Веревочка. Лагерные хроники

Яков Капустин, 2017

«Если на воле человеческие мечты и фантазии всё-таки ограничиваются возможностями, способностями и реальными потребностями человека, то в лагере эти фантазии безграничны. У зэка есть прочная опора, на которой держится его самомнение и самоуверенность. Это его несвобода…» «Я встречал не много людей на свете, рассказам которых верил до конца. Обычно человек, если и не врёт, то рассказывает о своей точке зрения, или интерпретированную историю, в которую он искренне верит сам. Но есть люди, которым веришь, что бы они ни рассказывали. И не только оттого, что тебе кажется: они не умеют врать и преувеличивать, но главное – ты убеждён в том, что рассказчик способен сделать то, о чём говорит. И даже больше…»

Воровская честь

«Воровская честь не позволяет»… Это выражение Славка Туляк употреблял довольно часто. Говорили, что в прошлом он был «вором», но уже лет пятнадцать, как жил простым «мужиком».

В брежневское время воров уже не было, и только однажды в туберкулёзном бараке я встретил нескольких воров-прошляков, которые потихоньку вымирали.

Более конфликтного человека, чем Славка Туляк, я в жизни не встречал. Среди уважаемых людей такие — большая редкость.

Славку многие боялись, потому что заводился он с пол-оборота и шёл всегда до конца, что не предвещало оппоненту ничего хорошего.

Во рту у него не было четырёх зубов, которые он сломал, укусив от бессилия, металлическую дверную решётку, когда в БУРе медсестра обозвала его козлом.

В карты с ним играть садились лишь самые отчаянные или глупые, потому что, играя, Славка создавал крайне нервозную обстановку, которая деморализовала партнёра и не давала возможности думать об игре.

Конец ознакомительного фрагмента.