Эрнестина Вольф. Дело о клубничном пироге

Яна Егорова, 2020

В европейский город на берегу Балтийского моря прибывает мадам Эрнестина Вольф. Волею случая, женщина вместе с помощницей останавливается в квартире дочери своей подруги. Вольф, на первый взгляд, обычная старушка, которая умеет стильно одеваться и знает толк в еде. Ей всего-то необходимо переждать несколько дней, пока в ее собственной квартире закончится ремонт. Казалось бы, жизнь в приморском старом городе будет тихой и спокойной, но нет. Уже следующим вечером в доме, где всего три этажа и десять квартир, происходит несчастный случай. Так это выглядит на первый взгляд, пока врач скорой помощи не проговаривается любопытным соседкам, что старушка, на вызов к которой они приехали, была отравлена крысиным ядом. Суток не проходит, как в том же подъезде происходит вторая смерть. И снова пожилая дама. Что это? Охота на старушек, войны соседей или случайность, обычное совпадение? Эрнестина Вольф, вдова, которую не просто так выслали из Франции на ее родину, с радостью берется за дело. В раскрытии тайны убийства ей помогает маленький рыжий шпиц, палки в колеса ставит собственная помощница, а еще на горизонте появляется грубый незнакомец преклонных лет с бассет-хаундом без поводка…

Глава 3

Эрнестина Вольф, прежде чем открыть дверь, посмотрела на рыжего шпица, громко тявкавшего у ее ног.

— Кикки, сейчас ты помолчишь.

Собачка не обратила на нее никакого внимания и продолжила яростно ругаться на запертую дверь. Тогда все тот же указательный палец коснулся макушки на голове зверька. Кикки замерла.

— Помолчишь, — повторила иностранная мадам, гладя прямо в глазенки шпица.

Животное моргнуло и тявкнув на женщину, внезапно село и уставилось на дверь.

— Так-то лучше. Оказывается, ты знаешь команды.

Замки загремели и дверь в конце концов была открыта. За ней возникло старушечье лицо, мгновенно с любопытством оценившее обстановку позади Эрнестины Вольф.

— Доброе утро, — поздоровалась французская гостья.

— Доброе! — выпалила старушка, посмотрев поверх своих неказистых, с давно устаревшим прозрачным ободом очков. — Ну, вернее, для кого как! Вы уж простите, что я вас беспокою в такую рань. Я соседка, из пятой квартиры, вот, прямо за стенкой живу. Меня зовут Эльза Тоомас. Мы с мужем, с Кари, живем сразу за этой стеной.

— Очень приятно, Эльза. Эрнестина Вольф. Как поживаете? — традиционно во французской манере ответила мадам и вежливо улыбнулась.

— Как поживаю? Не спрашивайте! Это же какой-то кошмар! Собственно, именно поэтому и беспокою вас. Возможно, вы что-то видели. Вы не подумайте, чего плохого, без повода я никогда не обращаюсь к соседям. Мы с супругом пенсионеры, нам по семьдесят лет уже, вы сами понимаете, никаких вечеринок не устраиваем.

— Так что же случилось с вами, Эльза? Может быть, вы присоединитесь к нам за завтраком? Мы как раз собирались…

Соседка отреагировала молниеносно — она шагнула через порог, чуть было не наступив на рыжее облако впервые кого-то послушавшее и выполнившее команду. Собачонка успела вовремя отскочить в сторону и предупреждающе рыкнуть вдогонку старушке из соседней квартиры, уже повернувшей на кухню.

— Алена, ставь еще одну чашку, у нас гости! — громко сообщила мадам, запирая дверь и довольно расплывшись в улыбке.

Переезд в другую страну, вынужденное возвращение на родину могло оказаться не таким мрачным, как ей представлялось изначально. Вполне вероятно, каннабис можно будет отложить…

Очень скоро они все втроем пили горячий кофе, а мадам Вольф получила свое яйцо пашот, которое отодвинула в сторонку, так как ничто на свете не любила к завтраку так сильно, как свежие круассаны, испеченные Аленой. Эту женщину, когда-то давно почти подобранную ею с улицы, мадам отправляла на занятия в пекарню Огюста, чтобы та совершенствовала свои навыки. В результате, французским пекарям удалось раскрыть в грубой женщине настоящий талант ко всему, что касалось муки.

— Вы хотели что-то рассказать, — напомнила Вольф соседке, окунув в большую чашку румяный кончик второго круассана. По коричневой жидкости расплылись желтые масляные разводы.

— Ах, да! Я так понимаю, вы приехали к нашим молодым соседям в гости?

— Все верно, — дружелюбно улыбнулась француженка.

— Я почему спрашиваю, вы наверняка заметили этот жуткий запах у нас на лестничной клетке. Это не случайно! Вы не подумайте, у нас очень респектабельный дом. Уборщики приезжают каждый день, подъезд закрыт, и мы с соседками тщательно следим, чтобы порядок не нарушался. Каждого знаем в лицо. К примеру, на первом этаже у нас только две квартиры заняты — в первой живет моя подруга Матильда с дочерью. Мы с ней и с Линдой Пелтолой, она живет на третьем, живем здесь уже более тридцати лет. История дома и наших семей…

— Получается, каждая из вас следит за своим этажом, ведь в доме их всего три, — поддержала пока неинтересный рассказ соседки Эрнестина.

Чутье француженки, не раз уже втянувшее ее в разного рода и исхода приключения, подсказывало, что и этот разговор окажется небесполезным.

— Если не считать чердака, на котором живет студент-гитарист, то да. Ох, его гитара измучила нас всех. Бывает по ночам играет по несколько часов. Откроет окошко в своей комнате, а улица у нас узкая, акустика здесь получше, чем в любом концертном зале.

— Но вчера, мы ничего такого не слышали, не правда ли, Алена?

— Неа, — буркнула помощница, возвышавшаяся над двумя пожилыми дамами почти на две головы.

— Вчера он не играл, это верно. По четвергам обычно дома не бывает. Сегодня же нас ждет аншлаг — студент будет играть весь вечер, в квартире над вами произойдет очередная непристойность, — соседка наклонилась к Вольф и понизила голос, — квартиру номер семь приобрел мужчина средних лет для тайных свиданий с любовницами. И моя подруга, Линда, точно уверена, что он женат. Он здесь не живет, приходит несколько раз в неделю, но чаще всего по пятницам. Вот и сегодня тоже, скорее всего появится. С очередной. В прошлый раз была тощая брюнетка. Кто на этот раз?

— Блондинка? — выплюнула догадку Алена, в ответ на поверх страшных очков выпученные глаза соседки.

— Может быть, может быть, — закусив несколько раз нижнюю губу, ответила та. — Не знаю. И блондинки были, и брюнетки. Всякие за последние несколько лет. Мы все удивляемся, как он с нашей гулящей соседкой из девятой квартиры до сих пор не познакомился, — она снова наклонилась к Эрнестине, — вот уж, где настоящий разврат! Уходит ночами, носит короткие юбки, каблуки длинные, еще и с платформой.

Мадам Вольф, поправила белоснежную салфетку у себя на коленях, она была единственной за столом, кто соблюдал это устаревшее правило этикета (сколько не приучала Алену, та постоянно забывала об уроках) и спросила:

— Получается, что на третьем этаже и на чердаке поселились подозрительные личности?

— Подозрительные? Не то слово! Только моя подруга, кстати, и бывшая коллега, Линда, единственный ангел во плоти.

— А что же на нашем, втором этаже?

— А на нашем все чисто! Здесь мы с вами, а в шестой никого нет. Эту квартиру уже давно продают, хозяева уехали в Англию. Там муж архитектор, как и наш сосед с перового этажа, который занимает сразу две квартиры.

— Сразу две? — Эрнестина покончила с выпечкой и подала чашку помощнице, чтобы та снова наполнила ее кофе.

— Сразу две, — кивнула Тоомас. — Богатый мужчина. Моих лет, с супругой приехал. Они здесь поселились с месяц назад, почти тогда же, как началось это безобразие, из-за которого я к вам и постучалась! Но это точно не они, ведь у них нет животных.

— Не они что?

— Все это! Как же! Этот запах на лестнице! Кто-то мстит мне и моим подругам. Или хочет навредить. Из зависти, как минимум. Вы подумайте только, всю жизнь мы живем в этом доме, следим за порядком, особенно теперь, на пенсии, и вдруг — пожалуйста! Начинаются беспорядки. Поначалу мы, конечно, думали, что сбежал один из наших котов. Ведь у меня трое, у Линды две кошки, и у Матильды с дочкой кот. Переругались страшно! Потом все же договорились, что наши кошки не могли такое сотворить и вообще, это дело рук человека. Ведь кот не станет специально гадить под определенными дверьми. А еще я не раз находила, вы не поверите, фекалии! Я думаю, что это студент или эта… из девятой квартиры. У них тоже есть кошки. У студента такой черный кот, а какой в девятой — не знаю, слышали мы только, как он мяукает за дверью. У вас собачка, — Тоомас помахала ладонью рыжей мордочке, выглядывавшей все это время из-под стола затем, чтобы сцапать очередной кусочек выпечки, протянутый ей мадам Эрнестиной, — вас тоже подозревать нельзя. А внизу архитектор с супругой, люди приличные, без детей и животных. Такие же тихие, как и мы с моим Кари. Мы думали, думали, и все же я подозреваю студента!

— Эльза, вы рассказываете про эти события, но что же произошло сегодня? Снова запах?

— Сегодня? Нет! Сегодня произошло что-то посерьезнее. Это уже настоящая война! Я пойду в полицию! Ведь кто-то ободрал обшивку моей новой входной двери!

— Снова кот? — без эмоций уточнила Алена.

— Кот? Фу! Кот не сможет подпрыгнуть на такую высоту! Дверь ободрана на самом верху, как это так? Животные если обдирают, то всегда внизу. Я однозначно пойду в полицию!

Через некоторое время, насытившись как минимум тремя круассанами и выпив несколько чашек кофе, Эльза Тоомас покинула их, отправившись, как и обещала, в полицейский участок писать заявление на своих соседей.

— Обычные войны соседок, — резюмировала Алена, убирая со стола посуду, — мадам, здесь нет никакой загадки. Кто-то кому-то насолил, вот и все. Теперь мстят друг другу. Кому еще устраивать кошачьи войны, если главные кошатницы сами подруги? Три кошки в одной квартире! Еще и муж! Был бы у меня муж…

— Вот будет у тебя муж, тогда и расскажешь, как это. Алена, не стоит делать выводы о людях из короткого рассказа. Что мы узнали? Да практически ничего.

— И не надо нам ничего узнавать. Вам отдохнуть надо мадам, и уж ни в коем случае не вмешиваться в неприятности.

— Какие неприятности? Я всего лишь угостила соседку утренней чашечкой кофе.