Путь любви. Приоткрывая завесу тайны

Юрий Попов, 2021

В этой книге собрана уникальная коллекция никогда ранее не издававшихся стихов поэта Юрия Попова – отличника телевидения и радио, журналиста, с юных лет известного как «лев поэзии, а не собака прозы», дипломированного мастера слова. Долгожданный поэтический сборник – не просто книга, а мощнейший генератор любви, который поможет читателю научиться глубоко любить близких, побеждать болезнь с оптимизмом и верою, достойно выходить из непростых жизненных ситуаций и смело признаваться в любви, приумножая её в себе и в окружающем мире. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

О себе

Эти строки себе посвящаю.

Я

(поэма)

Пролог

Я сегодня совсем не такой, как всегда,

Я сегодня — очень маленький.

Я сегодня хочу рассказать про себя

И для этого, Музы совет не спрося,

Буду рифмы искать в голове моей —

Спаленке.

Рифмы спят, ну а если я трону —

Мигом встанет железная рать;

Будет много стону и звону:

Брать

или

не брать?

Я возьму,

Может, жить мне осталось чуть-чуть.

Я возьму.

Приготовиться, рифм семья!

Отправляюсь в далекий и трудный путь,

Начинаю рассказ про себя.

Рождение

Чёрный вечер,

Белый снег

Ветер, ветер,

На ногах не стоит человек.

(А. А. Блок)

Это было в Бобруйске. Было зимой.

Это было… да! Это было!

Этой зимней и бурной порой

Жизнь

меня

породила.

И родился счастливый и радостный я,

Но какой-то силы громада

Вдула вихри и бури чувств в меня.

Может, это было не надо?

Эта сила, мне вихри и бури даруя,

И как будто бы ради наряда

Да́ла голову мне неплохую.

Может, тоже было не надо?

Может, лучше, чтоб я, не бунтуя, не ссорясь,

Прожил жизнь бы свою, не беспокоясь?

Может — быть.

Я и жизнь

И пришёл я к жизни никем незамеченный,

И пришёл, как к владыке приходит раб,

И сказал: “Дай мне путь предначертанный,

Подлинней и получше хотя б”.

Что хочу я жить, как индийский брамин,

И в садах бытия земного

Слышать песни всегда молодой Роз-Мари

И не знать

ничего

плохого.

Жизнь — это хитрющая штука,

Стоокая.

Хочешь сразиться с ней? — Ну-ка? Что же —

Попробуй-ка!

Посмотрела она, усмехнулась слегка

И бросила в море житейское.

Бы́ла буря, черная мгла.

Это вам не Эгейское!

Движение

И тонул я,

И плакал,

И волосы драл,

Много встречал я дряни,

Рано моришко я это узнал —

Молодой, так сказать, да ранний.

Дальше я плыл —

Больше я думал,

Больше думал —

Осмысленней плыл.

Был уверен: звезду я найду, мол!

И старался, и сил не щадил.

Была буря, буран, было что-то такое,

Что смя́ло закон отношений.

Вот возьмёт и душу всю перероет!

А ты жить хотел без волнений?!

Без волнений? Ха-ха! Да ты, милый, цыплёнок!

Ты чудак, мой друг, да и только!

Ах, какой интересный, наивный ребёнок!

Тебе, детка, шесть лет или сколько?

И снова блуждал я, и плыл наобум,

И снова сбивался с пути,

И снова терзал своё сердце, ум,

А звезду свою думал найти.

“Но есть ли смысл в блуждании этом?

Стоит ли дальше мне плыть? —

Часто я думал, искал всё ответа,

Как Гамлет: — Быть иль не быть?”

И опять я пережил бурю, дети,

Но всё же плыву и плыву.

На широком атла́се столетий

Вышиваю жизни канву.

“Но что же дальше?” — я вас спрошу.

Вы скажете мне.

Но шалите!

Ничего определённого вам не скажу.

Но думаю,

что-нибудь

выйдет!

Разговор с человеком

Вы Человек? Будем знакомы —

Я и поэт — Музой караем

Оба мы мыслим, оба мы дома.

Давайте-ка, друг, поболтаем!

Вот папиросы! Хотите чаю?

Не очень ли Вам беспокойно?

Вы любите жить уютно, я знаю,

Чтоб было тихо, спокойно.

Вы, в общем, бываете часто непло́хи,

Но часто мне Вы не нравитесь,

И чувства у Вас, как какие-то блохи,

Бывают мелки. Удивляетесь?

И прыгают чувства Вам на усладу,

И так до скончания века.

Для обезьяны, может быть, надо,

Но плохо для Человека!

Моё сердце играет в сто тысяч рук

На рояле жизни одни пасторали,

Ну а Вы, мой драгоценный друг,

“Чижик-пыжик” хотя бы сыграли?

И условностей много у Вас на пути,

Вы их раб, Вы несвободны.

А от них Вы не смеете, милый, уйти,

Потому что другим неугодно.

А ты вот попробуй их обойти!

И начнутся тут ахи и охи!

И опять проснутся у Вас в груди

Эти мелкие чувства — блохи.

Я ж условностей, друг, не выношу,

Быть рабом я их не намерен.

Подойду вот к нему

ПРИ ВСЕХ

и скажу,

Что дурак он, а может быть, мерин.

И зачем пред другим часто гнётесь спиной,

Ну а чуть плохое узнаете —

Поднимаете дикий крик и вой

И грязью его обливаете?

Вы, в общем, бываете часто непло́хи,

Но часто Вы мне не нравитесь.

И чувства у Вас, как какие-то блохи

Бывают мелки. Удивляетесь?

Заключение

Если буду я по́ морю плыть и плыть

И Цезарем жизнь поборю,

Постараюсь немножко получше быть

И “Я”

своё

сохраню.

26/viii — 1939 г.

Москва

* * *

Я помню детство: в тихом уголке

Читал мальчишкой с жадностью Жюль Верна;

Кругом всё тихо, только на стене

Часы стучали медленно и верно.

Глаза горели, словно угольки,

А мысли были с лордом Гленарвоном,

Как “Альбатрос”, подвижны и легки,

Носились за упрямым Керабоном.

С тех пор мальчишка страстно полюбил

Громады гор и красоту морей,

Живую мысль и молодости пыл,

Отважных и решительных людей.

Но пролетело детство, словно сон,

Часы бегут спокойно, равномерно…

Он будет стар, но не забудет он

Глубокую фантазию Жюль Верна.

01/XI — 1940 г.

* * *

Я через сотни тысяч лет

По умирающей Вселенной,

Последний на земле поэт,

Пройду с улыбкой неизменной.

И среди гибели и гама,

Средь погибающей трухи,

Средь умирающего хлама

Буду читать свои стихи!

Октябрь 1940 г.

* * *

Хочу, чтобы стихи мои не постарели,

Чтоб через сотни лет читались бы без скуки,

Чтоб вечно жили бы, как здания Растрелли,

И как “Тангейзера” божественные звуки!

Октябрь 1940 г.

* * *

Однажды летнею порой,

Отцвели когда сливы и вишни,

Я покинул очаг мой родной,

Чтоб изведать дыхание жизни.

Я шатался по разным предгорьям,

Слышал радостный искренний смех,

И видал настоящее горе,

И видал настоящий успех.

И всей силой могучей поэта,

Глубиной человеческих чувств

Я люблю эту жизнь без ответа

И во многом у жизни учусь.

15/XI — 1943 г.

Так он и прошёл свой жизненный путь, любя всею душою и преумножая любовь в себе и вокруг.

Но об этом — чуть позже: придёт время и ранним стихам, и пробе пера, становлению его как поэта и профессионала своего литературного дела.

А пока, дорогой читатель, коснёмся самого нежного и сокровенного — любви дедушки и внучки.