Неангел-хранитель

Янка Рам, 2022

Александр спасает девушку от нападения бойцовской собаки. В результате травмы горла теряет голос. И, не решаясь теперь приблизится к той, которую спас, превращается в сталкера. Но новая опасность в жизни девушки вынуждает пойти горячего парня на похищение. Содержит нецензурную брань

Глава 6 — Прикосновение

Макс удручённо крутит в пальцах кольцо.

Это кольцо было принято мной, потому что предложение было сделано красиво, публично, с отсылкой к тому ужасному происшествию в парке. И я не смогла отвертеться.

А потом была его мама, которая радовалась моему «да» до слёз, и я снова смалодушничала. События цеплялись одно за другое, не выпуская меня из плена помолвки. Наверное, это комплекс хорошей девочки — я обожаю с детства угождать отцу. И рефлекс работает. Но, в отличие от Макса, отец всегда даёт отдачу.

Макс красавчик… Стильный, подкачанный, харизматичный. Нагловатые ярко-голубые глаза и тёмные волосы. Всё, как мы, девочки, любим. И сначала я была в восторге от него. Но так и не сумела дотянуться до чего-то личного в нём. А он так ни разу и не попытался даже заглянуть в меня глубже.

Наши отношения напоминают мне картонный молодёжный американский сериал, где закадровые голоса подсказывают, когда смеяться, а когда грустить. И мне с одной стороны очень печально и тоскливо, что ничего не вышло, а с другой стороны… я готова выйти замуж только за такого, как отец. Который пусть и может наорать, но в каждом его действии есть и эмоции, и забота, и внимание ко мне. А вот эта вежливость и уклончивость — не моё. Я точно знаю, как меня можно любить, спасибо папе, поэтому фальшивку чувствую сразу. За словами и широкими жестами пусто. И мои чувства остыли тоже.

Макс меня не любит. Я не люблю его. Первое очарование давно спало, глубоких чувств нет, только привязанность и привычка.

Пытаюсь сесть поудобнее, но в его спортивной машине сиденья в полулежащем состоянии. Терпеть не могу такую посадку.

— Почему, Ник?…

Отвожу взгляд в окно. За ним темно, и я разглядываю своё отражение.

— Я пока не готова к браку.

— Ну что он изменит, детка?

— Как раз боюсь, что ничего не изменит.

— Ника, мои родители уже активно готовят свадьбу. Так нельзя. Люди приглашены…

А почему на мою свадьбу люди приглашены не мной? Почему я ещё не назначила дату, а уже кто-то что-то готовит?!

— Сa me casse les couilles!

— Говори по-русски.

Мне до того уныло объяснять ему, почему «нет», что я начинаю с очевидных банальных вещей:

— На что мы будем жить?

— Пф! Это не проблема!

— А это не ответ на мой вопрос.

— У родителей полно денег.

— Я выхожу не за родителей. Меня обламывает, что мой будущий муж сам по себе не единица!

— Мне двадцать четыре! Ещё не время заморачиваться. Мать устанет — подхвачу её бизнес. Какие проблемы?

— Для чего эта спешка?…

— Мы почти год вместе. Какая спешка?

В этом полулежащем положении чувствую себя слишком открыто, как на сеансе у психотерапевта. А мне почему-то хочется закрыться.

— Ник, тебе кто-то дерьма про меня наговорил? Ты поэтому даёшь заднюю? Не верь.

— Да нет… Никто не наговорил. Но я в курсе, что оно есть.

— Не загоняйся… — раздражённо. — Я веду себя идеально!

«Но почему тогда этот факт так тебя раздражает?» — хочется спросить мне. Но я не спрашиваю. Он начнет отмазываться.

Сжимает мою кисть, переплетает наши пальцы. Тянет к себе.

— Я хочу тебя… Поехали ко мне?

Мы соприкасаемся губами. Я закрываю глаза. Мне очень хочется поцелуев и нежности. Сердце ускоряется. Но через пару мгновений я отстраняюсь. Зависаю взглядом на лобовом. Не хочу к нему…

И вообще, не хочу я секса! Прелюдий хочу, секса — нет. Как-то до сих пор это вынужденно. Наверное, я не умею расслабляться. И он тоже со мной зажат. Любовница из меня так себе, наверное. Но я почему-то не могу вдохновиться, чтобы проявить хоть какую-то инициативу. И самое неприятное — потом, после секса. Каждый раз такое ощущение, словно мы переспали случайно, и теперь неловко смотреть друг другу в глаза. Макс говорит какие-то слова… Я слушаю их… Но я их не чувствую. И мы словно разыгрываем одну и ту же пьесу. А актёры из нас посредственные.

— Детка, это же просто пауза, так? Причин для расставания нет. Ты нервничаешь, это нормально.

Практически насильно возвращает кольцо на мой безымянный.

— Отложим этот разговор на неделю.

Что она поменяет?

Макс кладёт мне руку на бедро. Сжимает. Скользит выше, в пах.

— Давай прогуляемся, — открываю я свою дверь.

Он выходит. Жду, пока подаст мне руку. Как же неудобно отсюда выбираться!

Мы идём по набережной. В сумочке вздрагивает телефон. Мне мало кто пишет. Может, это Беркут?…

— Ника, ты про завтра не забыла?

— Завтра?… — пытаюсь припомнить я, вся сосредоточившись совсем на другом.

Мой телефон опять коротко вибрирует. Может, конечно, ещё и Федерико написать.

— Ник! Ты со мной? — бросая ревнивый взгляд на мою сумку.

Мне кажется, ревность — это самая честная эмоция, что я ловлю от него. Он включается только в эти моменты. Ревность — показатель чувств? Не уверена…

Разглядываю его. Белая брендовая футболка обтягивает идеальный, сделанный в спортзале торс. Проходящие мимо девчонки заглядываются. А я давно не кайфую. Глядя на мужское тело, всегда ожидаешь, что за этими потрясающими рельефами что-то стоит — сила, воля… А я не обнаружила ничего увлекательного. Поэтому давно насмотрелась и потеряла интерес.

Нам надо расстаться? Его мама сойдёт с ума! Меня даже собственная не облизывает так, как она.

— Ника?…

— А что завтра?

— Барбекю с родителями. Ещё месяц назад договаривались.

— Ой, извини. Забыла, конечно. Боюсь, ничего не выйдет. Отец скоро улетает в Берлин. Он очень занят сейчас.

— Ну как так?! Мама пригласила важных гостей.

— Я могу приехать без отца.

— Ты что, не понимаешь, Ник?… Нужен Павел Александрович. Родители хотят поговорить о слиянии бизнесов, чтобы мы с тобой унаследовали это всё.

Не думаю, что отцу зайдёт эта идея. Как-то он оговорился, что может сожрать в одно движение сеть салонов родителей Макса, став монополистом в крае. Но не делает этого только потому, что я встречаюсь с Максом.

— Ника! — рассерженно. — Где ты витаешь? Павел Александрович обязан быть. Уговори его.

— Мм… Может, тогда он без меня приедет? — пытаюсь скрыть иронию в голосе. И, видимо, попытка скрыть удаётся на отлично!

— Ну… в принципе, если ты занята… то…

Два добермана, идущих на поводке впереди хозяина, вдруг решают проявить к нам интерес. И, водя по воздуху носами, резко сворачивают в нашу сторону. В моих глазах темнеет от ужаса, тело топит горячим животным страхом. Я впадаю в оцепенение, практически отъезжая в обморок. Теперь всегда так при приближении больших собак. Макс, идущий между ними и мной, отскакивает в сторону, оставляя меня совсем без защиты. На мгновение. А потом за локоть оттягивает к себе.

— Убери собак! — рявкает пренебрежительно на мужчину.

Тот подтягивает поводки ближе. Собаки в намордниках. Не укусят. Но на мою панику этот факт теперь не влияет никак.

Я уже давно заметила, что Макс тоже боится больших псов. И как он тогда решился броситься мне на помощь в парке?… Уж я-то знаю, что такое страх перед ними. И как невозможно преодолеть себя и что-то предпринять. Мне становится снова дико стыдно, что я неблагодарная по отношению к Максу.

Он прижимает меня ближе, провожая взглядом собак. Ощущаю, как по лицу катятся слёзы. Смахиваю их.

— Блять… Перестрелял бы всех! — с ненавистью шипит Макс.

— Собаки не виноваты. Это хозяева…

Головой я это понимаю. И даже в качестве терапии недавно ездила в питомник для брошенных животных. Отец дал деньги на пожертвование. Но погладила только кошек, к клеткам с собаками подойти так и не смогла.

Макс отвлекается на звонок по телефону. Мой — опять дразняще вибрирует. И я быстренько достаю его непослушными пальцами. Не Беркут… Учитель по вокалу. Разочарованно прячу телефон в сумочку. Уже вечер, а от него ничего. И только закрываю сумку — опять вибрация. Как дурочка снова лезу в телефон. Снова не он.

Моё лицо горит, словно я изменяю. Можно ли назвать происходящее изменой? Тексты песен… Ничего, кроме строк.

Оглядываюсь на Макса.

— Ника, пять минут, разговор важный, — прикрывая рукой динамик, шепчет он. — Да, мам… знаю… Да, знаю! — раздражённо. — Делаю всё, что могу.

Отворачиваюсь, опираюсь локтями на перила и перечитываю строки от Беркута. Вдруг неожиданно: «Добрый вечер, Николь».

Меня обдаёт горячей волной стыда и нетерпения. Я не знаю, хочу ли перейти в другой формат. Быть может, это всё так очаровывало, только пока было обёрнуто в упаковку рифм?

Не знаю, что мне страшнее — ответить или нет. Очень боюсь разочароваться! Он запал со своими строками. За что-то такое потянул… И если это вдруг снова окажется пустым. То я не знаю…

Но если не ответить, логично, что он может больше и не написать. А я жду каждый вечер, как наркоманка… Смешно!

«Добрый вечер…» — оглянувшись на Макса, строчу я.

Беркут что-то в ответ пишет-стирает-пишет. И мне кажется, что сейчас вывалится целая простыня текста. Но отправляет он лаконичный месседж. И я с улыбкой вспоминаю, что когда не знаю, как написать человеку, тоже очень долго формулирую длинные послания, а в итоге всё стираю и пишу сухо и кратко.

Беркут: Спасибо, что отвечаешь. Я могу прислать тебе кое-что через курьера по этому номеру?

Спасибо, что уточнил.

Николь: Не знаю… Что именно?

Беркут: «Прикосновение».

Николь: Через курьера?…

Мне любопытно и тревожно. Это может быть опасно?… Но вот его номер. Он не прячется. Он спрашивает разрешения… Мне кажется, всё достаточно адекватно!

Беркут: Да. Доставка.

Как это?… «Прикосновение»? — поджимая губы, прячу улыбку.

Николь: Это меня не напугает?

Беркут: Нет. Не понравится — выкинешь.

Николь: Хорошо. Можно.

— Ника, ты с кем?

— Да… так… — прячу скорее телефон. — Привет от меня Валентине Сергеевне.

— Мама тоже передавала…

Мы молча идём по набережной дальше.

— Поужинаем? — тянет меня Макс на открытую веранду ресторанчика.

Киваю, отвечая курьеру по телефону, куда доставить посылку. Мы присаживаемся. Через несколько столиков от нас компания парней.

— Хей, Макс! — окликает его один из них.

— О, здорОво! — поднимает приветственно Макс руку. Отдаёт мне меню. — Детка, закажи мне мясо-гриль и безалкогольное пиво. Я на пару минут, поздороваться.

И сбегает к этим парням.

Сделав заказ, разглядываю идущих мимо людей. Вставляю наушники в уши, включаю треки Беркута. Пара минут затягивается на полчаса. Но я даже рада.

Мой телефон звонит, поднимаю глаза. Парень с пакетиком оглядывает веранду. Выдёргиваю наушник, поднимая выше свой телефон.

— Наверное, Вы ко мне.

Улыбаясь, отдаёт пакетик. Изнывая от любопытства, достаю оттуда штуку, похожую на фитнес-браслет, но чуть потолще. Белый с серебристой панелью на месте экранчика. Что это?… Интуитивно надеваю на руку. Кнопок никаких нет. Вожу по приятной наощупь поверхности пальцами. Вдруг он тихо вздрагивает и, мягко вибрируя, начинает сжимать моё запястье. Вскрикиваю! Но он тут же отпускает и расслабляется. Истерично хихикаю. Браслет, как живой, опять повторяет этот фокус, заставляя моё сердце колотиться.

Захожу в переписку с Беркутом.

Беркут: У меня второй из пары. Прикасаешься пальцем к стальной поверхности браслета — я чувствую твоё прикосновение. Я прикасаюсь на своём — ты чувствуешь моё.

Мой браслет снова сжимает запястье. В этот раз я ощущаю не только приятную вибрацию и сжатие, но и то, что внутренняя поверхность, которая прикасается к коже, немного нагревается. Словно запястье охватывают реальные пальцы. Боже… Это так будоражит! Какая чудесная штука!

Беркут…

Кладу палец на серебристую панель браслета, отвечая ему взаимностью.

Беркут: Спасибо… Когда я буду думать о тебе, я буду прикасаться.

Закрывая глаза, жду объятий браслета. Улыбка рвётся с губ. Вибрация… сжатие… тепло…

Ох!

— Ника?

А, чёрт, Макс…