Партизанка, или Как достать начальство

Ярослава А, 2018

Эх, а так всё хорошо начиналось. Новая работа, новая любовь, романтика деревенской глуши. Так надо же было заявиться с ревизией начальству. Всё бы ничего. Но если начальник – немец, а бабушки в деревне еще помнят, как в молодость партизанили против фашистов, то… В общем, берегись, начальник. Никакая немецкая логика не поможет. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Утро следующего дня началось для меня очень странно. Прозвонил треклятый будильник, который я завела на пять утра. Моя мстительная рука его благополучно заткнула, запихнув под матрас. Только я стала уплывать обратно в объятия Морфея, как под окнами заорали кошки. Ну что за жизнь! Затем я вспомнила, что сегодня у меня по плану картошка.

Открыла глаза, хмуро уставилась в потолок и тут же скривилась от боли в затылке. Утро и похмелье. Что за дрянь мы вчера пили с Андрюхой?

Еще немного полежала. Собрала всю свою богатырскую волю в кулак и встала. Зеркало отразило неумытое, нечесаное зомби, которого забыли упокоить. Хорошо хоть косметикой почти не пользуюсь, а то вообще было бы страшно смотреться.

Тут с кухни донеслись чудные ароматы, и желудок громко напомнил мне, что вчера кроме кофе и трех кусочков сыра из кавказского кафе в нем ничего не было. Пора кормиться.

Трусцой проскакала на кухню. Баб Валя пекла блинчики. Меня уже перестало удивлять ее раннее пробуждение. У дедов был четкий режим. Если встали в пять утра — это уже проспали.

Я шкодливо обогнула старушку и стащила один блинчик. Старушка запричитала и стала разливать чай. Я бы помогла ей, честно, если бы руки не тряслись после вчерашнего. Да, напились мы вчера знатно.

Пока я отпивалась чаем и отъедалась блинчиками, к калитке подъехал белый внедорожник. Сначала я удивилась. Чего это Васек с утра пораньше забыл? Тут вспомнился наш вчерашний разговор, и моя зомбированная тушка застонала.

Если честно, не думала, что Луганский снизойдет до того, чтобы прибыть лично. Такого директора нужно занести в красную книгу. Обычно они жуткие лентяи.

— Валюшка! — раздался голос деда Сени от двери. — К нам гости!

Я обернулась, и блинчик так и застыл на полпути ко рту. Не думаю, что увижу более шокирующее зрелище, чем Луганский в шортах и майке. Стоит заметить, выглядел он очень даже неплохо, если абстрагироваться от образа начальника. Правда, на мой вкус, сбросить бы ему с десяток килограмм и пресс подкачать.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Васек, сияя улыбкой.

— Зд-д-драсте, — немного заторможенно отозвалась я.

Баб Валя стала суетиться вокруг знатного гостя. Усадила его за стол. Выдала кружку с чаем. Наложила гору блинчиков. Налила сметанки, варенья. Что-то я ревновать уже начинаю.

Сидим. Едим. Думаем. Вернее, думаю я. На кой черт я этого гамадрила пригласила на совместную прополку? Если б знала, что он столько ест, никогда б не позвала. Тоскливо вспомнила о замоченных шашлычках в холодильнике. Вечером жарить собрались. Делиться придется.

За столом велась занимательная светская беседа. Дед с бабкой все охали да ахали, обрадованные внезапно заделавшемуся в помощники Ваську. Меня же только грела мысль о том, как Васек с высунутым языком будет ползать по полю с тяпкой.

Наконец, мужчины пошли на улицу.

— Жень, ты бы пошла, причесалась что ли. К ней жених в гости приехал, а ей хоть бы хны. Сидит тут лахудра лахудрой, — укоризненно сказала баб Валя.

— Жених? Пф-ф-ф, — фыркнула я. — Он не ко мне приехал. Это он отрабатывает.

Баб Валя непонимающе уставилась на меня.

— Он попросил одну работу срочную сделать, — усмехнулась я, глядя в окно, где дед Сеня Ваську выдает свою лучшую тяпку, — вот он и отрабатывает.

Глаза у старушки стали круглые, как блюдца.

— Сильна девка — над мужиком издеваться, — пораженно прошелестела она, но тут же улыбнулась. — Молодец!

Я рассеянно взлохматила косую челку и поплелась умываться. Зомби потихоньку становится человеком.

Ровно через пятнадцать минут, бодрая и причесанная, я в коротеньких шортиках, майке и бабушкиной панамке шла в сторону огорода. Быстрее начнем — быстрее кончим. Пока еще солнце сильно не припекает. Ближе к обеду можно будет и заняться проектом.

Чуть позже с некоторым отчаянием осознала, что ни к обеду, ни после обеда, ни даже к вечеру проектом не займусь, потому что проклятой картошки конца и края видно не было. Тяжело вздыхая и пыхтя, тоскливо рубила сорняки тяпкой и поглядывала на своих собратьев по несчастью. А они были бодры, словно и не работали последние пять часов под палящим солнцем. Дед Сеня немного прихрамывал, видно больная нога устала, но в целом полол с неплохой скоростью. Васек и вовсе походил на огромный мотоблок с культиватором. Шел напролом, почти не делая перерывов. Локомотив у него вместо сердца, что ли? Лишь изредка прикуривал легкие сигареты и тыльной стороной ладони утирал со лба пот.

К слову, Васек работал вдвое быстрее меня. Его широкая потная спина так и маячила впереди, немного отвлекая от процесса. Признаюсь честно, что если бы ни Васек, то я бы давно смоталась отсюда. Но я ж гордая. Потому тихо поминая недобрым словом картошку, сорняки и изверга, что придумал огород, медленно коптила вслед за мужчинами.

Вскоре моей персональной каторге пришел если не конец, то небольшой перерыв — пришла баб Валя и позвала всех на обед. После холодненькой окрошки на домашнем квасу я почувствовала себя заметно лучше и даже поспорила с Луганским на одну грядку, что быстрее управлюсь, чем он, с уже начатой полоской.

Кто проиграл, догадаться несложно. Конечно, я. Локомотив имени Василия Михайловича разгромил в пух и прах дохлую кобылку, которой я себя начала чувствовать к вечеру. Каюсь — отрабатывать не стала и позорно попросила пощады.

— Я, как истинный джентльмен, не могу отказать прекрасной даме, — с мальчишеской улыбкой сказал мне Васек.

Я облегченно вздохнула, покосилась на последнюю грядку. Как хорошо. А то уже ни рук, ни ног не чувствую. Солнышко уже плавно катилось к горизонту, и небо окрасилось в багряно-красные тона. Наслаждаясь моментом, улыбнулась и присела на травку с намерением и вовсе растянуться на земле. Спина просто отваливается. Прикрыла глаза от блаженства и…

— За поцелуй, — обломало весь кайф это чудовище под маской джентльмена.

Я сверкнула глазами в сторону нагло ухмыляющегося начальника. Он и вправду думает, что я стану его целовать? Грязного, потного бугая под два метра ростом. Он на себя в зеркало давно смотрел?

— Мне ж полагается награда за джентльменское поведение, — протянул он.

— Угу. В глаз вам полагается за такое поведение, — ответила я и со стоном поднялась на ноги.

— Это почему же? — удивился Васек, явно не понимая причин такой враждебности с моей стороны.

Я подхватила свою тяпку, медленно натянула перчатки, морщась от боли. Мозоли всё-таки натерла.

— Потому что я вам ясно дала понять, что директора как предмет флирта меня не интересуют вовсе. И ни завтра, ни послезавтра я не изменю своим жизненным принципам, — сказала как отрезала и враждебно уставилась на Васька.

Он несколько мгновений задумчиво рассматривал меня и выдал:

— А если я еще и картошку приду выкапывать? — снова широко улыбнулся, довольный собственной дерзостью.

Ей богу! Все мужчины как дети… Со вздохом покачала головой и поплелась на последнюю грядку. Жук колорадский ее сожри!

Ваську, видимо, стало меня всё же жалко, потому что он через несколько минут присоединился. Обошел поле с другой стороны и пошел мне навстречу. Прогонять не стала. Я не враг себе и своей спине.

Когда мы закончили, солнце скрылось за горизонтом и совсем стемнело. Во дворе, уже переодетый во все чистое и бодрый, дед Сеня разжигал костер для шашлыков, баб Валя накрывала стол на улице.

— Мойтесь — и за стол, — приказала она и выдала нам с Васьком по старенькому, но чистому полотенцу.

— Покажешь, где душ? — спросил немного смущенный мужчина.

Я покачала головой и сказала:

— Пойдемте лучше на речку. Днем водонапорную башню ремонтировали — воды не было. Дед Сеня, конечно, набрал бак, но вода там ледяная.

Луганский согласно кивнул, и мы вместе пошли на речку. Только когда пришли на мостик, я поняла, что не взяла купальник. Собралась пойти назад, но директор схватил меня за руку.

— Ты куда?

— Купальник забыла, — устало пробормотала я.

— Ходить будешь три года, — раздраженно пробурчал Васек. — Я есть хочу как волк. Купайся здесь, а я пойду подальше, чтоб тебе не мешать.

— Хорошо, — обрадовалась я.

Васек ушел дальше по тропинке, и я, уже не опасаясь, разделась донага и осторожно спустилась в воду. Какой кайф! Ушла под воду с головой. Вынырнула, отфыркалась и немного поплавала, наслаждаясь теплой чистой водой.

Я собралась уже выбираться на берег, когда услышала голоса и испуганно стала присматриваться к берегу. В темноте, на мостике, показались две мужские фигуры.

— Давай, Колян, наливай скорее, пока Люська не хватилась, — послышался мужской голос.

— Да сейчас уже. На — подержи стаканы, — ответил ему второй мужик. — Бля, пробка тугая. Умеет же твоя закупоривать.

Я с ужасом наблюдала, как два мужика уселись на мостике и стали банально бухать. Причем, судя по пьяным голосам, та бутылка, что они еле открыли, была явно не первой.

Блин, блин! Чего теперь делать-то?! Не голой же выходить к ним. Одежду с полотенцем я аккуратно сложила на травке под ивой, прямо за спинами мужиков. Незаметно не получится выбраться — берег слишком высокий и заросли вокруг. А уходить мужики в ближайшее время явно не собирались.

Внезапно мне пришла в голову идея. Оценивающе посмотрела на заросли камыша и водорослей, за которыми пряталась и решилась. Надрала как можно больше камыша, так, чтоб прикрыться спереди хватило. Благо, стебли уже успели подсохнуть и легко ломались. Перебросила мокрые волосы себе на грудь, в который раз порадовавшись их густоте и длине. Прикрыла стратегически важные места и, придерживая одной рукой сие сооружение, побрела к мостику.

Мужики сразу не обратили на меня никакого внимания. И только когда я уже стала подниматься по скользким ступенькам, две пары абсолютно пьяных глаз уставились на меня.

Мы замерли на несколько мгновений. Я первая пришла в движение и уже почти вскарабкалась на мостик, когда услышала полузадушенный шепот того мужика, что так и застыл не донеся стакан до рта:

— Э-э-то чё — типа р-русалка?!

И не менее странный ответ второго:

— И-и-и-и, ни хрена себе, — и, не отрывая шокированного взгляда от моей персоны, качнулся в сторону друга. — Говорил я тебе: неспроста Люська бутыль на самом видном месте поставила. С грибочков гнала, с-с-су-у-у… страшная женщина…

Тот так же, не отводя от застывшей меня глаз, обиженно прошептал:

— Не фиг пить на халяву.

Я так потихоньку-потихоньку стала бочком красться в сторону дерева. Не обнажать же мне перед этими неприкрытые тылы.

— Слышь, русалка?!

— А?! — подпрыгнула я и испуганно попятилась.

— А чё белочка не пришла?

— Занята, — не задумываясь, брякнула я. — Она одна, а алкашей много.

— А-а-а-а, — понимающе хором протянули мужики.

Тут они вспомнили про бутыль, и тот, что потолще и поплешивее, предложил:

— Будешь?

Я покачала головой.

— Ну и ладушки, — обрадовался тот, что потоньше, — нам больше достанется.

Пока мужики были заняты выпивкой, я подобрала одежду и уже собиралась потихоньку улизнуть, как из воды послышалось громовое:

— Какого, мать вашу, тут происходит?!

Повернула голову и узрела душераздирающую сцену. Мужики, потерявшие вместе с челюстями остатки храбрости, — с одной стороны, а с другой — стоящий по пояс в воде и очень злой Васек.

— А-а-а! — заорал один.

— Водяной! — вторил ему другой.

Эмоции на директорском лице менялись со скоростью света: от злости к удивлению, а после к возмущению. Он двинулся на пьянчуг. Тонкий вскочил на ноги, которые слушались с большим трудом, и стал пятиться в мою сторону. Второй, видимо, на такой подвиг был уже не способен и пополз задом, бормоча:

— Изыди. Изыди. Господи, спаси и сохрани, — и с жаром перекрестился.

— Допились. До чертиков допились, — простонал тонкий и бросился наутек.

Его друг тоже бросился, но на четвереньках, надсадно пыхтя:

— Колян. Не бросай, родненький. Колян!

Когда эта сладкая парочка скрылась за деревьями, Васек вскарабкался на берег и рассеянно спросил:

— И что это было?

— Русский национальный спорт — кто кого перепьет и первым встретится с белочкой, — совершенно серьезно ответила я.

Тут пришло понимание, что стою почти голая.

— Отвернитесь! — строго приказала я Ваську.

Мужчина послушно повернулся спиной и сел на мостик, опустив ноги в воду. Я быстро вытерлась и неторопливо оделась, не забывая поглядывать на Луганского. Тот, как хороший мальчик, терпеливо ждал, пока я соберусь.

— Можете поворачиваться.

Он поднялся на ноги, и мы вместе пошли на соседний мостик, где он оставил свои шорты и майку. Честно, старалась не глазеть на почти голого начальника, но как-то не особо получалось. Посмотреть, признаюсь, было на что…

Когда вернулись во двор, мясо с картошкой было готово. Голод не тетка, поэтому без лишних реверансов все уселись за стол и под родной самогончик стали ужинать и наслаждаться вечером после долгого трудового дня.

За столом шел оживленный разговор. Дед Сеня травил любимые мною байки из их с женой бурной молодости. Мы с Луганским смеялись. Директор показал себя с неожиданно приятной стороны. Оказалось, что в простой душевной компании он может быть таким домашним и улыбчивым. Исчезло это вечно недовольное выражение лица, разгладились морщины на лбу. Сытый, как лев после удачной охоты, и расслабленный, он мне начинал импонировать.

В какой-то момент я начала клевать носом.

— Кому-то пора баиньки, — лукаво улыбнулся Васек.

Я тряхнула головой, стараясь прогнать сладостный дурман сна.

— Так нам еще проектом заниматься!

— Вот завтра с утра и займемся. Иди, выспись, — с наигранной строгостью сказал он, — Завтра заеду к восьми.

Спорить не стала. Еще чего. Встала из-за стола и поплелась в дом. Кроватка… Моя любимая мягкая кроватка.

Ночь подарила постельному белью особенно желанную прохладу. Я разделась до белья и вытянулась на простыне с блаженным стоном. Как же хорошо. Только после тяжелой работы по-настоящему начинаешь ценить преимущества лежачего положения.

Луганский, как и обещал, приехал ровно в восемь утра.

— Жених твой прикатил, — радостно сообщил дед Сеня, выглядывая в окошко.

— Не жених он мне, — попробовала отмазаться я.

Не получилось.

— И поэтому он ни свет ни заря второй выходной приезжает? — ехидно поддел дед.

— Работа у нас, дед Сень. Просто работа.

— Это ты бабке моей рассказывай, — усмехнулся дед. — Мы с ней в отряде тоже «работали» на пару.

Что я еще могла сказать в защиту своей добродетели? Правильно, ничегошеньки. Коротко вздохнула, заплела волосы в косичку, прихватила сумку и выбежала на улицу.

Васек сегодня был при полном параде, то есть в излюбленном белом костюме и при галстуке. Он с улыбкой окинул взглядом мои неизменные джинсы со стразиками, но ничего не сказал. Очень благоразумно с его стороны. Нечего портить мое и без того не сильно радужное настроение. После вчерашнего все тело болело просто неимоверно. Не знаю, как я вообще с постели встала. Если бы не совесть, которая напомнила, что вчера Васек весь день горбатился на огороде, меня бы пинками не подняли с нагретого места.

— Судя по кислому виду, самочувствие у тебя не очень, — добродушно заметил Луганский, не отвлекаясь от дороги.

— Не очень — это слабо сказано, — скривилась я. — Живого места нет. А вы что-то сегодня поразительно бодры?

— Я привыкший. У мамы огород не меньше, чем у деда Сени. И кто там вкалывает каждый выходной?

Несложно было догадаться. Невольно бросила взгляд на руки Васька и только сейчас заметила, что не директорские у него они. Все в мозолях и трещинах с небольшим темным налетом. Ощущение, что каждый день в земле возится.

— Вы?

— Не я, а мы с братом.

— У вас есть брат? — удивилась я.

Почему-то казалось, что Луганский один в семье, мамкин сыночек. А оно вон как.

— Младший, — подтвердил Васек. — У нас с ним большая разница. Мама второй раз замуж выходила.

— Бывает, — чисто из вежливости ответила я.

Сижу и думаю, чего это он со мной откровенничает? Видимо, правы деды — в женихи набивается. Вернее, не в женихи, а в любовники. Ну-ну. Полез раз — получил отворот-поворот. Теперь по-другому подлезть пытается. Азарт охотника взыграл.

Тем временем, мы подъехали к конторе. Она встретила вполне закономерной для воскресенья тишиной. Я поднялась к себе в кабинет. Взяла ноутбук, ежедневник и калькулятор. Со всем этим добром направилась в святая святых Луганского. С ноги открыла дверь, так как руки были заняты. Директора, к моему недоумению, в кабинете не оказалось.

Ничуть не смущенная данным фактом, расположилась на огромном столе для совещаний. Разобрала папку с документами, что накануне вручил мне Васек, и достала огромную схему расположения производственных боксов. Огляделась в поисках места, где ее можно прикрепить. И ничего лучшего не придумала, как разложить ее на полу. Благо, места в Васьковом кабинете много и пол тут чистый. Видимо только мой кабинет уборщица стороной обходит.

Пока я ползала на четвереньках, раскладывая схемы, скрипнула дверь.

— Жень? — раздался голос директора.

Я закатила глаза от досады. Это становится уже закономерностью. Как только я нахожусь в столь пикантном положении, как по закону подлости появляется Васек.

Медленно поднялась. Обернулась и застыла. Луганский стоял с двумя кружками ароматного кофе. Всё, я в ауте! Если до сего момента меня еще гложили сомнения в его романтических настроениях, то теперь они окончательно развеялись.

— Кофе? — смущенно спросил этот жених на выданье.

— Не откажусь. Только быстро. Времени крайне мало, — благосклонно кивнула я и присела на стул.

Мужчина протянул мне кружку. Я отхлебнула и поморщилась. Васек сразу же встрепенулся.

— Сахар?

— Ага.

— Сейчас принесу. Не знал, какой ты любишь, — занервничал он и поспешил в приемную.

Шокированно проводила его широкую спину. Я не поняла — это что за фигня? Васькова забота, признаюсь, немного пугает. Я, конечно, не кисейная барышня, и меня давно не смущает мужское внимание. В конце концов, внешне я очень симпатичная. Но внимание Луганского было крайне неуместно. И дело даже не в том, что он мой начальник. Просто я прекрасно знала такой тип мужчин, как он. Дорогая машина, дорогие подарки, чудно проведенное время и… на этом все. Красиво снаружи, но пусто внутри. Тем более он в разводе. О чем-то это уже говорит. Или жена стерва, или стерва мать, или он сам козел. И последнее было самым вероятным, на мой взгляд. При его-то характере. Я не привереда, просто, чтобы принять мужчину со всеми его недостатками нужно его любить по-настоящему. А я пока Васька только терплю и не более того.

— Вот, — голос директора вывел меня из некоторого оцепенения.

Перед моим носом оказалась вазочка с рафинадом. Я меланхолично забросила в кружку два кусочка и стала методично его мешать.

Разговор плавно потек в рабочем ключе. Кофе был допит, и я снова переместилась на пол. Васек пристроился рядом на корточках.

— Что скажешь? — спросил мужчина, глядя, как я хмурюсь.

— Не знаю. Мне кажется, гораздо целесообразнее сделать коровники шестирядными, а не четырех. Это огромная экономия на материале и коммуникациях.

— Придется увеличить высоту конька, — заметил директор, — зимой будет холодно.

— Ерунда, — заверила я, — там при любом раскладе будет холодно. Зато летом гораздо прохладнее. На предыдущей работе были именно такие.

Конец ознакомительного фрагмента.