Альтернативная фантастика. Сборник рассказов

Яков Пятигорский

В этой книге собраны рассказы, каждый из которых самодостаточен. Все, что хотел бы сказать автор об этих рассказах, он сказал в них.

Игры в горах

Эпизод первый. Карусель

Он сошел с крыльца. Мягко хрустнуло под ногами. Ослепило солнечным лучом. До подмышек пронизало густой небесной дымкой. Поселок — раскиданные кубики — как будто спал, уложенный белой ватой. Мир замерз и замер.

Он взглянул вверх: Ах! — с карниза свесились жирные белые сосульки. У них внутри спряталась радуга — это он точно знал.

Но, похоже было, — не достать.

Он привстал на цыпочки и изо всех сил стал тянуть к сосулькам руки, пытаясь ухватить хотя бы одну — самую длинную, что свисала ниже всех. Но так и не смог дотянуться — все равно было слишком высоко.

Еще совсем недавно ему так нравилось быть маленьким. Ужасно удобно: можно было пролезть где угодно и спрятаться так, что никому было не найти. А вот теперь быть маленьким ему совершенно разонравилось.

«Ну, сосулечка… Давай же сюда, ко мне. А? Ну, пожалуйста…» — взмолился он. Но нет. Так не бывает. Вот несчастье-то.

Он горько вздохнул, повернулся, и пошел восвояси. Ботинки увязали в глубоком снеге.

«Крак», — раздалось за спиной.

Мальчик застыл на месте. Сердце бешено заколотилось. Боясь вздохнуть, он осторожно обернулся…

Пусто! Сосулька исчезла.

Он подбежал назад — к сугробу, подпиравшему стену дома. Упал на колени, засунул руку по локоть в снег и стал шарить.

Вот она! Он вытащил из сугроба руку с зажатой в ней длиннющей сосулькой.

«Ура! Вот так повезло!..» Он взмахнул своей ледышкой, как будто это был меч, и со свистом рассек воздух. Ему понравилось, что сосулька свистела и рассыпала по снегу янтарные искорки. Мальчик вошел в азарт и не мог успокоиться — прыгал и рубил воздух своим мечом. От напряжения он взмок, пар валил изо рта. Сосулька разрубала клубы пара на маленькие облачка.

«Хм, — подумал он, — а хорошо было бы сложить из этих облачков картинку!..» Вспомнил сказку, которую читал вчера вечером — про фею и трубочиста. Они были такие милые и прекрасные, эти фея и трубочист, что ему захотелось, чтобы они немедленно появились здесь в воздухе рядом с ним.

Недолго думая, он стал водить по воздуху сосулькой, как кистью по холсту, размазывая клубы пара. Он подгонял облачка друг к другу, и из них лепился человеческий силуэт.

Трубочист получился совсем как живой, только прозрачный: вот его рваный пиджак (даже видны кое-где заплаты), вот мятая шляпа, а вот и щетка.

«Ой, как похож на моего дядю!..» — подумал мальчик.

Трубочист парил в светлом янтарном небе, потихоньку приближаясь к дому. Вот он уже повис над крышей. Мальчик засмеялся и помахал трубочисту рукой. Тот спрыгнул на крышу, помахал рукой ему в ответ, и со щеткой наперевес залез в печную трубу.

Из трубы послышалось громкое шипение, и из дома с озадаченным видом выскочил дядя — с всклокоченной шевелюрой, без ботинок — в толстых шерстяных носках. Рукава его серого свитера были закатаны до локтей. На шее висел фартук. В руке дядя держал нож для резки овощей.

Он недоуменно посмотрел на мальчика, потом обернулся и, вытянув шею и сощурив глаза, долго изучал покатую крышу дома. Не найдя на ней ничего подозрительного, дядя снова перевел взгляд на мальчика.

— Это ты потушил печь? — спросил он, внимательно разглядывая сосульку, которую мальчик сжимал в руке.

Мальчик от неожиданности так и не смог вымолвить ни слова.

Дядя еще раз взглянул на крышу, и, пожав плечами, ушел обратно в дом.

А мальчик все стоял, боясь пошевелиться.

Вот за дядей закрылась дверь.

«Ой-ой-ой, — подумал мальчик. — Как нехорошо получилось… Бедный дядя. Теперь ему придется снова растапливать печь… Ну нет, хватит фантазировать, а то все как-то не так получается. Пойду-ка я лучше поиграю с ребятами…»

И он отправился искать своих друзей.

Нарисовать фею он так и не успел. Ну да ладно.

Он еле нашел остальных мальчиков. Вон они стоят — Кро, Бетт, Йо-Йо, Рон, Ипси, Нюп, Де-Де, Сигги, Альфи, Пип, Кап, Мега, и все остальные. Сегодня они собрались на новой площадке для игр, над самым обрывом.

— Эй! Эге-гей! — закричал он издалека и замахал руками. — Привет!

— Ага! Вон он! — загалдели мальчишки, заприметив его. — Наконец-то!

Когда он подошел, его обступили со всех сторон.

— Привет, Тит! Ты почему так поздно пришел? — спросил Сигги.

Он и в самом деле никогда еще не задерживался так сильно, как сегодня.

— Я рисовал трубочиста, — сказал он.

— Какого еще трубочиста? — засмеялись они, услышав такую нелепицу.

— Из сказки.

— А-а! О-о! — понимающе закивали ребята. — Покажешь?

— Не могу. Он в печь упал, — насупился Тит.

— Кто упал? — изумились дети. — Рисунок?

— Трубочист упал, — объяснил Тит. — И потушил огонь. В печи.

— Как это — потушил огонь? Он же нарисованный!

— Я его в воздухе нарисовал, — снова объяснил Тит. — Из пара. Сосулькой. А он взял и залез в трубу. У него ведь работа такая — в трубу лазить. А печь сразу потухла. Это, наверное, потому, что он из пара был.

Его друзья от хохота чуть не надорвали животы.

–…Ну у тебя и фантазия!..

Тит смеялся со всеми вместе. «Кажется, они не очень-то мне поверили… Хм… А может быть, мне все это действительно почудилось…»

Тут он заметил громадное и странное сооружение за спинами мальчишек. Что-то подобное он уже где-то видел. Мальчик покопался в памяти, немного подумал. Ага. Получается, то, что он видит — это одновременно и катапульта и центрифуга. А это очень странно, ведь такого не бывает — чтобы что-нибудь было одновременно и катапультой и центрифугой. По крайней мере, ни о чем подобном он не слыхал. И где такое применяется? Непонятно. Впрочем, он еще не все книжки прочел и еще не все знает. А значит, просто нужно спросить.

— Что это за штука там? А? — он показал на сооружение пальцем.

Ребята расступились, чтобы ему удобно было рассмотреть. С веселыми ухмылками они поглядывали на него, словно говоря: «Во! Видал, что у нас есть? Вот так вот!».

— Вот ты опаздываешь, — сказал Мега, — поэтому приходится тебе все объяснять. Это карусель.

Вау! Теперь у них карусель объявилась.

Ну конечно, он не раз о каруселях и слышал, и читал… только не видел никогда. Вот и не сообразил. Жизнь в горах полна неожиданностей.

— Ух ты! — воскликнул он в восторге. — У нас еще ни разу карусели не было!

— Да, — согласились ребята. — Просто как-то в голову не приходило…

Тит с восхищением смотрел на гигантскую машину.

— А когда она появилась? — спросил он у друзей.

— Утром уже была.

— И вы уже, конечно, катались?

— Естественно! А для чего же она здесь!

— Я тоже хочу!

— Понятное дело! — засмеялись все. — Ну так давай! Залезай в люльку.

Тит подтянулся и неуклюже залез в промерзшую бесцветную люльку, болтавшуюся на каких-то тросах и поскрипывавшую на ветру. К нему подошел Кап и спросил:

— Удобно?

— Нормально, — ответил он.

— Ну держись — сейчас мы тебя прокатим!

Тит оглянулся.

— А что — я один кататься буду?

— Нет, вместе с Йо-Йо, Ипси и Роном, — сообщил Кап.

— А где они?

— В других люльках. Тебе их отсюда не увидеть… Включайте! — Кап махнул кому-то рукой.

Рядом что-то затарахтело. Тит принял серьезный, даже немного торжественный, вид, выпрямился и шмыгнул носом.

Люлька задрожала, тронулась с места и тихонько поехала вперед. И вправо. Потом чуть быстрей. Но все время вперед и вправо, по часовой стрелке. «Так и должна работать карусель, — вспомнил он. — Все люльки — сколько их тут — будут кружиться все быстрей и быстрей, и каждый новый круг будет все шире, а потом…»

Он не выдержал: перевесился через борт люльки и стал смотреть вниз. Мимо проплыли лица ребят с улыбками до ушей. Мальчишки махали ему. Затем подъехал край обрыва: обманчивые линии крутых склонов, уходящих в бездну, ломаная мозаика теней и тяжелый космос ущелья. Из нагрудного кармана выскользнул фонарик и улетел вниз. «Зачем они поставили карусель на краю?..» — удивился мальчик. А потом его развернуло от пропасти.

Мир продолжал плавно поворачиваться вокруг него. Тит очнулся и сел нормально. Мимо проезжал поселок, который все еще как будто спал. А потом поселок уехал влево и пропал. За ним последовали сугробы, под которыми спал их любимый сад с лабиринтом, а позади них еле двигались темные силуэты гор, возвышавшихся над поселком.

Сейчас замкнется круг. Мальчик снова высунулся из люльки. Вон они — его друзья. Что-то кричат ему, машут руками. Он помахал им в ответ. И тут его снова кинуло в пространство над бездной, подержало там, и утащило обратно, к поселку, который проехал заметно быстрее, чем в прошлый раз. Снова проследовали сугробы. Затем показались ребята. Но теперь они были совсем маленькими. Оказывается, люлька уже прилично поднялась.

Он оглянулся и увидел, как солнце неторопливо ходит по кругу над застывшей в небе вереницей люлек. Где-то там сидят Йо-Йо, Ипси и Рон. Тит задыхался от восторга. Насытившись воздухом безграничного простора, он глянул вниз. Круг становился все шире и шире. Люльки отдалялись друг от друга. Они пролетали над самыми высокими деревьями. Дома в поселке сжались до точек. «Еще пара кругов — и я врежусь вон в ту гору,» — подумал мальчик.

Сзади раздался взрыв. Тит оглянулся — одна из люлек уже врезалась. Взрыв был не очень большой, но красивый. Мальчик не мог отвести взгляд от горы. Неужели сейчас произойдет второй? Но нет, следующая люлька набрала такую высоту, что прошла над горой, а за ней все остальные — каждая выше предыдущей.

Вскоре Тит понял, что летит уже не по кругу, а куда-то вдаль. Люлька поднялась почти до облаков. Ущелья и каньоны казались отсюда тонкими темными ленточками. Люлька лавировала среди высоченных пиков… Она делала это сама, ей не нужно было управлять. «Вот это карусель! — восхитился мальчик. — Прямо не карусель, а самолет какой-то!» Скорость люльки, как он понял, была еще выше, чем у самолета. Просто с ума сойти что творится!

Люлька легко скользила под облаками. Мальчик вертел головой и рассматривал небо и землю. И тут произошла странная вещь. Просто удивительная. Потому что он вдруг понял, что уже не сидит в люльке, а стоит по колено в снегу над каким-то незнакомым ущельем.

Он попятился назад, чтобы не оступиться в бездну. Осмотрелся вокруг. Кажется, его каким-то непостижимым образом забросило (поставило?) на какое-то крохотное плато где-то — он прищурился на солнце, прикинул в уме — к северо-северо-западу от дома. НЕВЕРОЯТНО ДАЛЕКО. Наверное, на тысячу километров, не меньше.

Он потоптался взад-вперед. Отсюда дороги не было. Крохотное плато, на котором оказался Тит, было заперто горами и обрывом.

Мальчик сел на валун, снял варежки, почесал лоб. Потом подошел к обрыву. Пописал в бездну. Мертвая тишина.

«Ну. А теперь-то что?»

За его спиной хрустнул снег. Он обернулся. Рядом с ним стоял и ухмылялся Йо-Йо. Его глаза сверкали.

— Ты как здесь оказался? — подскочил Тит к новоприбывшему.

— Так же как и ты, — сказал Йо-Йо.

— А как я?

— Карусель нас высадила, — радостно сообщил Йо-Йо. — Это кульминация!

— Кульминация чего? — спросил Тит.

— Катания. На карусели.

— А как обратно? — допытывался Тит.

— Что значит как обратно? Карусель-то!.. — голос Йо-Йо звенел на морозе.

— Не понял, — сказал Тит.

— Ну, она ж возьмет нас! — сиял от счастья Йо-Йо.

— Хм. А где люльки? — не унимался Тит.

— А… не знаю я, — ответил беспечный Йо-Йо.

Они стояли и ждали, когда их заберут. Вдруг Йо-Йо предложил:

— Давай поменяемся шапками.

— Зачем? — удивился Тит.

— Когда прилетим обратно, — объяснил Йо-Йо, — пусть все видят, что мы встречались в полете.

— Ха.

И они поменялись шапками…

— Что-то долго нас не забирают, — сказал Тит.

— Ничего, заберут, — обнадежил Йо-Йо. — Главное — успеть, пока подземные чудовища не выбрались.

— Какие подземные чудовища? — забеспокоился Тит. — Откуда выбрались?

— Из недр горы! — Йо-Йо ткнул рукой вниз. — Там они живут! Сейчас нас почуют и выберутся!

— Йо-Йо, — спросил Тит, — ты шутишь?

Йо-Йо серьезно посмотрел на Тита.

— Да-да… шучу… — еле слышно сказал он.

Валун, на котором сидел Тит, закачался. Мальчик отпрыгнул в сторону. Валун сдвинулся с места, и там, где он только что лежал, ребята увидели черную дырку. В ней что-то шевелилось. Комья промерзшей земли вылетали из дырки и щелкали по курткам мальчиков. Огромная блестящая серая лапа показалась из отверстия в земле. Странно запахло. Послышалось неприятное урчанье.

Мальчики не дышали.

— Сейч-ас нас дол-жны за-брать, — дрожащим голосом сказал Йо-Йо.

— Ага, — прошептал Тит.

И тут засвистело в ушах. Земля ушла из-под ног… Тит ничего не видел. Ветер сильно бил в лицо…

…

–…Эй! Тит! — кто-то тряс его за плечо.

Он открыл глаза: вокруг стояли его друзья и, как всегда, улыбались до ушей.

— Ну что — понравилось?

— А?.. Что, уже все?.. — никак не мог прийти в себя мальчик. — А где… Йо-Йо?.. — спросил он, оглядываясь по сторонам.

— Я здесь! — послышалось из-за спин.

Мальчишки расступились. За ними стоял Йо-Йо и скалил зубы в довольной ухмылке.

— Смотрите, они поменялись шапками! — заметил кто-то из ребят.

— Вау! — закричали все.

Тит почувствовал, что сильно устал. Стали подгибаться колени. Такое случается после некоторых особенно сложных игр. В глазах потемнело… И кто-то подхватил его на руки.

— Ну, как? Хорошо покатался, милый? — услышал Тит знакомый голос.

Наконец-то за ним пришли. Дядя всегда появлялся вовремя.

— Я… хорошо… покатался…

Мальчику сразу стало намного легче.

— Ну тогда пойдем домой обедать, — сказал дядя.

Он посадил ребенка себе на плечи, и они пошли домой.

Сугроб закрывал пол-окна, и мальчик мог видеть только свинцовое небо. Смеркалось. Снаружи все сковало морозом, а в доме было тепло. Днем дядя принес огромную вязанку дров, и сейчас в печке пылал и сыпал искрами веселый огонь.

Дядя готовил на ужин что-то очень вкусное, судя по запаху. Тени от его рук, носа, от сковородок и кастрюль, плясали по бревенчатым стенам. Мальчика завораживала пляска теней. Солдатики были рассыпаны по столу и не шевелились. Запах еды щекотал ноздри.

— Ой, как вкусно пахнет! — не выдержал ребенок.

Дядя самодовольно усмехнулся. Он был не только великим поваром, но и великим молчуном. Его нечастые реплики каждый раз заставали мальчика врасплох.

Тит редко о чем-либо спрашивал дядю — от него все равно невозможно было ничего добиться. Зато у них была библиотека — такая огромная, что непонятно было, как она умещалась в небольшом домике. Мальчик очень любил читать.

Однажды, прочитав что-то, он поднял голову от книги и спросил:

— Дядь, это у нас — интернат?

Он и не ждал ответа. Но в тот раз дядя удивил его. Он рассмеялся:

— Интернат! Ох-хо-хо! Какие умные слова ты вычитывешь в своих книжках!

— Да ты что, дядя! — удивился мальчик. — Ведь это же твои книжки!

— Хм… Ты знаешь, милый, — ответил дядя, — я их никогда не читал.

— То есть как это — не читал? — окончательно растерялся мальчик.

— М-м… ну, я книжки не люблю…

И на этом разговор закончился. «Но что же это, — удивлялся Тит, — за человек такой? Книг полно, а он их не любит и никогда не читал?»

Дядю звали Серафим. Это деревенское имя, на взгляд мальчика, очень подходило их сельской жизни. Вот и все. Больше ничего мальчик о дяде не знал. Тот был единственным взрослым существом, с которым мальчик когда-либо разговаривал. Воспитатели других ребят никогда даже близко к нему не подходили.

Вообще, взрослые в их селении были очень замкнутые. Чего нельзя было сказать о детях. Те были, наоборот, очень общительными и играли вместе почти каждый день. Сегодня, например, они все утро катались на санках и пулялись снежками.

Их селение со всех сторон было окружено горами, и дети давно нашли себе на горных склонах отличные трассы для спуска на санках — иногда совсем страшные, а иногда — не очень.

Однако больше всего он любил кататься с гор на лыжах. Только мешали птицы. Они очень любили детей и постоянно вились вокруг них.

Мальчик обожал кормить с рук и птиц и белок. Нередко он находил бельчат в карманах своей куртки. Когда мчишься по лыжной трассе с огромной скоростью, огибая деревца, — ужасно неудобно из-за того, что вокруг тебя вьются птичьи стаи. Но мальчик привык. И другие дети — тоже.

К тому же, они понимали птичий язык — он очень простой. Но, увы, птицы были такими глупыми.

Эпизод второй. Комната

Мальчишкам давно обещали новый аттракцион. Сегодня они его обнаружили. Совсем новенький, он стоял прямо посреди поселка, рядом с домом собраний. Ребята обошли аттракцион вокруг.

— Это то, что мы думаем? — переглядывались они.

— Разумеется! — ответили они сами себе.

— Угм. А как в него играть?

— Очень просто! — сказал всезнайка Мега. — Это павильон. И в нем комнаты. Бывают комнаты страха, бывают комнаты смеха. А это, насколько я понимаю, нечто среднее.

— В смысле? — никто ничего не понял.

— Ну чего тут непонятного? — принялся объяснять Мега. — Комнаты… нужно просто войти внутрь и это… попадать в приключения, бороться с опасностями, и выпутываться из затруднительных положений. Кто наберет больше всех очков — тот выиграл!

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросили остальные.

— Что, я про аттракционы не читал, что ли? — ответил Мега.

— Понятно, — сказали ребята. — Ну что — пошли тогда?

— Стойте! — сказал Мега. — Нужно заходить по одному, максимум по двое. Это индивидуальная игра.

— Да кто тебе сказал? — обрушились на него друзья.

— Кто надо — тот и сказал, — ответил Мега и зашел внутрь павильона.

Мальчишки переглянулись.

— Ну что, — как будем заходить?

— Давайте по алфавиту… — предложил кто-то.

— Давайте, — согласились остальные. — Иди, Альфи, твоя очередь.

И они один за другим стали исчезать в недрах новой игрушки.

К Титу подошел Йо-Йо с улыбкой до ушей и сказал:

— Хочешь, пойдем вместе?

— Давай лучше по одному, а потом расскажем друг другу, — решил Тит.

— Ага, точно. Тогда держи!

— Наушники? — улыбнулся Тит.

— Угу, — сказал Йо-Йо. — Будем на связи. Ну, иди. Я за тобой…

И Тит зашел внутрь.

Сначала он шел по коридору с неоновым освещением, потом увидел лестницу и решил подняться по ней. Пройдя несколько маршей, он понял, что ему надоело идти по лестнице, и вышел в другой коридор.

Вдоль стен шли двери. Тит подумал, что было бы неплохо заглянуть за одну из них. Только какую выбрать?

За дверью, мимо которой он проходил, затявкал щенок. Тит остановился. Тявканье повторилось. Мальчик подошел поближе. Щенок, повизгивая, скребся в дверь.

— Ты чего тявкаешь? — спросил Тит невидимого щенка.

Странно — было совершенно непонятно, что такое там визжал и тявкал щенок, хотя собачий язык очень прост. Может, щенок не слышит?

Мальчик слегка приоткрыл дверь. Из щели с визгом выскочила смешная белая собачонка и бросилась к нему. Тит присел на корточки и стал гладить щенка, а тот лизал ему руки, лицо…

— Робби? — донесся голос из глубины. Он поднял голову. И увидел в дверях женщину.

— Боже, Робби, — прошептала она.

Мальчик от изумления не мог вымолвить ни слова. Женщина подошла к нему, обняла его за плечи и прижала к себе. Он почувствовал, что она дрожит.

— Робби, мальчик мой…

Тит испугался. Что же это такое происходит? Что это за женщина такая? Ведь она же — живая! Она — прикасается к нему! Он — чувствует ее!..

— Где же ты был, мальчик мой? — зашептала женщина.

«Ой! Что это с ней? Неужели истерика? Прям как в книжках! Что же тут такое случилось?» Он посмотрел на ее лицо. Оно было мокрым от слез.

Бледная женщина подняла его на руки. Она все еще плакала. Плакала и целовала его. Целовала, не переставая. Мальчик решил терпеть. В конце концов, ко всему можно привыкнуть. «Когда же она, наконец, успокоится? — думал он. — И пора бы уже выяснить, что все это означает.»

Вдруг женщина перевела взгляд куда-то позади него и спросила:

— Как он пришел, Джон?

— Я просто открыл дверь, мэм, и он стоял за ней, — ответил мужской бас за его спиной.

— Спасибо, Джон, — сказала женщина.

Мальчик оглянулся. Вместо голого коридора с неоновым светом он увидел красивую прихожую с широкими матовыми окнами, молочно-белыми от дневного света, с пальмами в кадках, и узорным плиточным полом. Возле блестящей полированной двери стоял огромный человек с длинными бакенбардами, в темном костюме и фуражке.

«Дворецкий!» — догадался мальчик. Именно так он его себе и представлял по книгам. Кажется, по лицу дворецкого тоже скатывалась слеза. «Что это они тут все расплакались-то?»

Мальчик высвободил руку и вытер ее слезы со своего лица. Женщина улыбнулась.

Она понесла его вглубь дома. Поднялась по широкой лестнице. Он заворожено смотрел на проплывавшую мимо них огромную хрустальную люстру. На темные картины на стенах. На бесконечные портьеры. «Почему меня все так любят носить? Дядя… Теперь эта женщина…» Она толкнула дверь, вошла в комнату, и опустила его на ковер.

— Вот ты и дома!

«Ха-ха! Дома!» Взгляд его упал на стену. «Ай!» По стенам были развешаны его фотографии! Он подошел поближе… Да, это он и есть!

Видимо лицо его заметно исказилось от изумления, потому что женщина с встревоженным видом подошла к нему и положила руки ему на плечи.

— Что случилось, сынок? Ты не узнаешь себя?

«Как она меня назвала? СЫНОК?» Совершено потрясенный он уставился на эту невероятную женщину.

— Робби, почему ты молчишь? — прошептала она.

«А ну-ка…»

— М-м… мама… — пролепетал он. Далось это слово ему нелегко.

После чего произошел взрыв. Она зацеловала его, задушила в объятиях, залила слезами, и наговорила кучу глупостей.

«Я так больше не могу. Лучше молчать…» — подумал он.

Потом он терпеливо дожидался того чудесного мига, когда его… мама?.. высвободила его, наконец, из своих объятий.

— Поиграй пока, я сейчас вернусь.

Она вышла из комнаты. Мальчик огляделся. Всюду игрушки. Он подошел и немного поизучал их. Таких дурацких игрушек он отродясь не видел!

Он подошел к окну. Ага! Вот она — главная игрушка! Настоящая улица! О, такое он видит живьем впервые! Машины. Светофоры. Люди. Ух! Невозможно оторвать взгляд…

Из соседней комнаты послышался ма… ее голос:

— Алло! Инспектор Браун! Добрый день. Да, это я… Я знаю… Вам не нужно больше беспокоиться… Он нашелся… Благодарю… Он просто пришел домой… Только что… Я попробую у него выяснить… Да, я сразу вам позвоню. До свидания.

Пауза.

— Алло! Доктор МакЛири… Робби нашелся… Да, да, спасибо. Наверное, стоит его осмотреть… Хорошо. Жду вас…

Опять пауза.

— Эдриан… У меня все в порядке… Да нет… Нет. Подожди. Робби нашелся…

Длинная пауза.

— Постараешься как можно быстрее?.. Угу… Угу… Хорошо… Я тебя тоже…

Мальчик взял наушники.

— Йо-Йо, ты слышишь меня? — прошептал он.

Сначала был слышен только шум и лязг. Потом сквозь помехи прорвался знакомый голос:

— Да, слышу, Тит!

— Йо-Йо, как там у тебя дела?

— О, у меня супер! — орал довольный Йо-Йо. — Я участвую в оч-чень опасном ралли! Даже если проиграю — два очка получу!

— А если выиграешь?

— О! Два с половиной! Вообще-то у меня сейчас проблема. Мою машину сбили! Ты не поверишь — я лежу раненый и истекаю кровью! Как тебе?.. Но я так просто не сдамся! Сейчас встану — и тогда я им покажу. Правда, впереди очень трудный участок: там применяют огнестрельное оружие. А у тебя как дела, Тэтус?

— Я попал в семью.

— Куда? В какую семью?

— В свою, Йо-Йо.

— Да ты что! Вот это да! Подожди-ка, я спрошу у Меги, сколько там дают очков!

Снова шум, лязг…

— Тит! Три очка! Одна из самых трудных трасс! Поздравляю!

— Одна из самых трудных?.. А Мега с тобой?

— Нет. Он сам по себе. Но я с ним тоже связь установил… Ладно, я пошел. Мне еще машину отнимать… Пока!

«Машину — отнимать! Куда же это он попал? Похоже, у него там настоящие приключения. А ему только два с половиной… Ничего не понимаю…»

Потом началась какая-то смешная ерунда. Пришла его тетя Элинор. Она была уже не молода, и не так красива, как его ма… ма… — но одета была в такое же воздушное белое платье. Объятия сильной тети были гораздо более чувствительными, но ничего, терпеть было можно. Тетя Элинор принесла ему конфет. Вкусно. Со сладостями, которые делал дядя там, у них в горах, конечно, не сравнить…

— Ты не будешь больше пропадать, правда, Робби? — спрашивала она его неестественным сюсюкающим голосом.

«Чего пристала? Никуда я не пропадал…»

Ужасно забавная у него объявилась тетя.

Потом пришел доктор. Он осмотрел мальчика и расплылся в довольной улыбке.

— У нашего Робби великолепное здоровье! — объявил он и ушел.

Мальчик посмотрел на (уф…) маму и тетю. Давно он не видел таких сияющих лиц.

«Как тут все смешно…»

Потом он играл с мамой и тетей в эти нелепые игрушки: паровозики, роботов, книжки с картинками… Мама с тетей совершенно не умели играть. Но он с удовольствием им помогал.

«Мне очень нравится тут,» — вдруг понял он. Ему уже казалось, что он всегда здесь жил. Играл в паровозики и роботов, мама играла на пианино, тетя пела, другая тетя дарила ему конфеты, кузен менялся с ним марками, дворецкий помогал ему мастерить луки, а кто-то (никак не вспомнить кто…) учил его кататься на… лошадях?.. кажется да, на лошадях. И особенно приятно было, что у него есть нормальное имя. Робби. Это значит, его зовут Роберт. Это так здорово! В честь… кажется, дедушки…

Но самое сильное чувство мальчик испытал, когда чуть позже открылась дверь, и к нему подошел высокий человек с красиво уложенными бриолином волосами, внимательно посмотрел на него, и сказал:

— Ты хорошо играешь в прятки. Или это ты играл в Лоуренса Аравийского?

Потом он сел на корточки перед ним, взял его за плечи, и, смотря ему прямо в глаза, сказал:

— Обещай мне, что не будешь играть в Лоуренса Аравийского с мамой.

Видимо этот человек намекал на его, Робби, недавнее исчезновение. Робби кивнул. Нет проблем! Не буду играть в Л.А. с мамой.

Мальчик смотрел на него и не мог своим глазам поверить. Как же этот человек похож на него! И такая же родинка на щеке… Папа.

Он привез сыну новую ракету. Они с папой увлекаются пиротехникой. В тайне от всех. Никто в семье об этом не знает.

— Испробуем в понедельник, — сказал папа тихо, чтобы никто не слышал. И положил ребенку в руку сверток. — А теперь быстренько спрячь ее так, чтобы никто не нашел…

— Где спрятать?

— Как это где? У тебя же наверняка есть какой-нибудь тайник, — засмеялся папа. — Не может не быть!

Ой. Конечно! Тайник! У него и вправду есть! Он выскочил из комнаты и сбежал по лестнице на первый этаж. Пробежал по коридору, открыл дверь. Чихнул: в нос попала пыль.

Никто кроме него в этот чулан никогда не заходил.

Он запихнул ракету в самый дальний угол и поспешил обратно.

Он нашел папу в салоне, в обществе родственников — папа что-то рассказывал, все громко смеялись, — подбежал к нему и схватил его за руку… В этот момент его озарило. Он любил этого человека больше всего на свете! И так было всегда, сколько он себя помнил. Иногда они расставались — папа уезжал в экспедиции. Но кроме этих поездок они всегда были вместе.

И сегодня он не отходил от папы весь вечер…

–…Помнишь, что я тебе обещал? — спросил отец.

— Да, — решил соврать Робби. На самом деле он ничего такого не помнил.

— Вот и отлично. В воскресенье поедем. Не забудь шапочку…

«Шапочку!» Ах, ну да, конечно! Его жокейскую шапочку! Как же он мог забыть! Отец обещал ему, что они снова поедут кататься на лошадях. Значит, папа сумел, наконец, маму уговорить!..

Конец ознакомительного фрагмента.