Инструктор для нежной девочки

Янка Рам, 2022

Макар – инструктор по самообороне и тренер частного охранного агентства «Альфа». Эля – девочка, которая устала бояться и мечтает во что бы то ни стало вырваться на свободу, сбежав от ревнивого мужа-садиста. Их сводит случай – Эля устраивается на работу в агентство Мака… Содержит нецензурную брань

Глава 9

Мотиваторы

Арай встаёт в шесть, я — в полшестого. И официальная версия — для того, чтобы приготовить ему завтрак. Реальная же — чтобы между нами не произошёл утренний секс. И всё же иногда он происходит. К этому привыкаешь… Закрываешь глаза и отключаешься. Заканчивается это быстро. И мне даже не приходится ничего имитировать. Слава всем богам, Арай не особенно заботится о моих удовольствиях.

Наша постель всегда пахнет Араем — приторно и тяжело. Не выношу этот запах. Он ассоциируется у меня с очень гадкими вещами. Когда Арай звереет или возбуждается, его запах усиливается и как тяжёлый газ заполняет мои лёгкие и всё тело. Я уже давно задыхаюсь. У меня аллергия на этот запах. И вот сейчас я просыпаюсь не по будильнику. Я просыпаюсь от того, что этот запах становится насыщеннее.

Фу…

Интересно, теперь для меня секс всегда будет неприятной обузой? Или какой-нибудь мужчина сможет это изменить? Каким бы он мог быть, чтобы не вызывать у меня отвращения?

Настойчиво всплывает образ Громова. Но я гоню его. Меня пугает его сильное и умелое тело. Мне никогда не вырваться из его рук, если он вдруг этого не захочет. Он может сделать со мной всё, что ему вздумается. Если захочет.

Ощущаю, как член Арая упирается в мою поясницу. Стараюсь контролировать своё отвращение и не дёргаться. По равномерному сопению понимаю, что он ещё не проснулся. Тихонечко выскальзываю из кровати, с ужасом замирая, когда он начинает поворачиваться.

Не проснулся!

Прикрываю плотнее дверь. Официальную версию тоже никто не отменял. Надо готовить завтрак.

Тихо вскрикиваю от неожиданности, не сразу заметив на кухне свекровь. Она, как и я — из Владивостока. И время после перелёта, наверное, сбилось.

— Доброе утро, Зинаида Витальевна.

— Долго спишь, дорогая, — с каплей яда. — Завтрак я уже приготовила.

— Хорошо, — пожимаю я плечами. Смотрю на плиту. Завтрак только для Арая. Бекон и два яйца.

Слава Богу! Не могу всунуть в себя её еду! Достаю из холодильника йогурт, делаю пару глотков.

— Я хотела сказать тебе, Эля. Ты, наверное, уже поняла, что человек я прямой. Вещи у тебя в беспорядке. Копить на гладильной доске не поглаженное — это нехозяйственно. Я всё переложила, как должно быть, и перегладила.

— Вчера я не успела погладить, только снять с сушилки. Работа. Потом Вас встречали.

— Когда я что-то не успевала, я вставала на пару часов раньше и делала всё, что нужно.

Что там советуют представлять в такие моменты? Маленьких котят? Пламя камина? Выходит не очень. Немного непокорности всё-таки истекает из меня, хотя я давала себе слово быть идеальной рабыней, пока она здесь. Но прорывается… Потому что я могу прикрыться темой, в которой спрятаны интересы Арая.

— Мой врач рекомендовал мне спать не менее восьми часов. Я не могу вставать ещё раньше. Недосып может быть причиной отсутствия овуляции. А Арай настаивает на срочной беременности.

Рассказывай теперь своему сыночку, во сколько я должна вставать.

Её глаза гневно прищуриваются. Не дожидаясь ответной реплики, укрываюсь ненадолго в ванной.

— Доброе утро, — когда выхожу, встречаюсь в дверях с Араем. Он не даёт мне пройти, подхватывая за талию и втягивая обратно. Запирает дверь. Впиваясь в шею, ныряет руками под халат.

«Не дёргаться!» — уговариваю я своё тело. Оно у меня дрессированное…

— Арай… — шепчу, пытаясь перехватить его руки. — Ты что… Мама видела, как мы зашли… Не надо… Это некрасиво… Она меня осудит!

— Ладно… Но я очень голоден, малышка! И я тебя съем сегодня.

— Мне же нельзя…

— Даже в ротик?

Пошёл ты к чёрту!

— Так — можно.

Надо извернуться и как-то споить ему снотворное вечером.

Пока он умывается и завтракает под щебетание своей матери, поспешно одеваюсь.

— Я ушла, — кричу ему с порога.

— Стой! Я довезу. Мне сегодня по дороге.

— А мне в другую сторону, — истерично придумываю, почему. — Я сначала к врачу. Здесь пешком близко.

— Мм… До вечера.

Наконец-то! Свобода! На ближайшие десять часов. Так торопилась сбежать, что вышла практически на час раньше. Пройдусь пешком… Здесь не слишком далеко. В какой-то момент вдруг ловлю себя на ощущении чужого внимания. Оборачиваюсь. Тёмный универсал Громова. Мы встречаемся с ним взглядами. Паркуется рядом, открывает мне дверь. Машинально оглядываюсь. Мне страшно, что Арай может быть свидетелем происходящего.

Сесть или нет?

Вообще-то, нельзя. Это, конечно, немного глупо — упрямиться в такой мелочи. С другой стороны, лучше я буду выглядеть глупой в глазах Громова, чем блядью, которая села к постороннему мужику, в глазах Арая. Первое мне только на руку. А второе можно считать смертельным номером.

Отрицательно качаю головой. Выходит…

Господи!

— Доброе утро, Эля.

Открывает дверь выразительнее, оставляя её так.

— Какой кофе будешь?

— В смысле?

— Ладно, садись, я сам выберу.

Оставляя машину открытой, идёт к кофейному ларечку.

И что мне делать?! Ларёк довольно далеко. Машина открыта… Я же не могу просто бросить её открытой и уйти. Он же уверен, что я сяду. Иначе не бросил бы открытой? Или специально сделал так, чтобы вынудить?

Ну, что за человек?!

И я растерянно стою, не решаясь сесть внутрь. Ровно до той секунды, пока до меня вдруг не доходит, что внутри машины Арай вряд ли меня увидит. А вот если сейчас подойдёт Громов со своим кофе и начнёт меня уговаривать…

Решительно ныряю внутрь.

Свалился же на мою голову! Что со мной не так? Почему именно такие мужчины врываются в мою жизнь и уничтожают её? Сначала — отчим, потом — Арай, теперь вот ещё и Макар!

Макар такой же как «они»? Не знаю… Мне совсем не хочется приписывать его к таким уродам, как Арай. Ведь ничего плохого он мне не сделал. И пытается помочь.

«Пока…» — тут же рождается внутри меня тревога.

В его машине пахнет ментолом, панель горит красными огоньками. Ложусь на спинку сиденья, пытаясь расслабиться. Она опущена гораздо ниже, чем я привыкла.

Минут через пять он возвращается с двумя стаканами кофе. Протягивает. Беру!

Мне ужасно неловко. С одной стороны, я понимаю, что в этом нет ничего страшного. Это не измена, и здесь нет никакой интимности или грязи. Но это по человеческим меркам. Однако внутри меня давно живёт автономный «Арай-комментатор», который говорит сейчас, что я перешла все границы допустимого и, по меньшей мере, должна быть втоптана в грязь и наказана.

Мы едем молча, пьём свой кофе. Я не чувствую его вкуса. Во мне оживает пульс, который стучит в виски, уши… Чувствую его взгляды. Он слишком близко. Это для меня слишком близко. Даже там, в спортзале, когда пространство большое, мне тяжело спокойно относиться к его приближению. Здесь же — в тесной машине на его территории…

Слышу, как он громко и недовольно вздыхает, паркуя машину.

— Эля?

Оборачиваюсь.

— Я понимаю, у тебя много тараканов. Но я хочу сказать: какие бы страхи в тебе не возникали по отношению ко мне — ты всегда в безопасности рядом со мной. Бояться не надо.

— С чего Вы взяли, что я боюсь?

Забирает в свои руки мою кисть. И по привычке «не сопротивляться» я ему это позволяю, уже в процессе злясь на себя за то, что, вообще-то, мои привычки выдрессированы по другому поводу!

— У реакции страха есть свои мышечные, кожные и сосудистые проявления. Я легко могу это считать. Твоя ладошка мокрая. На шее проступают расширение сосудов, пятна…

Не касаясь, он ведёт пальцем вдоль моей кожи, и я ловлю себя на том, что пытаюсь отклониться от его руки.

— И ещё спазм в надбровной зоне. Это значит, что страх-стресс длительный. А не реакция именно на меня. Тебя пугает, что нас кто-то увидит. Сейчас ещё добавилась агрессия — напряжение желваков. Ты сердишься, что я тебя считываю?

— Да… — киваю со вздохом. — Я бы хотела научиться быть непрозрачной.

— Ты очень сдержана на эмоции. Я могу читать только потому, что у меня есть спецподготовка по ведению переговоров с террористами. Я вижу, когда мне врут, боятся… Но другие — нет, не видят. Так вот. Тебя обижает мужчина, и я вижу, что ты переносишь свои страхи и на меня. Это нормально. Обычно так и бывает. Но они беспочвенны. Если я захочу наказать женщину за что-то…

Тяжело сглатываю, представляя себе, на что он может быть способен.

–… я лишу её своего внимания и присутствия. Только так. Других полномочий у мужчины по отношению к женщине нет. И если ей недостаточно такого наказания, значит, я недостаточно хорош, чтобы являться мотиватором для неё. И это мои проблемы.

Перевариваю…

Очень красиво звучит. Очень заманчиво. Мужчины вообще умеют красиво про себя говорить. И врать.

— Сегодня у нас тренировка. В плотном контакте. Ты должна изучить мужское тело: его кинематику, статику, шарниры, рычаги… И научиться манипулировать им в различных ситуациях и… позициях.

Вздыхаю, искоса посматривая на него. Крепкая шея переходит в выраженные, похожие на перекрученный канат, плечо и бицепс. Попробуй тут поманипулировать…

Телефон Макара звонит.

— Минутку… — мне.

Не снимая его с панели, нажимает кнопку на наушнике.

— Да? Мхм… Мент?! Скинь мне всё на почту, будь другом.

У двери клуба уже собрались несколько девушек. Сегодня запускаются утренние женские группы, должен прийти новый тренер. Женщина. Ольга. Сан Саныч предупредил меня вчера.

— Не понял… Ольгу?! Ну, спасибо, Саныч!.. — со злым сарказмом. — Ладно. Ясно. Нет, мне не принципиально. Это ваше дело. — Макар выглядывает в окно, останавливая взгляд на стоянке. — Да, уже приехала.

Скидывает вызов. Нервно выдыхает, проводя ладонью по своему короткому ёжику. Решительно выходит из машины, открывает мою дверь и подаёт руку.

Я тоже в некотором роде специалист по считыванию эмоций. От этого зависит очень много в моей жизни. Теорию я не знаю. Но интуитивно читаю мужчин не хуже, чем он — женщин. И я вижу, как он нервничает.

Это из-за этой Ольги…

— Иди… — отпускает меня наконец-то.

Из машины напротив тоже вышла девушка. Взрослая. Лет на десять старше меня.

«Красивая…» — отмечаю я, проходя мимо, и ловлю её недоброжелательные, ревнивые взгляды. Они как два гвоздя врезаются мне под лопатки и процарапывают борозды до поясницы. А на крыльце — пара незнакомых девушек и… Анастасия с подружками!

И я испытываю странное чувство неуместности во всей этой конструкции «Громов и женщины».

Видимо, Громов всё-таки достаточно хорош, чтобы являться мотиватором. Жаль, что я этого оценить не могу. Наверное, этот механизм во мне сломан. Хотя… Надо признаться, что у меня внутри горит, когда я смотрю на этих женщин. Они ему подходят. Я со своими тараканами — нет. У меня совсем другие мотиваторы.