Своя игра – 5. Трижды проклятый

Юрий Соколов, 2022

Если хочешь быть независимым и сохранять свободу действий, можешь настолько не угодить и темным, и светлым, что заработаешь сразу два проклятия: от тех и других. Не останавливайся на достигнутом! Прокляни еще сам себя. Закрой себе дорогу к общедоступному бессмертию и обрети собственное. Или примкни к тем, кто уже сделал это. Примкни – и сразу покинь их, ибо какого черта зависеть хоть от кого-то.

Глава 3

Пока шло восстановление меня, Люцифера и нашей пострадавшей от жара снаряги, я просмотрел набежавшие системные сообщения. В них было то, чего и следовало ожидать при переходе со средних уровней на высокие. Да, теперь я воин-маг. Да, отныне моя и Люцифера прокачка пойдет несколько в ином ключе. Да, я получил возможность более свободного распределения очков Дарований по классовым навыкам…

Пустые поздравлялки с незначительными плюшками я пропускал, управился быстро и перешел к сообщениям следующего блока.

«Внимание! Способность к самостоятельности вашего маунта превысила норму на 16%. Подобное обычно случается в результате грубых ошибок владельца, неправильного воспитания, исходных или приобретенных пороков маунта. Хотите проверить свои последние действия на наличие ошибок?»

Нет. Я не ошибался. Действовал строго преднамеренно.

«Хотите проверить программу воспитания…»

Нет, она самая лучшая.

«Хотите проверить…»

Да идите вы! Мой Люц абсолютно беспорочен.

«Также излишняя самостоятельность маунта может быть следствием использования владельцем несанкционированных приемов…»

Вот тут вы угадали.

«Спешим успокоить: мы не осуждаем такие приемы и не препятствуем их применению, если они не нарушают каких-либо правил. Однако должны предупредить, что дальнейший рост переразвитого качества способен привести к разрыву связей между вами и вашим питомцем».

Не приведет. Возрастание самостоятельности Люцифера покоится на надежном фундаменте наследования им моей способности «??????????????????». Вы против наследования? Оно в той или иной мере свойственно всем питомцам, в том числе маунтам, в том числе боевым коням. Иначе о каких связях вообще говорить. Тогда против способности? Но я даже не знал о ней, пока вы в один прекрасный день не сообщили.

«Внимание! Скаковые навыки вашего маунта прогрессируют гораздо быстрее, чем того требует его специализация…»

Пропускаем. То же самое. Прокачивал, и намерен продолжать. А обстоятельства в определенные моменты будут мне способствовать. Как сегодня поспособствовали в очередной раз. О том, что скаковые качества могут повредить боевым, я читал и слышал в ваших сообщениях неоднократно. Но пока ничего подобного не произошло. И не произойдет, уверен. И в будущем вы сами начнете выпекать гибридных суперконей, способных одинаково хорошо скакать и драться. Не для всех, естественно. Однако каким-нибудь героям на грани бессмертия и одиночкам вроде меня иметь их будет позволено. В истории Вселенной Дагора похожих примеров масса. Главное, чтоб глобальный баланс не страдал, верно?

«Ваша чувствительность к боли снизилась на 5%. Маунта — пропорционально».

Ого! На целых пять!..

Я свернул окно уведомлений и вылез из костомеха. Его доспехи давно остыли. Бард Люцифера тоже… Черт! Он остывал на нем!.. Ладно, не психуй. Все позади. И ты все равно ничего не сумел бы сделать. Ты был не в состоянии даже из кабины выбраться. Хотя она тоже могла бы остывать без тебя.

Ночное зрение я успел поднять до максимума, которого позволяло достичь «Львиное сердце», и видел во мраке штольни примерно так же хорошо, как видит человек без сверхспособностей в лесу в пасмурный день. Участок тоннеля, где мы находились, был ничем не примечателен. Просто именно досюда мы успели добраться прежде чем кончились последние силы. Над головой скала, по бокам тоже. По усыпанному щебнем неровному полу проложены деревянные направляющие для рудных тележек.

— У нас компания, — сказал Люцифер.

Я оглянулся. Позади костомеха лежал монстр, похожий одновременно на крысу и волка. Дышал он еле-еле — тяжело и редко. Длинный язык вывалился из полуоткрытой пасти. Тело сплошь покрывали ожоги. Из глаз текла то ли слизь, то ли кровь. Только он сумел не отстать от нас, и единственный выжил. Остальные твари, нырнувшие в штольню, пали по дороге, не выдержав гонки и полученного урона, или попали под обвалы при землетрясении, когда рассвет запечатал тоннель.

Я подошел к существу и опустился перед ним на одно колено. Машинально пошарил по кармашкам пояса. Впервые я вот так смотрел на монстра, думая не о том, как его убить, а как помочь.

Но ему ведь не поможешь. Я бы не пожалел эликов, честное слово! Этот уцелевший крысоволк заслуживал того, чтоб снова встать на ноги. Однако прописанный в его профиле вид надежды не оставлял. Химера. У меня нет снадобий для химер. Ни у кого для них нет снадобий.

Химерами обобщенно назывались монстры, которых не существовало. Они появлялись на свет лишь в результате экспериментов магов. Или временно возникали там, где грань между Срединным Пространством и Мраком прозрачна. В зонах, подобных этой. Химеры могли нападать и убивать, но сами жили недолго. И не размножались, уступая в этом даже некоторым одушевленным заклинаниям. Их судьба была одинакова: материализоваться на несколько недель, дней или даже часов, и вновь кануть в небытие.

Все, что я мог сделать для крысоволка, — прервать его мучения. Глубоко вздохнув, встал и вытащил меч. Долго не решался занести его над обезображенным телом. Господи, никого мне еще не было так тяжело убивать.

Почему? Почему я стою и жалею мерзкое чудище, которое у любого вызвало бы лишь ужас и отвращение?

Ну, Иван! Один удар. Всего один.

Дженкуир вспыхнул голубым. И тут же потемнел, будто потухшая головешка. Я медленно опустил его и сунул в ножны. Поздно проявлять милосердие. Пока я собирался с духом, крысоволк умер. Спустя некоторое время его труп расползся слякотью, которая впиталась в скалу как в промокашку.

Я отошел в сторону и уставился в стену тоннеля, словно хотел пробурить ее взглядом. Чего так хреново-то? В чем проблема?

А вот в чем: только что скончался мой близкий родственник — последний из десятков тысяч, погибших наверху. И я скорблю по нему, как и положено скорбеть по родственнику. В Версуме я та же химера. Меня здесь быть не должно. Мое существование во Вселенной Дагора не предусмотрено. Я никак не мог бы попасть сюда по правилам, и я живу не по правилам. Но — минуточку! — я пока не сдох, как этот крысоволк. И не сдохну, даже не мечтайте!..

Я отвернулся от стены и глянул на Люца, подумав, что следовало бы раздоспешить его и почистить… Так ведь нет необходимости возиться. После полного восстановления мы с ним не только стопроцентно здоровые, но и безупречно чистые, словно только что из душа. По прошлым случаям восстановления знаю.

А чем тогда еще следует заняться прямо сейчас, не откладывая?

Еда у нас есть — в зоне из припасов пока ничего не израсходовали. Воды мало. По Гинкмару же шли, не по пустыне. В лесу повсюду были ручьи, родники, речки, и держать при себе большой запас я считал излишним. А имевшийся мы на две трети потратили во время путешествия под дождем из огненного пепла. Хотя попили всего однажды. Конечно, это в основном Люц постарался. Хлебает-то он о-го-го!

— Прислушайся! — призвал меня конь.

Я последовал совету, и сквозь густую тишину тоннеля до меня донеслось тихое, но отчетливое «кап-кап-кап». Какое только расстояние до источника звуков? Под землей они передаются не так, как на поверхности…

— Кажется, впереди что-то капает? — решил подтолкнуть меня к деятельности Люцифер.

— Слюна у кого-то из пасти, — буркнул я. — Мы с тобой аппетитно выглядим. Свеженькие, калорийные, непочатые. Нас в зоне до сих пор никто не обглодал, и даже на зуб не попробовал.

Люцифер коротко фыркнул, что должно было означать смешок.

Выяснилось, что капель звенит в коротком боковом коридоре метрах в сорока. Там начали проходку и забросили. То ли за бесперспективностью направления, то ли вместе со штольней. То ли со всем горнорудным районом, пришедшим в упадок…

«Что за глупые рассуждения? — спохватился я. — Забыл, где находишься? Какой упадок, какой район? Все, что ты видел наверху, — временная декорация без истории. Тут один день без солнца, второй с сатанинским солнцем, а третий, может, не настанет вовсе. Через полчаса с потолка в коридоре птичье молоко потечет — и это будет нормально. Через час система тоннелей под холмами превратится в кишки дохлого левиафана — и это тоже будет нормально. Расслабься и наслаждайся местным колоритом».

Я посмотрел на крохотный бассейн, образовавшийся под толстым сталактитом. Зачерпывать воду не спешил: сперва надо проверить, вода ли это. Еще несколько часов назад у меня были бы трудности с экспертизой, но теперь, как воин-маг, я получил в распоряжение богатый набор сканирующих заклинаний. Выбрал нужное, прочел… порядок. Живительной влагой мы обеспечены. Дров хватит на ледниковый период: выдергивай крепи через одну и жги костер сколько хочешь. Тяга в штольне есть — от дыма не задохнемся. Кстати, как только надоест на одном месте торчать, пойдем как раз туда, куда вытягивает воздух. Скорее всего, там есть дыра наружу — лишь бы мы пролезли в нее. Ну а дальше планы строить преждевременно. Вдруг вправду обстановка поменяется. И окажемся мы не под землей, а на борту покинутого корабля посреди океана. Или, что хуже, посреди океана, но без корабля.

— Приготовлю обед, — сказал я. — Прежде чем вылезать отсюда, надо подкрепиться.

— Прежде чем вылезать отсюда, надо позвать Джейн, — поправил меня Люцифер. — У меня предчувствие, что без ее содействия не обойтись. Мы способны выбраться живыми из многих передряг в зоне, — однако не из самой зоны.

— Что ж… Настаивать на проверке твоего предчувствия я не буду. Действительно стоит позвать Джейн. Мы честно попытались выйти сами, и теперь я прочту «Руку помощи» с чистой совестью. Но тогда тем более следует приготовить обед. Пригласим паладиншу сразу к столу.

— Она призрак.

— Не имеет значения. Тут сам акт приглашения важен, как понимаешь. И в конце-то концов — я хочу жрать! Организм требует.

Я развел огонь, пристроил над ним котелок и приготовил армейское варево. Кулинарные навыки я успел хорошо поднять, как и многие другие; мог бы и нечто более изысканное изобрести из наличных припасов. Но Джейн ведь воин, а значит, в еде неприхотлива.

Кроме того, воину воина на варевом угостить — это все равно что эльфу на чужбине подать именно эльфийские блюда, а орку — орочьи. На вареве плотно сидели все, кто когда-либо служил, независимо от происхождения. Кто не служил, познакомился с ним в обучении. Кто и в обучении не был, а сам искусство владения оружием постигал, все равно хоть раз в жизни пробовал варево, общаясь с другими воинами, путешествуя с караванами или просто путешествуя. Ибо лучшей походной еды не существует.

Классический рецепт такой: треть мяса или рыбы, треть круп и бобовых, треть овощей или диких съедобных кореньев. На практике пропорции редко соблюдаются — варево готовят из того что есть. Однако существуют и непреложные правила. Нельзя смешивать в одном котелке рыбу и мясо, даже в периоды нехватки продовольствия. Или уж мясное вари, или рыбное. Великий грех — злоупотреблять приправами. В войсках обилие приправ не без оснований считается признаком нерадивых поваров, не умеющих готовить и не следящих за свежестью припасов. Или вороватых, подменяющих качественные продукты подпорченными.

Дополнительно варево всегда сдабривается салом, растительным или сливочным маслом, нутряным жиром — что в наличии есть. Консистенция готового блюда должна быть такой, чтоб в котелке стоял черпак, пока сосчитаешь до трех. Заклинания при готовке для усиления питательных свойств используются разные, в зависимости от того, кто и для кого готовит.

Управившись, я активировал «Руку помощи». Джейн появилась эффектно: сперва послышалось постукивание подкованных копыт ее единорога, затем постепенно обозначились ноги животного, сам единорог и наконец всадница. Подъехав, она спешилась, и мы поприветствовали друг друга как старые сослуживцы, встретившиеся в неформальной обстановке, позволяющей игнорировать чины и звания: полуобъятием, дружескими похлопываниями по плечам и вечными универсальными фразами типа «давно не виделись» и «прекрасно выглядишь».

— А ты говорил — она призрак, — упрекнул я Люцифера, широким жестом приглашая Джейн к костру. — А видишь что получается? В Срединном Пространстве — призрак, а здесь вполне осязаема.

Джейн потянула носом, улыбнулась и сказала:

— Пахнет вкусно!

— Знал, что тебе понравится! — обрадовался я. — А есть ты можешь?

— И могу, и хочу. В Мире Теней разумные не нуждаются в пище. Как и все остальные. Но привычка-то остается. И иногда так хочется чего-нибудь пожевать — хоть плачь. Или стаканчик вина выпить…

Я тут же извлек из котомки бутылку ревского в набитом сухой травой холщовом мешочке. И последнюю горсть сухарей, которую берег на случай жуткой тоски, довольствуясь грубыми лепешками из диких злаковых. В походах по нецивилизованным землям трудней всего обходиться без хлеба. Тоже привычка — ржаная или пшеничная дробленка среди круп успешно его заменяет. Но поди объясни это желудку.

— Раз так принимаешь, значит, не бедствуешь, — сказала Джейн, запуская ложку в котелок. — Или я ошибаюсь?

— У нас тут затишье, — ответил я. — А видела бы ты, что было до этого.

— А что было?

Я коротко рассказал. Девушка внимательно выслушала и вернулась к смакованию варева, пережевывая и глотая его медленно, как деликатес. Но иногда она забывалась и начинала есть жадно, причмокивая от удовольствия, словно дорвавшийся до корыта голодный поросенок. Мне это не показалось некрасивым, скорее умилило. Бедная дворянка, может, лет сто не ела нормальную пищу. Или двести. После такого поста позволительно и вовсе забить на правила хорошего тона.

Полностью войдя в положение Джейн и проникнувшись к ней глубочайшим сочувствием, я перетряхнул свою котомку и вещмешок костомеха, и выложил перед паладиншей все, что у меня еще было вкусненького. Единорогу выделил драгоценной зерносмеси из рациона Люцифера, с полного одобрения последнего. Они с единорогом быстро нашли общий язык, хоть маунт Джейн и не умел разговаривать. И уже выглядели если не как друзья не разлей вода, то во всяком случае как добрые приятели.

— В целом с вами ничего необычного не произошло, — сказала Джейн, с видимым сожалением отрываясь от котелка. — Обстановка в зонах инферно меняется постоянно. Иногда постепенно, иногда катастрофически.

— Это мы уже поняли, — ответил я. — Не поняли, как предугадывать изменения, чтобы подготовиться к ним.

— Их нельзя предугадать. Мироздание в зонах текуче. Оно твердеет на какое-то время в одной из случайных форм только для того, чтобы потерять ее ради следующей. Сами формы нестойки, подвержены искажениям. Иногда они заимствованы из Срединного Пространства, Мира Теней или Мира Истинного Мрака, однако чаще бывают сплавом разнородных фрагментов со смешанными свойствами. Например, пейзаж с провалами, трещинами в небе и огненным пеплом похож на то, что можно увидеть на горизонтах отчаяния Мира Теней. Пожирающие друг друга черви, лишенные шкуры «леопарды» и прочие монстры — явные порождения Мрака, возникающие всюду, куда он способен дотянуться. Ну а восход, едва не погубивший вас, похож на обычный восход, каким его можно увидеть в плаваньях по Великому Океану, находясь вблизи Колыбели Солнца.

— В смысле — «обычный восход»? — изумился я. — Ты хочешь сказать, именно так всходит то солнце, которое нам светит в Срединном Пространстве?

— Примерно.

— Но во всех сказаниях говорится, что находящееся на островах Колыбели Царство Восхода — обитель блаженства!

— Правильно. Как и Царство Заката.

— Но почему тогда их не спалило нахрен?

— Тайна сия скрыта от смертных. Именно тайны мироустройства манят тех, кто строит корабли на побережьях Мировых Островов и выходит на них в Океан. Не будь тайн, никто не отправлялся бы в великие морские походы, не открывал новых Мировых Островов. Все сидели бы на уже известных.

Я плеснул себе вина и с горя выпил. Похоже, моя мечта о путешествии в Царство Восхода не так хороша, как представлялось. Доберешься туда со многими трудностями, а по прибытии тебе такие тайны мироздания откроются, что окосеешь.

Джейн тоже налила себе, попробовала и сказала:

— Отличное вино. С необычным вкусом. Очень тонким, очень изысканным. И незнакомым… Точно такого вина я раньше не пила

— Это потому, что в твое время еще не существовало ни герцогства Ревского, ни его знаменитых виноградников, — сказал я. — Пей не стесняясь, сколько хочешь. У меня еще бутылка есть.

Пол тоннеля слабо вздрогнул, с потолка посыпались камушки.

— Кажется, нам пора уходить, — сказала Джейн. — Сворачивай лагерь. В зоне опять настают времена перемен.