Мой несказанный свет

Юрий и Аркадий Видинеевы

Какое это счастье, нести в себе свет любви!Как это важно, оставаться человеком, даже оказавшись в непростой и бесчеловечной среде! Какое же это благо, что среди нас появляются те, кто наделён неисчерпаемыми силами творить добро!

Души прекрасные порывы

В краю давно покинутом, далёком

Ты проживаешь тихо, одиноко

С тем, что теперь уж не понять и нам самим,

В краю давно покинутом, далёком,

Где я любил тебя и был тобой любим.

Меня манили дальние дороги,

Я покидал тебя, надеясь на успех,

Я верил в свои силы, а в итоге

Я понял, что ты мне дороже всех.

Теперь меня душа зовёт обратно

К тому, что мы в своих сердцах всегда храним,

В наш край, объятый негой благодатной,

Где я любил тебя и был тобой любим.

Как прекрасный подарок судьбы

Я когда-то тебя полюбил,

Ты тогда полюбила другого.

До сих пор я тебя не забыл

И высокого чувства такого.

Ту любовь не зову несчастливой,

Я тогда любовался тобой,

Такой ласковой, нежной, игривой,

Упиваясь твоей красотой.

Та любовь до сих пор в моём сердце

Как прекрасный подарок судьбы,

Как к духовным сокровищам дверца,

Как призывы волшебной трубы.

Самоотверженный выбор

Всё произошло неожиданно. Нам повезло умереть задолго до начала апокалипсиса. Мы не испытывали ужаса и страданий, выпавших на долю последних людей на обречённой к гибели планете. Но мы были восстановлены из праха, чтобы предстать перед Страшным Божьим Судом, решающим окончательную участь каждой души: которой в вечное блаженство в святом городе, новом Иерусалиме, возле Бога, а которой — вечная мука в жарком пламени горящего серного озера. И знали, что никуда нам не деться от этого Страшного Суда, и понимали, что случится он неожиданно, и будто бы были готовы к этой устрашающей неожиданности, и всё же оказались застигнутыми врасплох. Я чувствовал это в себе и видел то же самой в душе своей любимой жены.

Как хорошо мы с ней жили! Как истово любили друг друга!

Мы умерли естественной смертью в один день и похоронены были рядом. Вот и теперь наши души находились в соприкосновении друг с дружкой, содрогаясь от непомерного ужаса.

Где был наш разум при земной нашей жизни тогда, когда страх перед этим неминуемым Страшным Судом так беспечно и легкомысленно преодолевался сиюминутным соблазном?!

В какой бездонной пучине ужаса оцепенели теперь наши грешные души!

Мы вышли из оцепенения лишь, когда очередь осуждения на вечную муку дошла до нас.

Вот, когда бы взмолиться и просить, просить, просить!!!

Но ужас сковал ум и лишил воли.

Да будет на всё Божья воля!

И был нам Страшный Суд.

И был провозглашён приговор.

И возликовала моя душа, узнав, что сердобольная душа моей жены, искупившая все грехи свои вольные и невольные многими добрыми делами, отправляется в вечное блаженство в святом городе, новом Иерусалиме, ибо имя её было вписано в Книгу жизни!

Моя душа, как и положено было ей по немалой греховности, должна была отправиться на вечные муки. Но это горе — ничто по сравнению с радостью за родную мне душу моей любимой жены!

И вдруг!

Неслыханная дерзость!!

Безумие!!!

Душа моей жены зашлась в дикой как горячечный бред мольбе:

— Господи! Смилуйся надо мной! Не разлучай меня с мужем! Отправь меня вместе с ним в горящее серное озеро!

И мёртвая тишина воцарилась на небесах.

В неописуемом страхе застыли все вокруг в ожидании Великого Гнева Господнего.

И произнёс Господь:

— Будь, по-твоему!

Не стану вас разлучать.

Отправлю обеих вас… в святый город, новый Иерусалим.

…Искупила ты великой любовью своей грехи души своего супруга.