Охота за Чашей Грааля

Юрий Торубаров, 2018

XIV век. Мамай идёт в поход на Русь, сговорившись с великим князем Литовским Ягайло, который обещал татарам военную помощь. В предвкушении своей победы союзники даже успели условиться, как поделят Северную Русь. Но не суждено было войскам Ягайло вовремя попасть на поле боя – Куликово поле. Как ни хотел Ягайло успеть, ему это не удалось. Кому же, по мнению писателя-историка Юрия Торубарова, знаменитый князь Дмитрий Донской обязан победой над Мамаем? «Охота за Чашей Грааля» является продолжением книги «Западный поход», ранее опубликованной в этой же серии и рассказывающей о появлении в России славного боярского рода Кобылиных, потомки которого оставят заметнейший след в русской истории, но уже под другой фамилией – Романовы.

Глава 5

Удача руссам изменила. Если первый вход в подземелье был найден весьма быстро, что породило надежду на скорое исполнение задуманного, то после этого шли дни за днями, недели за неделями, месяца за месяцами, но поиск был безуспешным. Каждый неудачный день порождал все больше и больше неуверенности в начатых поисках. И друзья уже начали поговаривать меж собой о переезде в другое место. Но какое? И все же их ночные рассуждения склонялись к тому, что любой магистр, владеющий этой бесценностью, не мог хранить чашу в каком-то удаленном месте. Здесь была неприступная крепость в неприступном месте. Где, как не здесь, хранит ее.

Безусловно, тайник был тщательно спрятан. Чашу же, в случае какой опасности, можно было быстро из него изъять и перенести в другое место. Была ли до этого угроза? Вроде нет. Даже Жак говорил, что король хитростью заманил Молэ и его помощников. В этом случае они были лишены возможности отдать распоряжение о перенесении чаши в другое место. Да и нужно ли было это делать. Этим мог кто-либо воспользоваться, потому что цепочка передачи была длинной. И они каждый раз останавливались на том, что поиск надо продолжать. С утра у них был оптимизм: ну, сегодня… Но проходило «сегодня», а все было по-старому.

В этот вечер, садясь ужинать, они не досчитались одного работника. Кто-то сказал, что он после обеда пошел проверять заячьи петли. Время шло, а его все не было. Вот и воздух начал терять прозрачность, и все всполошились: «Надо искать! Что-то случилось? Может, тут объявился медведь-людоед?» Вооружившись копьями, мечами и факелами, все двинулись на поиски. Растянувшись лентой, постоянно перекликаясь друг с другом, они стали прочесывать чащу. Темнело быстро. Пришлось зажигать факелы. Вскоре кто-то громко крикнул:

— Стойте!

Все замерли. У многих затрепетали сердечки. Что случилось?

И вдруг точно из-под земли до них донесся какой-то ужасный звук:

— Ууу! Ааа!

— Что это? — переглянулись они.

По коже у каждого пробежал морозец. Один из мужиков все же осмелился и ответил:

— Аааууу!

В ответ так же душераздирающий крик:

— Аааууу!

Все бы ничего, но звук шел, словно из-под земли. Кто-то завопил:

— Бежим! Это дух магистра!

Падая, ползя на карачках, продираясь сквозь чащу, люди рванули назад. Остановить их было невозможно. Но чего греха таить, поддались этому и оба Андрея.

Оказавшись у себя, не раздеваясь, они рухнули на лежаки. Но сон не шел.

— Что это могло быть? Неужели мы впервые в жизни услышали звуки духа? — задавали они друг другу один и тот же вопрос.

Но тут же рождалось сомнение:

— А почему, когда они только начали поиск, он не предупредил их. А вот с потерей работника… Нет, тут что-то не то.

Пожарэн и Кобылье, не сговариваясь, поднялись с рассветом. Не говоря друг другу ни слова, тихо покинули стойбище и пошли вчерашней дорогой. Дойдя до того места, где вчера они услышали этот душераздирающий крик, они подали свой:

— Аааууу!

Не успело улечься эхо, как услышали ответ:

— Аааууу.

Андреи переглянулись. Кобылье сказал:

— Пошли туда! — и махнул рукой в сторону, откуда донесся звук.

Идя, они часто подавали свои сигналы. И им отвечали. Только ответы были странные: глухие, как из-под земелья.

И вот они дошли до места, откуда исходят звуки.

— Нет! Ничего не видно! Лес, кустарник. Эээий! — кричит Пожарэн.

— Аауу! — слышится ответ.

И раздается он где-то рядом. Кобылье начал раздвигать кусты. И тут раздался его крик:

— Андрей, сюда!

Подскочивший Пожарэн увидел у ног Кобылье дыру, в которую свободно мог упасть человек.

— Отойди! — и рукой отодвинул Кобылье, а сам лег на живот и крикнул в эту дыру: — Парень, ты здесь?

— Здесь! — услышали они ответ, который снимал тяжелый груз с их плеч.

Вдвоем они еле выломали стволик какого-то дерева. Ободрали ветки и спустили его вниз.

— Держи.

И вот несчастный охотник за зайчатиной стоит среди них. Цел и здоров. Только вот волосы на голове сединой подернулись. Но какая это мелочь по сравнению со спасением жизни.

Дорогой он им рассказал, что с ним случилось.

— Начал я проверять петли. Одна пустая, вторая. А тут показалось, что в кустах что-то шевелится. Я — туда. А там птица из-под ног фыырр, а я вниз полетел! Вот и все. Благо упал на ноги да на кучу какую-то. Попробовал выбраться, но не получилось, высоко было. Я давай кричать, думаю, что меня будут искать. Обрадовался было, когда услышал ваши крики. А потом вдруг все исчезло.

Когда они подходили к стоянке, увидели, что там царит смятение. Костер для приготовления пищи не горел, а все собрались в кучу и что-то горячо обсуждали. Судя по их одежде, не трудно было понять, что те, скорее всего, собрались в дорогу. Их появление произвело фурор. Они застыли, словно изваяния. Когда во всем разобрались, сколько было смеха. Отсмеявшись, спросили у него, что же это было.

— Скорее всего, потайной ход, — ответил он.

— Слава те, господи! — Пожарэн перекрестился.

Наскоро перекусив, всем не терпелось начать новые поиски, прихватив все необходимое, они двинулись в путь. И вот они на этом злосчастном месте.

— Не подходи, — Пожарэн поднял руку, — нужно разобраться. Дайте-ка веревку!

Он обвязал себя за талию и осторожно пополз к дыре. И тут раздался грохот. Прямо перед его глазами земля провалилась вниз. Обнажившие стены были из бревен. Они сгнили. Лежащий на них грунт продавил их. Помог этот неудачливый зайцелов.

Пожарэн спустился вниз и вскоре раздался его голос:

— Есть ход! — подтвердил он слова зайцелова. — Зажгите факелы и дайте мне, — приказал он снизу.

— Подождите! — остановил их Кобылье. — Я его одного не пущу. Обмотайте и меня.

Взяв в руки факел, спустился и он. Шли они долго, пока не уперлись в перевал. Через него пролезть не удалось. Но было понятно, что он шел под гору.

— Что же делать? — сидя на куче, задали они себе вопрос.

— Надо определить направление, — высказал мысль Кобылье.

Пожарэн ударил его по плечу:

— Молодец! Ты иди к дыре. Я остаюсь здесь с факелом. Ты, глядя на меня, будешь говорить наверх, чтобы пара человек как бы стала надо мной.

Кобылье идею не надо было растолковывать.

Когда они поднялись, наемники с рублеными деревьями уловили направление. Пройдя в этом направлении какое-то расстояние, они увидели перед собой ровно просевшую землю. Было понятно, что отсюда начинался обвал. Дойдя до его конца, они решили здесь копать колодец.

Три дня неустанной работы, и они оказались в потайном приходе. И вновь им надолго предстояла нудная, шаг за шагом, поисковая работа. Но как им не повезло! Пройдя всего несколько десятков шагов, они наткнулись на десяток, если не больше, скелетов. Кое на ком сохранились остатки одежды. Скорее всего, это были королевские воины. Осторожно, чтобы их не задеть, прошли дальше.

О Господи! Перед ними вновь была стена из обрушившейся породы. Теперь стало понятно, что воины попали в ловушку. Обвалы спереди и сзади похоронили их здесь навсегда. Эта весть не очень-то обрадовала наемников. Кое-кто потихоньку засобирался в обратную дорогу. А это грозило срывом поиска. Пожарэн и Кобылье по этому случаю объявили им, что под землю будут спускаться только они. Это успокоило наемников.

Новое место для копки колодца они нашли быстро. Полдня поиска и перед их глазами такой же провал. Рыть колодцы они приноровились. Те же три дня, и вход готов. Но в этот день Пожарэн в честь Покрова Пресвятой Богородицы дал всем роздых, сказав, глядя в голубое небо:

— Покрой нас честным Твоим покровом и избави нас от всякого зла, — и перекрестился, склонив голову.

Глядя на него, это проделал и Кобылье. Наемники тоже крестились, но по-своему.

Придя к себе, Пожарэн бросился на лежак и, положив голову на руки, в задумчивости смотрел вверх. Кобылье, стоя перед другом, тоже о чем-то думал. Потом сел на лежак и спросил:

— Наверное, о Дарьюшке своей задумался?

Пожарэн с ответом не торопился. Потом, не поворачиваясь, задумчивым голосом ответил:

— И о ней тоже.

Больше он ничего говорить не стал. Кобылье поправил изголовник и тоже улегся на лежак. Пролежав молча какое-то время, он вновь заговорил:

— Интересно, а мне ничего в голову не лезет. Разучился за это время думать.

Пожарэн, вероятно захотел проверить сказанное, повернулся к нему:

— Как ты думаешь, где сейчас Роберт?

— Роберт, — зачем-то переспросил он, — а кто его знает. Скорее всего, уже вернулся в Париж. А вот что делает Роман? А? Как ты думаешь?

— Не хитри! — рассмеялся Пожарэн. — Ты думаешь насчет Бланки. Красивая у Роберта сестренка.

— Да и он сам мужик что надо!

— Наша кровь, русская. Ты знаешь, в них течет кровь великих козельчан. И не простых.

Но слова «наша кровь, русская» задели Кобылье, ибо тот произнес их с особой, гордой, интонацией. Кобылье поднялся и сел на лежак.

— Интересно, чем русская кровь отличается от прусской?

Пожарэн уловил в его словах обиду.

— Чем? — Пожарэн поднялся. — А у нас кровь алая, а у вас красная!

Кобылье понял, что друг его разыгрывает, и философски заметил:

— Какая разница, у всех у нас, повинных, кровь — вода, а у невинного — беда.

Пожарэн рассмеялся:

— Это ты точно сказал. А все ж Роме достался счастливый жребий.

— Кто его знает, — мудрено произнес Кобылье.

Какой день Роман то метался по лежаку, то впадал в беспамятство. Рана оказалась серьезной. И все по его вине. Желая показать себя крепким мужиком, он пренебрег первой помощью. А на другой день, когда вошла к нему герцогиня, она больше не выходила из его комнаты. Собрались бабки, и они взялись за лечение. Но не то опоздали, не то не умели, но парню день ото дня становилось все хуже. Бедная Бланка потеряла голову. Она все твердила:

— Это из-за меня. Это из-за меня.

Одна из старух случайно обмолвилась, что хорошим лекарем слывет Жизо, старый аббат.

Ни слова не говоря, она оседлала лошадь и только ее видели. Какая-то старушенция заметила:

— Ну чистая Агнесса.

Так звали мать Бланки. Жизо горячо откликнулся на просьбу Бланки, только попросил дать ему время приготовить нужное лекарство.

Когда она вернулась, то увидела Романа в таком состоянии, что ей стало страшно.

— Господи! — упала она перед иконой. — Спаси его!

Появившийся Жизо приказал убрать со стола все склянки и стал вытаскивать свои. Затем, когда все разложил, попросил раздеть больного. Осмотрев рану, она уже начала гноиться, он, засучив рукава, взял тряпицу и полил на нее какую-то темную жидкость. Она неприятно пахла, этому еще добавлял чесночный запах. Этой тряпицей он выдавил гнойные накопления. Заменил ее другой тряпицей, облитой этой же жидкостью, и приложил к ране. Из другой склянки в ложку налил синеватой жидкости и, подняв его голову, вылил ему в рот. Проделав эту процедуру, он взял банку, вывалил из нее на стол пиявок и рассадил их по всему телу.

Набросив легкую накидку, он спросил у Бланки:

— Кто будет ухаживать за больным?

— Я, — ответила она.

Аббат не удивился и сказал ей, чтобы она вливала больному синюю жидкость, как только просыпятся песчаные часы. И, достав их из сумы, поставил на стол. Попрощавшись, аббат сказал, что завтра приедет. Несмотря на просьбу старух, чтобы Бланка шла отдохнуть, а они справятся и без нее, герцогиня отвечала отказом. Она боялась, что старухи могут сделать что-то не так и может случиться трагедия.

На другой день, когда появился Жизо, он с удивлением посмотрел на герцогиню, как она изменилась: постарела, лицо поблекло и даже появились усталые морщинки.

— Бланка, — ласково позвал он ее, — иди-ка отдохни. Так тебя надолго не хватит.

Она побоялась его ослушаться и нехотя удалилась.

Жизо внимательно осмотрел больного. Снял многие пиявки, оставив всего несколько штук. Затем натер его тело маслянистой жидкостью. Напоил каким-то раствором и, сменив на ране повязку, повернулся к старухам и сказал, чтобы они поглядывали за больным и не будили герцогиню. Показав, чем еще надо поить, попрощался и, шаркая ногами, пошел к дверям. Взявшись за ручку, обернулся и сказал:

— Завтра приеду опять.

К вечеру Бланка была уже на ногах. И сразу примчалась в комнату больного. Он спал. Дыхание его выровнялось. Появились первые признаки, что болезнь отступает. Выполнив все веления Жизо, герцогиня села около изголовья больного и, не спуская глаз, стала смотреть на него. Старухи понимающе подмигнули друг другу и потихоньку удалились из комнаты. Сколько дней и ночей уверенность то побеждала, то отступала, вгоняя в отчаяние Бланку.