Мертвая пехота. Книга первая. Крах

Юрий Погуляй, 2023

Война с Ульем завершилась много лет назад, но ничто не уходит навсегда. Из глубин космоса возвращается потерянный имперский корпус, и его солдаты и предводители уже не те, кем были раньше. Но они так же хотят власти над империей Лодена, как и многочисленные рода, разбросанные по планетарным системам человечества.И пока благородные кланы бьются за власть, обычным людям предстоит спасать свои шкуры. Пять героев романа проживут эти тридцать дней просто для того, чтобы выжить. Вот только каждый из них так или иначе повлияет на будущее империи.

ЭЛАЙ ЛОВСОН — Седьмой день

Он хорошо помнил свой первый военный совет лордов. Тогда он только-только получил должность стратега и гордо стоял по стойке смирно в комнате переговоров, пока высшее командование решало между собой основные вопросы, казавшиеся тому Ловсону, Ловсону-из-прошлого, чрезвычайно важными и злободневными. Он буквально на днях получил одобрение Радикала и стал одним из десяти его помощников. Большой шаг в карьере. Пик торжества. Элаю, наконец, открылось священное таинство зала, заполненного мерцающими фигурами старших офицеров.

Ему показалось тогда, что за круглым столом действительно собрались все великие лорды. Лишь потом он уловил легкую рябь голограмм. Но все равно едва дышал от восторга. Он, Элай Ловсон, принимает участие в совете таких великих людей как Радикал, Коса или Сверло. Мог ли молодой офицер помыслить о чем-то подобном раньше? Ведь каждое их слово содержит в себе истину! И теперь он, он — Элай Ловсон, может услышать их из первых уст!

Со временем ощущения притупились. Да и отношение поменялось. Превратилось в рутину, в обузу. Лямку нужно тянуть, и он тянул, стоя перед датчиками и размышляя о своих насущных делах, вполуха слушая, как командиры плетут чуждые интриги, выказывают претензии друг к другу, да и попросту ставят палки в колеса. Десять могущественных людей корпуса. Десть различных мнений. Десять героев далекой войны.

И за их спинами еще по десять призраков скучающих помощников штаба. Стратеги. Ловуров на советы не допускали. Подчиняющихся им старших тактиков тоже. Лестница военной власти, и чем дальше ты от верхушки, тем ближе к реальной жизни.

Сегодня Элай впервые сидел за круглым столом. На месте, когда-то принадлежащем Радикалу, и удобное на вид кресло сейчас было хуже пыточного. Он чувствовал, что Боевым лордам совсем не по нраву пришлась вынужденная замена. Никто из них даже словом не обмолвился, но не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы уловить в случайных взглядах неприятные огоньки.

Клещ вновь пошевелился, и Элая пробил холодный пот от боли. Прикрыв глаза рукой, он сделал вид, что массирует переносицу. Сегодня ему отсидеться не удастся. Сегодня он должен быть одним из них. Он должен слушать, должен брать на себя ответственность. И, если не повезет — спорить. Невзирая ни на что.

— Скорп доберется не раньше, чем через три дня! Не раньше! — загромыхал развалившийся в кресле грузный человек-скала с бешеными глазами. В корпусе его звали Ветродав. Голограмма лорда постоянно подергивалась рябью. Мясистые пальцы бесшумно плясали по поверхности стола. — Три дня! Вы вообще понимаете, что тараканы сделают с планетой за три дня, а?!

Лицо боевого лорда раскраснелось. Фразы он попросту выплевывал и каждый раз после этого плотно, до побеления, сжимал толстые губы.

— Три дня, будь я проклят!

— Он прав, — мягко поддержал его Дракон, невысокий, сухопарый и бледный человек с опасным огоньком в голубых глазах. — За это время мы можем потерять последние плацдармы на планете! По сводкам Калькуляторов на Раздоре остались люди Радикала. Маяк на южной базе еще работает. А значит, на планете еще идет сопротивление, и мы должны поторопиться.

— И закопать проклятых тараканов туда, откуда они вылезли! — рявкнул Ветродав и хлопнул ладонью по столу, который здесь, в каюте «Рывка», был чуть выше, чем в каюте советов на корабле шумного лорда. Поэтому Элаю показалось что тяжелая рука вошла в столешницу на несколько сантиметров.

— Благородные доры, нам нельзя торопиться, — подал голос Коса и тем вызвал разъяренный взгляд Ветродава в свою сторону. Элай про себя отметил ошибку Косы. Эти двое — новая кровь «Имперских карателей». Детища нововведений Стоика. Ни один из них не принадлежал к благородным и могущественным родам империи, и потому подобное обращение для них было скрытой издевкой. Раньше безродных даже не подпускали к должности стратега. А теперь охотно ставили у руля целых эскадрилий. Хорошо, что еще корпусами не командуют. Ведь могут и туда добраться.

Элай молчал. Его слова ничего еще не значат. Несмотря на то, что он остался предпоследним стратегом в эскадрильи Радикала. Так что пока Сепар не выйдет на связь — все решения придется принимать Ловсону. И даже если пропавший стратег объявится — по рейтингу Элай все равно выше, а значит, и ответственность будет на нем.

«Вот только не плачь!»

— Три дня — это самый лучший прогноз. Я опасаюсь, что Скорп с основными силами появится в системе через неделю, если не больше. И все это время мы будем смотреть, как там гибнут наши люди? — вкрадчиво спросил Дракон. Тихий, невзрачный, но очень сильный человек. Его изображение также подрагивало, как и облик Ветродава. Оба лорда только вышли из межсистемного портала, расположенного между Раздором и пограничной системой, и потому мощности сигнала на качественную передачу не хватало. — Посмотри отчеты Калькуляторов, Коса. Посмотри, как гаснут их жизни. Это ведь не просто лампочки, ты же знаешь.

Коса помрачнел.

— Нам необходимо действовать, — настойчиво продолжал Дракон. Его темные глаза смотрели на соратника внимательно, с тенью понимания. — Когда владыка отдавал свой приказ, он знал лишь о гибели станции. Он не знал, с чем мы столкнемся!

— Согласен. Но я собираюсь вернуться к спутнику Калькуляции и выйти на связь с владыкой. Уточнить данные.

— Чего же ты раньше не додумался до этого, а? — фыркнул Ветродав. — Сразу бы и связался.

Коса пропустил его шпильку мимо ушей, хотя ответ интересовал и Элая.

— Пока ты вернешься, Коса, пока они подтвердят право твоей крови, пока пришвартуешься, пока направишь ресурсы Калькуляторов в нужное тебе русло — пройдет время. Невероятно ценное время, понимаешь? День минимум.

— Мы солдаты, и должны подчиняться приказам, — угрюмо напомнил Коса. — Владыка приказал ждать общего сбора!

— Клянусь Глубиной, Коса, ты стал слишком старым! — возмутился Ветродав. — Там, на планете, скотские тараканы доедают солдат Радикала. А мы должны болтаться на орбите и ждать, пока старый пердун соизволит прибыть в сектор? Думаешь, он даст другой приказ? У нас свыше ста тысяч подготовленных бойцов. Мы камня на камне не оставим от таракашек!

— Там не только тараканы, — произнес, наконец, Элай.

— «Стальной клык»? — Дракон посмотрел на него как на заговоривший стул.

«Откуда мне знать? Ты уверен, что видел что-то? Ты уверен, что тебе не показалось, а?»

— Солдаты рассказывают, что среди напавших на базу были мутанты, дор Дракон.

Тот вежливо улыбнулся.

— Кто, простите?

— Мутанты, дор Дракон!

— Вас как зовут, юноша? — Лорд щелкнул пальцами, будто вспоминая.

— Это стратег Ловсон. Он замещает Радикала, — вмешался Коса.

— Ловсон? Хорошо, Ловсон. У вас есть факты? Есть хотя бы трупы так называемых «мутантов»?

— Мутантов я видел лично, — решился Элай. — И поверьте, если бы у меня было время там, на Раздоре, то я раздобыл бы вам парочку. Но как-то не до того нам было, знаете ли.

Угрожающе засопел Ветродав. Коса бросил на Элая подбадривающий взгляд, и только Дракон никак не отреагировал на иронию. Он выслушал Ловсона с рассеянной улыбкой на лице. Кивнул, глядя куда-то в сторону.

— Значит, фактов у вас нет? Только рассказы перепуганных и необстрелянных солдат императора?

Ловсон задохнулся от ярости. Это он-то необстрелянный?

— Чего ты добиваешься, Дракон? — опять вмешался Коса. — Тебе недостаточно того, что объявился «Стальной клык»? И что он вместо возвращения в лоно империи уничтожил станцию да повесил в секторе корабль радиоборьбы? Тебе не кажется это странным? Здесь явно замешано нечто большее, чем вторжение Улья.

— Дела благородных нас не касаются, дор Коса, — тихо ответил Дракон. — Всем известно, что отношения Воннерута и Стоика были далеки от дружеских, несмотря на их дальнее родство. Почему бы одному из них не мешать солдатам другого? Это в стиле Халамеров. К тому же, насколько я понимаю, еще не доказано, что на станции не был запущен механизм самоуничтожения…

— Там, внизу, нас убивали не солдаты, а тараканы, — раздраженно процедил Элай. К чему клонит Дракон? Ведь он точно чего-то добивается.

— Он прав, — поддержал его Коса.

— Ты завел себе любимчика, да? — пошевелился в кресле Ветродав. На Ловсона он даже не посмотрел. Да и на Косу тоже. — Молодое и трусливое мясо из благородных?

— Я бы попросил вас! — возмутился Элай.

Толстяк презрительно поджал губы, но так и не поглядел в сторону Ловсона:

— А то что, стратег?

— Ветродав, хватит! — попытался урезонить его Коса.

— Мой друг, действительно, не стоит ссориться. Мы все-таки на одной стороне, — Дракон неожиданно пришел на помощь Элаю. — Я хочу извиниться за то, что первым позволил себе…

— Мне плевать, доры, — прервал его Ветродав. — Щенок хотел о чем-то меня попросить! Пусть попросит!

— Я хотел бы напомнить вам о цели совета, — Коса побледнел от ярости.

— Какая цель? Сидеть и ждать? Я только время с вами теряю! — рявкнул Ветродав. — Бла-бла-бла одно. Делом надо заниматься, а не ерундой. Общайтесь дальше, но без меня. Через пять часов я буду уже на орбите Раздора. Вот что важно.

Лорд исчез — видимо, на его корабле отключили связь.

— Я буду вынужден доложить об этом… — Коса посмотрел на Дракона.

Тот пожал плечами и тонко улыбнулся:

— Я не оправдываю Ветродава, но он всегда был немного горяч.

Злость вспыхнула в Элае ярким светом, но он промолчал. Горяч — это мягко сказано. Нет, надо было все-таки вызвать на поединок жирного мерзавца. И выпустить ему кишки на арене. Закомплексованный урод! Там, внизу, копошатся древние враги империи, а он тут уязвленное благородство строит.

«После драки кулаками не машут, Элай».

— У меня тут какие-то помехи, — сообщил Дракон, и спустя секунду его изображение также исчезло. В комнате переговоров повисла неловкая тишина. Коса окаменевшим взглядом смотрел прямо перед собой, и на его скулах нервно играли желваки.

— Он сам отключился? — нарушил молчание Элай. Он все еще не верил в то, чему только что стал свидетелем. — Но почему? Как?

— Транспорт с топливом прибудет через два-три часа, стратег Ловсон, — официальным тоном произнес Коса.

— Что происходит, дор Коса? — Ловсон почувствовал неладное.

— Они вам ничего не предлагали? — вдруг поинтересовался лорд. Прищурился, изучая лицо Элая.

— Мне? А что они могли мне предложить? — изумился тот.

— Совместную атаку на Раздор, дор стратег.

— Святой Лоден, дор боевой лорд, я заперт на орбите! У меня едва хватает энергии, чтобы поддерживать системы жизнеобеспечения и искусственную гравитацию на борту! Какая, к Глубине, атака? — вспылил Ловсон. Он плотно сжал кулаки и почувствовал, как машинально ощерился. С трудом расслабил мышцы лица, надеясь, что его вспышка осталась незаметной. — О чем вы?!

— Простите, дор Ловсон, — Коса неожиданно отвел взгляд в сторону. — Незадолго до совета Дракон предлагал мне совместный штурм Раздора.

Новость совсем не удивила Элая. У лордов свое понимание чести. Кто больше принесет голов с поля боя — тот и велик.

— Но это же мятеж, — устало отметил Элай.

— Это лотерея, сынок. И, как бы мне не было неприятно, я надеюсь, что они в нее выиграют. Даже если это будет означать, что проиграем мы, — Коса тяжело выдохнул. — И я рекомендую вам набраться терпения, Ловсон. Судя по моим данным, никто лучше вас не подойдет на должность нового командира эскадрильи. Как только появится владыка — я буду свидетельствовать в вашу пользу. Не знаю, что скажет Ветродав или Дракон, но я был бы осмотрительнее и скромнее на следующем сеансе связи. Ветродав может быть и глуп, он, может быть, и слишком агрессивен, но вы пока еще стратег, а он все еще боевой лорд. Будьте сдержаннее, дор Ловсон. До связи.

— До связи, дор боевой лорд.

Элай прикрыл глаза, чувствуя неприятную пульсацию в висках. Вот оно, долгожданное повышение. Вот она, ступенька карьерной лестницы. И почему ему совсем не радостно? Злость отступала, дрожь из рук ушла, и на первый план выползали другие мысли. Нет, зря он, конечно, с Ветродавом сцепился. Но хотя бы честь не уронил, что важно. Иногда надо довольствоваться и малым.

Клещ опять пошевелился. Ловсон зашипел от боли, левой рукой дотронулся до бедра, скользнул к боку. С этим надо что-то делать, и чем быстрее, тем лучше. Нара должна знать, как можно вытащить эту мерзость.

В дверь забарабанили. Стратег открыл глаза, недоуменно покосился на вход и, собравшись с силами, поднялся на ноги.

До выхода из комнаты совета было максимум пять шагов. Элай преодолел это расстояние неспешно, все еще переваривая увиденное на совете. Остановился перед пультом, выдохнул, щелкнул переключателем, и шлюз скользнул в сторону.

— Дор стратег! — перед Элаем оказался Рудольф. Несмотря на легкое ранение, полученное на Раздоре, ловур от службы не отошел и постоянно бродил по кораблю, поддерживая дух солдат и обеспечивая порядок и закон. — У нас чрезвычайное положение!

Выглядел офицер, мягко говоря, неважно. Растерянным, испуганным и жалким.

— Что случилось?

— Там Нара, дор стратег. У нас в больничном блоке какая-то тварь. Отсек загерметизирован и оцеплен, но я боюсь, что чужой ушел.

— Что с Нарой? — похолодел Ловсон и машинально коснулся рукой больного места.

«За себя испугался, да? Думаешь, что без нее тебе конец? Правильно думаешь, Элай»

— Мы успели вовремя, дор стратег. Пост охраны нашел ее на полу, посреди блока. Она говорит, что мы подхватили какую-то заразу со станции. — Руки Рудольфа дрожали. Ловур пытался скрыть свою слабость, вцепившись в ремень, но Элай все равно заметил его волнение.

— Что за тварь?

— Я думаю, вам лучше послушать ее самому, дор стратег. Я приказал доставить Нару в ее каюту и поставил там охрану. По-моему, она говорит что-то… Безумное…

— Безумное?

«Слава Лодену, что она жива, да? А вот может ли она колдовать, Элай? Не знаешь? Так спроси его. Спроси добренького Рудольфа. Он наверняка знает!»

— Веди меня к ней, — оборвал гадкие мысли Элай.

Могучий ловур торопливо спустился по лестнице, неуклюже оглядываясь и проверяя, последовал ли за ним командир.

Вместе они вышли в основной коридор.

— У нас трое убитых в больничном блоке. Два хирурга и одна из лекарей, — докладывал Рудольф по пути. — И в карантине осталось около двух десятков саркофагов с ранеными. Добраться до них можно, но Нара говорит что-то странное. Что-то мне непонятное.

Элай вспомнил того паука на планете. Посчитал бы Рудольф ту тварь непонятной? И не видел ли он сам чего-нибудь такого на Раздоре?

— Отправь на охрану блока еще людей, Рудольф. И сообщи Даэру, чтобы он перестал экономить ресурсы. Пусть включает все, что нужно. Помощь уже близко.

— Хорошая новость, командир, — обрадовался ловур. На ходу поднес руку к переговорнику, включил его и произнес несколько отрывистых фраз. Даже здесь, на «Рывке», он ходил с оружием и с передатчиком.

У Элая вот ничего из этого с собой не было. И он вдруг понял, что зря.

— Сделано, дор стратег!

— Что странного говорит Нара? — хмуро спросил его Ловсон. Сейчас казалось, будто клещ забрался в сустав и при каждом шаге царапает мышцы и кости. Святой Лоден, как же хотелось присесть. Присесть и отрезать себе ногу!

Хотя уже поздно. Ногу резать нужно было там, на Раздоре, когда клещ только впился в него. Когда он только укусил Элая.

— Нара говорит… — замялся Рудольф. — Она говорит что…

***

— Это жрец Ксеноруса, Элай! Жрец! И я боюсь, что это был Клирик[1]. Понимаешь, Элай? Человек и инсектоид в симбиозе! — хрипло прошептала Нара. Жрица сидела на кровати и нервно поглядывала то на дверь, то на Элая. — Как тот паук на Раздоре. Человек и таракан! Одновременно!

«Это как я, что ли, солнышко?»

— У него на виске татуировка Ксеноруса, Элай. Я точно ее узнала. Треугольник в круге!

Убранство ее маленькой и узкой каюты совсем не походило на приличествующую жрецам простоту. Одна из стен дышала проекцией лесного пейзажа. Три метра далекой от космоса жизни. В кронах деревьев играли безмолвные птицы, на поляне у покосившегося трухлявого пня мирно пасся лось. Животное подняло голову, посмотрело куда-то в сторону и неторопливо зашагало в чащу. Элай с трудом заставил себя оторвать от него взгляд.

— На станции не было жрецов Ксеноруса, — осторожно заметил он.

— Я его видела, Элай!

— Я верю тебе, — успокаивающе улыбнулся он. — Ты в порядке?

«Спроси, может ли она утихомирить клеща. Ведь еще чуть-чуть — и он очнется и вновь поползет, Элай. Давай, спроси! Ты же для этого и пришел! Пусть она найдет в себе немного сил…»

— Мне страшно, Элай. Я такого еще не видела. Я даже не думала, что это возможно. Он ведь был почти как человек! Это получается, что… Что любой может оказаться им!

Ловсон присел на краю кровати, рядом с Нарой. Час от часу не легче. Хороших новостей сегодня, видимо, не будет.

— Тебе надо отдохнуть, — сказал он. — Сегодня-завтра сюда прибудут корабли Косы. Он поможет нам с топливом…

— Ты должен предупредить его, Элай. Нам нельзя больше подбирать людей! Если мы наткнулись на такое чудовище — сколько еще их может оказаться там?! Его же вытащили из спасательной шлюпки! Он был на станции до нападения! — Мертвый взгляд Нары плохо вязался с безумной интонацией. Но слова были на удивление трезвы и… ужасны.

Ловсон живо представил себе выражение лица Эрзарха. Как он, должно быть, «обрадуется» запрету на спасательные операции.

— Вы убили его? — вдруг спросила Нара. Положила свою ладонь на его руку, и Элай вздрогнул. Святой Лоден, да она вся горит. Стратег неуклюже освободился, почему-то испугавшись ситуации. Нервно подумал о Санни и сухо кашлянул, поднимаясь.

Жрица истолковала все по-своему и уныло уточнила:

— Нет?

— Мы оцепили весь блок. Оттуда нет выходов. Но ничего не нашли, — признался Ловсон. — Три трупа…

— То есть эта тварь где-то на корабле? — обреченно произнесла Нара. — Погоди, как три? Там было лишь двое! Кто третий?

— Два хирурга и…

— Там был только Лепарос! Только один хирург, Элай! Лаэна и Лепарос! — вскочила на ноги жрица, оказавшись напротив Элая. — Это он третий! Это жук!

Ловсон несколько секунд молчал, переваривая услышанное. Куда, интересно, дели тела убитых? Клещ вновь пошевелился, и стратег, поморщившись, отвернулся от Нары и подошел к двери.

Обеспокоенный Рудольф ждал в коридоре, и когда увидел командира, то попытался заглянуть в каюту.

— Куда отвезли тела убитых? — в лоб спросил его Элай.

— В морг… — опешил ловур. — А…

— Быстро отправь туда солдат. Никого оттуда не выпускать, до моего распоряжения. Проконтролируй лично. Один из трупов, возможно, наша цель.

Рудольф бестолково хлопнул глазами и судорожно кивнул:

— Хорошо, дор стратег!

Элай вернулся в каюту Нары и закрыл за собой дверь.

— Ты думаешь он опасен? Этот жрец… — неуверенно спросил он.

— Он убил двоих, Элай! Конечно, он опасен!

— Я имею в виду другое, Нара. Неужели он настолько опасен, что я должен вводить на «Рывке» комендантский час? — попытался пошутить Ловсон. Но жрица шутку не поняла.

— Элай… Ты знаешь, на что он способен, а? И я не знаю! Что, если эта тварь способна воспроизводить клещей, как у тебя? — она понизила голос, покосившись на дверь. — Он же выкосит весь корабль! Или вдруг его задача истребление офицеров противника, а?

Ловсон скептически, но неуверенно хмыкнул. Ему на глаза попалась видеорамка, висящая над панелью стола. И она неожиданно привлекла внимание стратега. Три ряда серьезных юных лиц, и по центру старик со стальным обручем на глазах. Он единственный, кто улыбался. Нара почти не рассказывала про свою группу. А Элай никогда не видел этой видеографии. У нее там есть маска или нет?

— Тогда ты должна активировать Ищеек, — одернул он себя.

«И тогда у нее не останется сил на тебя, Элай. А ты благороден. Или это показуха? Чтобы она почувствовала, что нужна тебе, но ты слишком горд, чтобы попросить о помощи?»

— Как твоя… нога… — тихо спросила жрица, словно подслушав его мысли.

— Все хорошо. Терпит, — он не пойдет на поводу внутреннего голоса.

— Долго ждать нельзя. Если чары полностью развеются — он прикончит тебя в течение нескольких минут. Я должна обновлять заклинания как минимум раз в три-четыре дня… А лучше чаще.

— Терпит, Нара, — ее участие плохо вязалось с мертвецким выражением глаз. — Если ты говоришь, что все серьезно, то нам нужны Ищейки! Ты же сможешь настроить их на инсектоидов?

Конец ознакомительного фрагмента.