Моя дочь от тебя

Яна Невинная

— Саша, вставайте! Мне нужна ваша помощь! Надо спасать ребёнка! Как назло в этот вечер мы оказались так далеко от города, и без помощи босса, у которого я работала няней его сына, мне никак не выбраться из этой глуши! — Что случилось? — нахмурился сонный мужчина и сел в постели. — Моей маме плохо, ее увезла скорая, моя дочь поехала в больницу с ней. Надо поехать и забрать ее. За ней некому там ухаживать, она ещё маленькая! — И почему я должен вас везти? — спросил он. — Именно ты, — выдохнула я. — Потому что Аня — твоя дочь, Саша.

3.

— А хочешь со мной пойти? Там снег, гирлянды развешаны, возле супермаркета елку поставили и игрушки повесили, — нашлась я, и слезы ребенка мгновенно высохли.

Маленькая непоседа побежала в свою комнату и стала доставать из комода вещи. Дочка для своего возраста была довольно-таки смышленой, хоть и без помощи пока не могла справиться с одеванием. Пока я ее снаряжала на улицу, мама рассматривала содержимое холодильника и говорила, чего не хватает.

Наконец мы вышли на улицу и неспешно пошли в сторону супермаркета, возле которого, к счастью, располагался и ломбард. Не хотелось бы возить ребенка на автобусах, но пришлось бы, находись ломбард в другом районе.

— Сколько будет стоить это кольцо? — спросила я у старичка, стоявшего за прилавком небольшого закутка, куда мы вошли, чтобы сдать мамину реликвию.

Он взял его в руку, поднес специальную лупу к ободку и стал, щурясь, рассматривать. Потом вынес свой вердикт.

— Сколько? Вы уверены? — расстроилась я, услышав цену вдвое меньше той, на которую рассчитывала. Это просто впритык, чтобы купить продукты и лекарства. Ни о какой оплате долгов не шло и речи.

— Девушка, оно не стоит больше, — сухо ответил пожилой мужчина, подавая мне кольцо. — Сдаете?

— Да, давайте, — совсем скисла я, а малышка, стоя в самом низу, с любопытством смотрела вперед, в сторону супермаркета, где переливалась всеми цветами радуги елка. Хотела бы я так радоваться мелочам, но увы, быть взрослой — далеко не легкая задача.

Позже мы дошли до елки, полюбовались и обошли вокруг, малышка восторгалась, а я напитывалась ее радостью, пытаясь немного себя взбодрить. Это всего лишь такой непростой период. Будут у меня и получше времена. Но в магазине настроение снова испортилось, когда, закупившись, мы застряли возле прилавка с заводными собаками. Потешные игрушки ездили по полу и громко лаяли, и дочка не могла не обратить внимания. Тем более что другие дети брали этих собак в корзину, и родители их им, конечно же, покупали.

— Мама, хотю такую собаку! — заявила Анечка, схватив тявкающую игрушку и намереваясь положить к нам в корзину, чье дно было негусто покрыто немногочисленными продуктами. Другие корзины в преддверии Нового года были просто забиты доверху.

Посмотрев на цену этой собаки, я просто впала в ступор. Сколько-сколько? Если я ее куплю, не хватит на лекарства.

— Анют, у тебя же есть дома игрушки, много.

— Но такой собаки нету! Все покупают их, — протянула малышка, не выпуская свою прелесть из рук.

Горько и больно разочаровать ребенка, но что я могла поделать? Такая игрушка нам не по карману. Да и дорого она стоит для простой заводной собаки!

Почувствовав себя ужасной матерью, я с горем пополам уговорила ребенка на другую игрушку, подешевле, и так мы дошли до кассы. Там я расплатилась за покупки, сложила продукты в пакеты и повела дочку в сторону выхода, зайдя еще и в аптечный пункт за лекарствами. Таблетки оказались дороже, чем я рассчитывала. И вообще, цены росли как на дрожжах, что совсем вгоняло в депрессию.

Мы молча шли в сторону дома, одной рукой я держала ладошку в варежке дочки, а вторую оттягивал тяжелый пакет с продуктами.

Настроение у ребенка вконец испортилось, и даже яркие гирлянды, украшающие голые стволы деревьев, не добавили ей радости. Уже дома я попыталась развеселить ее, набрав ванну с пышной пеной, и Анюта позабыла о собаке. После нехитрого ужина Аня ушла играть в зал, а мы с мамой пили чай.

— Что с тобой, Алин? — спросила она, вглядываясь в мое лицо. — Из-за работы так переживаешь сильно?

— Переживаю, конечно, мам, — нервно сжала я в руках чашку с чаем. — Я очень хочу, чтобы наше положение поправилось быстрее.

— Если бы всё зависело лишь от наших желаний… — философски заметила она.

— Да понятно, что я не на всё могу повлиять, — сказала я. — Но всё же я надеялась получить это место.

— Значит, получишь другое. Что ни делается — к лучшему.

— Наверное, — грустно улыбнулась я. — Может быть, и так…

— Но ты какая-то сама не своя, словно привидение увидела, — не оставляла меня в покое мама, которая всегда очень чутко ощущала мое настроение. А сейчас у меня была та еще буря в душе после встречи с болью моего прошлого — Сашей.

— Так и было, мам, — хмыкнула я.

— Как понять? — нахмурилась она. — Ты о чем?

— Знаешь, к кому я попала на собеседование?

— К кому?

— К Александру Баженову.

— Как? — округлила глаза она. — Он же в другом районе работал! Тебя туда еще после стажировки не взяли, только время потратила на эту контору.

— А теперь он генеральный директор всего концерна и руководитель в головном офисе, — пояснила я. — Наверное, повышение получил. Отец его от дел же отошел и передал всё управление в руки Саши. Я как его в кабинете увидела — аж плохо стало…

— Понимаю, — негромко сказала мама. — Гадский он сын. Чтоб ему пусто было!

— Мам, ну зачем такие некрасивые слова? — одернула я ее, хотя и сама как только его ни называла после всего. — Всё уже в прошлом ведь…

— Да вон оно, прошлое твое, бегает по дому теперь… — вздохнула она. — И слава богу, что тебя туда не взяли.

— Да, наверное, так… — согласилась я с ней. — Не знаю, как бы с ним работала.

— То-то и оно. Значит, и не стоит переживать из-за этого. Бог тебя отвел от этого ирода. Не знает про Аньку — и пущай сдохнет и не узнает. Поменьше с ним контактов держи.

— Да, мам, ты права.

— Конечно права, — осторожно встала она на ноги, опираясь о стол. — Кто тут тебя от истерик откачивал? Мама. Использовал, бросил тебя… Скот форменный, а не мужик. И нечего с ним общаться. Ладно, выкинь ты его из головы и не трепи себе нервы. Я спать пошла, глаза уж слипаются. Сама за тебя перенервничала…

— Спокойной ночи, мамуль, — открыла я ей дверь и помогла выйти. — Пойду нашу стрекозу уложу тоже. Отдыхайте.

— А ты?

— Я еще вакансии посмотрю на ноутбуке.

— А-а… Ну смотри, смотри…

***

— Мамоська, сказку, — попросила Анюта, когда я уже укладывала ее спать после водных процедур.

— Сказку так сказку, — улыбнулась я, гладя ее по светлым кудряшкам, — жила-была принцесса в большо-о-о-м замке. И любила она петь и танцевать, а еще мечтала о принце. Вот только принцев не водилось в ее королевстве, и тогда король и королева устроили грандиозный бал, пригласив туда разных принцев из других королевств. Принцессе сшили самое красивое на свете платье из шелковой паутины и пыльцы цветов, и она была самая-самая красивая.

Дочка слушала затаив дыхание, она очень любила мои сказки, а я придумывала их на ходу.

— Принц увидел принцессу и сразу же влюбился без памяти, пригласил ее на танец и закружил по залу. Вокруг них летали бабочки, порхая маленькими цветными крылышками. А когда наступила ночь, загорелись яркие точки. Это были светлячки… И жили они долго и счастливо, — закончила я сказку, надеясь, что дочка уснула, но она лежала и хлопала глазками, задумчиво глядя на ночник.

— Мама, а у них бывает Новый год? — удивила она меня своим вопросом.

— Конечно бывает. Они устраивают бал и танцуют.

— А конфеты? У них там есть конфеты?

— Да, моя сладкая, и конфеты, и пирожные, и зефир…

— Тогда я хочу тоже быть плинцессой, чтобы у меня было много конфет, — вздохнула она грустно-грустно, бередя мне душу.

Да что за жизнь у нас такая, что ребенок страдает по конфетам и не может поиграть в понравившуюся игрушку? Что я за мать, которая не может купить ребенку всё, что она хочет?

***

Когда она уснула, я заботливо поправила ей одеяльце, поцеловала в пухлую щечку и пошла на кухню, где тихо заплакала, кляня на чем свет стоит ее отца, что был настолько несправедлив ко мне сегодня. Мало того, что опять меня не узнал, так еще и на работу не взял. Сколько же женщин прошло через его постель, если он даже их лиц не помнит? Не заметила в нем никакого узнавания. Ни один мускул не дрогнул, когда он на меня смотрел.

При этом к женской внешности он очень даже внимателен, любит радовать глаз, раз готов взять на работу обезьяну без мозгов, но с ногами от ушей. Там же интеллекта просто ноль, но я уверена, что именно такая претендентка займет вакантное место в приемной Александра Баженова. Он не способен оценить ум женщины.

А мне только и останется, что считать копейки, искать новую работу и воспитывать безотцовщину, ведь папа моей малышки не помнит нашу ночь. Для меня она значила всё, он был моим первым, а для него — ничего. Абсолютно ничего.

К черту! Выкинуть мысли о нем напрочь из головы и забыть. Легко сказать, но непросто сделать. Стоило закрыть глаза, как воображение подкидывало красочные картинки. Импозантный, молодой и стройный красавец-мужчина и идеальном офисном костюме, который ему так шел и подчеркивал мускулистую фигуру. Время над ним не властно. Он ничуть не изменился с момента нашего расставания и даже стал еще привлекательнее для женского пола.

И что я делаю? Сижу и вспоминаю этого мерзавца, который меня просто выбросил из своей жизни как использованную вещь…

Надо взять себя в руки и завтра же приняться за поиски работы. Иначе будет у нас на праздник вареная гречка с куриными желудками и два несчастных мандарина.

Спать в эту ночь я уже не стала. Просто не смогла. Принесла на кухню ноутбук и несколько часов за чашкой чая шерстила интернет в поисках подходящих вакансий, отправила с десяток резюме и тем самым немного успокоилась. Рано отчаиваться из-за одной неудачи. Мне обязательно повезет. Бывают же в жизни чудеса, а когда им случаться, как не в канун Нового года?

***

АЛЕКСАНДР.

Едва я дозвонился до гувернантки, так сразу понял, что придется показывать чудеса выдержки. Чтобы не прибить ее. Хорошо, что нас разделяло расстояние и мы не общались вживую.

— Потрудитесь объяснить, почему вы недосмотрели за ребенком? Как вышло, что он в одиночку приехал ко мне в офис? — загремел я в трубку, потребовав отчета.

— Простите, ради бога! — заголосила она. — Уснула, сама не знаю, как так вышло. Я бы ни за что не подвергла Максимушку опасности. Вы же знаете, что я к нему как к родному отношусь. Мне очень жаль. С ним всё в порядке?

— Он со мной, но с ним не всё в порядке, — процедил я, — мальчик чуть не потерялся в офисе. Он будет наказан.

— Ох, — только и смогла она вздохнуть, явно жалея своего воспитанника.

— Итак, Кларисса Вульфовна, что мы со всем этим будем делать? — строго задал я вопрос, а когда гувернантка попыталась ответить, поморщился. Неужели неясно, что вопрос риторический?

— Я надеюсь, инцидент не повторится, — продолжил я отчитывать онемевшую от переживаний женщину, состояние которой меня, впрочем, совершенно не трогало. В конце концов, она подвергла опасности жизнь моего сына. А для меня нет ничего дороже него.

— Александр Николаевич, — взволнованно залепетала она своим хорошо поставленным голосом бывшей учительницы, — это ни за что не повторится. Я вам обещаю, ни за что не повторится. Это случайность, я виновата, признаю, но обещаю, что приложу все усилия…

Дальше я уже не слушал. Положил трубку и набрал внутренний номер охраны, отчитал и их тоже, но не почувствовал никакого успокоения. Ситуация продолжала меня накалять.

***

Мозг проигрывал различные версии того, что могло произойти, и они были совсем не радужными, даже катастрофическими.

Я не привык слепо доверять людям. Кларисса Вульфовна никогда ранее меня не подводила, но всё когда-то случается в первый раз. И судя по всему, на нее я больше не смогу положиться. Возраст берет свое… Нужно искать другую няню. Помоложе, но в то же время с опытом обращения с детьми.

Ни в коем случае нельзя допустить повторения подобной ситуации.

Наконец я повернулся к притихшему сыну, который сидел на диване, понуро опустив голову и разглядывая свои ладони. Маленькие ноги свисали и не доставали до пола. Выглядел он трогательно и жалко, и мое сердце сжалось от любви к этому брошенному матерью ребенку, который так рвался ко мне, что даже не побоялся доехать до офиса. Когда он успел так вырасти и стать настолько самостоятельным?

Покачав головой, я подошел к нему и сложил руки перед собой.

— Максим, посмотри на меня, — принялся я его отчитывать, а когда он поднял голову, на меня уставились испуганные глаза. — Ты понимаешь, что натворил? Понимаешь, что подверг себя опасности и сильно рисковал? Тебе еще рано ездить одному по городу без сопровождения взрослых. И вообще, чтобы куда-то поехать, тебе необходимо спрашивать разрешения. Подай сюда телефон, — протянул я руку и пояснил свои слова: — Раз ты не пользуешься им как положено, чтобы позвонить мне в случае чего, тогда он тебе и не нужен. Ты наказан. В следующий раз будешь думать, что делать. Что ты можешь сказать в свое оправдание?

— А новогоднего подарка тоже не будет? — спросил сын, безропотно отдавая мне телефон, и подозрительно всхлипнул. Господи, неужели я довел ребенка до слез? И всё же он совсем маленький и мыслит совершенно по-детски. Боится, что я его без подарка оставлю. Взрослые всегда говорят, что за плохое поведение Дед Мороз накажет и не привезет подарки.

— Я не думаю, что нам придется принимать такие кардинальные меры, — вздохнул я, говоря спокойным тоном, — ты же обещаешь хорошо себя вести и слушаться? И больше не повторять подобного.

— Да, папа, обещаю, — искренне ответил он, совершенно бесхитростно и доверчиво глядя мне в глаза.

— Тогда отправляйся домой. Я попрошу свою помощницу отвезти тебя, я ей доверяю. Максим, слушайся ее и делай всё, что она скажет. Она посидит с тобой до вечера, поможет твоей гувернантке.

— Хорошо, папа. А ты не поедешь с нами?

— У меня еще есть дела в офисе. Ты приехал в самый разгар рабочего дня. Я подбираю себе помощницу, пришли люди, и они ждут, когда я проведу с ними собеседование.

— Я понимаю, — кивнул он, вставая.

Проводив ребенка и дав напутствия Инге, я какое-то время постоял у большого панорамного окна, бездумно глядя на разворачивающийся передо мной городской пейзаж. На работе было сложно сосредоточиться, все мои мысли крутились вокруг сына и его поступка.