Дети воскресенья

Юрий Цой

Наше поколение – «Опоздавшая молодежь», как у Оэ. Нам не за что сражаться: ни идеалов, ни авторитетов, ни морали. Но не от последствий проигранной войны или бедствий, а от модного пойла, доступного секса, дешевой химической наркоты и ритма 120 bpm из помещений за теперь уже светодиодными вывесками. Книга содержит нецензурную брань.

21 марта

Да вы ж не то, чтобы не могли или не умели отличить «хороших парней» от мудаков, вы ж сами нас таких выбираете. Да, может и непреднамеренно, но сами. Вам же скучно становится, когда вас на руках таскают. Вам пострадать, помучаться нужно, поплакать в подушку, рассказать девочкам своим, чтобы вместе обсудить, какие мы конченные.

Это конечно все до определенного возраста и развития. Через некоторое время исстрадавшиеся «хорошие парни» таки получат свою долю уже изрядно помятых сисек и разношенных вагин, но обычно такие вот семейные парочки получаются весьма благополучными. Он доволен тем, что получил принцесску, которую все хотят (не зная, что хотелки уже всеми давно удовлетворены), а она получает стабильность и покой.

Правда тут есть два нюанса: первый — «хороший парень» может недотерпеть, найти себе другой предмет обожания или, например, превратиться в мудака, и второй — принцесса может слишком потаскаться и перестать интересовать «хороших парней». Но я оптимист, я склонен верить в хэппи-энды, поэтому я за благополучие семейных парочек.

Да вот хоть ты сама — хочешь хорошего, а трахаешься со мной…

Ее имя я забыл практически в тот же момент, в который его узнал, зато прекрасно сейчас вспомнил весь свой монолог. Фантастическая память… Ира! Я забрал ее под утро, уже почти трезвую, жутко уставшую и немого грустную. Кажется, она даже пару часов до этого плакала, ну или может это от духоты у нее размазалась тушь под глазами. Между прочим, очень даже ничего такая оказалась при внимательном рассмотрении и дальнейшем употреблении.

Настя в этот день не работала, так что шифроваться особо не пришлось. Вот, кстати, тоже странный момент. Вроде никаких романтических отношений так и не возникло, но что-то отдаленно напоминающее совесть, в моем сознании, временами пыталось помешать мне открыто за кем-то ухаживать (если так можно назвать стандартный набор комплиментов вперемешку с коктейлями). Но мудака во мне победить не так уж просто. Я держусь изо всех сил!

Чувства мои тем временем никуда не девались. Да, я теперь называю это чувствами. Ну, потому что для меня все, что не поддается логике и сильнее здравого смысла — это чувства. Ну и тут назревает разумный вопрос: как можно, испытывая эти самые чувства к одному человеку, трахаться с другими? Ответ: Не знаю!

Видимо сущность у меня такая, шлюховатая. Впрочем, я никогда этого и не скрывал. По мне так, куда противнее слышать от людей ханжеские выпады в сторону откровенных блядей, чем признания вроде моего, пусть и такое нелепое. И принимая все это в себе, я, тем не менее, считаю себя неплохим мужиком, а вот почему-то для неплохих женщин, мой сексистский мозг, считает подобное поведение неприемлемым, хоть на людях я помалкиваю на этот счет.

Интересное наблюдение, в русском языке, кажется, нет таких слов, как «шлюха» или «блядь» мужского рода, есть производные от них, но это не считается. И это, на мой взгляд, вовсе не от того, что мужики не бывают шлюхами, а от того что женщинам в нашем обществе по инерции все еще отводится роль мужской собственности, атрибута. То есть, когда у тебя много вещей — это нормально, для этого не нужно названий, а когда у вещи много обладателей — это ширпотреб.

Телефона у Иры я спрашивать не стал, в друзья добавляться тоже.