира решили припрятать не только от остальных, но и от себя подальше. Скорее всего, именно туда и совершали ежегодное паломничество императоры династии Гранлео в парном семейном вояже или гордом одиночестве. И оно того стоило, раз первое лицо всего мира оставлял свиту на границе, а сам безбоязненно входил в полностью независимое, изолированное от всего остального мира княжество.

Вторым шло слово «эвакуировать», что по понятиям обитателя большого космоса означало только одно: большой корабль-станция сделал на планету вынужденную посадку, сильно при этом пострадал и восстановлению не подлежит. После чего экипаж, учёные или просто воины с колонистами вынуждены были размещаться здесь на постоянное место жительства. На большом истребителе, пусть даже крейсерского класса, за пределы звёздной системы не улетишь, а дать сигнал «SOS» прибывшие сюда люди либо не смогли, либо побоялись. Может, их искали, может, за ними гнались, а может, и беспощадно охотились. Случаев, подобных этим, во Вселенной имелось бесчисленное множество. Конечно, имей сейчас Виктор при себе прямой выход во всемирное интерактивное пространство «Доставки», то просто бы поднял исторические справки, введя в поисковую систему одно слово — «диспектсор» и временные ограничения тысячелетней давности. Плюс-минус один век. Сразу бы высветилось на сетчатке глаза, кто, где и когда преследовался законом в тогдашнее время и за данное устройство. А так приходилось только вздыхать при упоминании великих, но недоступных совершенств пятидесятого века.

Слово «бестиарий» сразу почему-то ассоциировалось с местными подводными монстрами под названием «кашьюри». Слишком уж они казались не местного, иномирского происхождения. А в свете запруды обоих заливов и разведения этих хищников на чуть ли не планетарном уровне вмешательство из высшего техногенного мира просматривалось сразу. То есть бестиарий однозначно был связан каким-то образом с тем самым устройством под названием «диспектсор». Для дальнейшего построения цепочки не хватало полного количества данных.

Ну и про религию княжества Карранги. Уже только по одному названию становилось понятно, что туда ведёт, скорее всего, один-единственный перевал, на котором рыцари привилегированного народа несут почётную службу. Им в княжество наверняка дали всё для полноценной и сытой жизни, вплоть до атомного молекулятора пищи вкупе с атомным реактором, лишь бы они себя считали избранными и никого, кроме инопланетян, на свои территории не впускали.

Напоследок и основная транспортная артерия прослеживалась весьма однозначно: Кряжистый Угол, где лежат остатки станции под охраной сонма роботов; Шулпа, где были выстроены величественные здания дворца и остального города; «Холм смерти» — где, скорее всего, рухнул, а может, и законсервирован истребитель, перевозивший грузы в обе стороны, и само таинственное озеро Шулугар, где размещён наиболее оберегаемый диспектсор. Хотя почему наиболее оберегаемый? Если бы так стоял вопрос, устройство бы хранилось под опекой боевых роботов. Скорее всего, там на то время посчитали размещение устройства наиболее удобным, выгодным и целесообразным. Возможно, в связи с бестиарием и размножением кашьюри только в пресной воде. Это наверняка уже позже прибывшие из большого космоса людишки просчитали что надо да перекрыли оба пролива так, чтобы те со временем полностью заполнились пресной водой. Вот кровожадные монстры и размножились в немыслимом количестве. Оставалось теперь догадаться, для чего их выращивали, да ещё поставив на поток регулярную подкормку человеческим мясом. Причём мясом свежим, с только что убитых, совершенно здоровых, молодых, полных сил и энергии рабов.

Только за создание такого рабовладельческого строя все инопланетяне, насадившие такое, в любом из цивилизованных миров приговаривались к немедленной казни. Так что понятно, кто сюда заявился около тысячи лет назад и за что их преследовали. Понятно и то, что уничтожение их дальнего, но не менее циничного потомка Гранлео — крайняя необходимость, перед которой не остановится каждый здравомыслящий разумный.

Придя к таким выводам, инопланетянин Виктор Менгарец, уже значительно подзабывший свою истинную фамилию Палцени, похвалил себя и пожалел одновременно.

Похвалил за то, что уничтожил злобного тирана и почти до основания разрушил рабовладельческую систему. А пожалел из-за невозможности оказаться дома, на родной планете, или прямо сейчас рядом с Розой. Той самой девушкой, при воспоминании о которой становилось томно в груди и спирало дыхание.

Вернувшиеся товарищи застали его святость в мрачной задумчивости и с отсутствующим взглядом. Пересказали о своих только частично удачных поисках, получили в ответ полный отчёт о расшифрованной записи и о следующих из этого выводах.

Но потом опытный жрец всё-таки заметил некоторую отчуждённость Виктора в разговоре:

— Ты словно не с нами, а где-то очень далеко. Что-то ещё тебя волнует?

Менгарец немного покряхтел от смущения и нерешительности, а потом всё-таки признался своим единственным на этом континенте друзьям:

— Да вот, что-то я сильно разволновался о самочувствии Розы. Ведь она совершенно не догадывается, что я остался жив, наверняка совсем по-иному жизнь у неё пошла…

— Да ты не сомневайся, — похлопал его по спине Фериоль. — Любящее сердце всё отлично чувствует и на расстоянии.

— Ха! Чувствовать — это одно, а знать — совсем другое. Вот я и ломаю голову, как бы ей хоть какую весточку о себе дать? Хоть намеком каким показать, что я жив?

— Ну и что надумал?

— Ничего дельного. Только и крутится мысль, чтобы каким-то образом выкрасть нужные документы с подделанным приказом из стана герцога Здорна да отправить парочку дипломатов сухопутным путём якобы для переговоров с Чагаром. Ну или ультиматум какой послать. В любом случае послов хоть выслушают, перед тем как казнить. Там и ноты с грамотами почитают. А я в них нечто такое напишу, что Роза сразу поймёт: Монах Менгарец жив и о встрече с ней мечтает. Как вам такая идея?

Пока жрец моргал от удивления глазами, Додюр рассмеялся:

— Ой, как сложно! Не лучше ли подкупить десяток простых воинов по отдельности или нескольких купцов на том берегу Стрелы? Какая бы война ни шла, но одиночки быстрей доскачут до цели и передадут письмо в нужные руки.

— Нет, так действовать нельзя, — возразил Фериоль. — И воины подкупленные никуда не поедут, и послов на том берегу на первом дереве вздёрнут… А вот выход у тебя есть, даже преотличный. Но ты его не видишь.

— Какой? Почему не вижу?

— Потому что он белый и о-о-очень огромный…

— Как это? — недоумевал Виктор, морща лоб от напряжения.

— Легко! Кто у нас великий дрессировщик Катарги? Вот и попроси своих пернатых друзей отнести весточку в Чагар. Для них это — что крылья размять.

Округлёнными глазами инопланетянин долгое время смотрел на семидесятилетнего, но выглядящего на сорок пять товарища, а потом таки пробормотал:

— А что! Если выбраться в район Кряжистого Угла, да отыскать хоть одного орла Катарги, да поговорить с ними по душам, да свидеться со старыми знакомыми, то, может, и получится…