О ней

Яся Морская (2024)

Этот роман — своеобразная сага о женщине от лица женщины. Однако отнести ее к категории исключительно женского романа было бы не совсем верно. Помимо любовной и творческой линии героини здесь много рассуждений и наблюдений о конкретном и весьма внушительном отрезке времени, в котором отразилась как прошлая, так и нынешняя эпоха. Книга предназначена для широкого круга читателей, особенно для тех, кто с ностальгией относится к незабываемым временам собственной романтической и мятежной юности 80-х…

1980 год, Харьков

— Вы уже сделали биохимию гликогена, надеюсь? — голос «подшефной» императрицы Ольги Спиридоновны не предвещал ничего хорошего, поскольку ее проницательное око успело зацепить пресловутую тетрадочку (тут же суетливо прикрытую штативом с пробирками), явно не вписывающуюся в штатное расписание биохимической лаборатории. Оную, к слову, дерзкие лаборантки-первогодки успели окрестить «лабораторией возле дуба», переиначив на русский манер фамилию ее неподражаемого шефа Фиделя Антоновича Колодуба.

Имя Фидель досталось шефу от обычных советских родителей, должно быть, как акт братского интернационализма. Шеф носил свое имя гордо, как трофей. Еще бы! Целая палитра ассоциаций при одном только озвучивании: кубинская знойная Хабанера, кисло-сладкая антоновка и мощный дуб, крону которого освещает вечное солнечное коло. Класс!

— Сделала, Ольга Спиридоновна, и даже обсчитала биометрию. Показать?

— Завтра все обсчеты по забою животных объедините и передадите Александру Сергеевичу не позднее планерки. Запомнили?

«Почему она считает меня полной идиоткой? — мелькнуло в ее голове. — Неужели так раздражающе действует моя творческая ориентация на „научное светило“? А впрочем, чихать я хотела на ее мнение».

— Ясно, Ольга Спиридоновна. Главное, чтобы сам Александр Сергеевич (тоже не менее далекий от страстей своего литературного тезки младший «наушный» сотрудник) пришел хотя бы минут за пять до начала планерки. Он ведь частенько задерживается.

Губы у императрицы стали тонкими и злыми. Она терпеть не могла, когда в ее присутствии отзываются без особого почтения к столь ценному кадру, без пяти минут кандидату биохимических наук. К тому же главному специалисту по быстрому убиению несчастных белых лабораторных крыс…

— Александр Сергеевич задерживается по уважительной причине, в отличие от Вас, — хлестнула она ее интонацией, словно пощечину дала, и вышла, хлопнув дверью.

«Ну вот, получила очередной плевок от этой властной и деспотичной особы. А ведь ничего плохого не сделала. Сижу сверх своего рабочего времени, жду университетской пары, сегодня «нулевка». Занятия в университетской «вечерке» начнутся через 20 минут. Отсюда ходу — минут 10. И между делом пописываю свой так называемый роман. О чем?

Ну о чем может писать незамужняя девятнадцатилетняя барышня творческой ориентации?

О любви, ясное дело. Главная героиня по имени Сюзи (Сюзанна — полное имя), незадачливая, вечно жаждущая приключений девица, проникающая по какой-то смутной причине тайком на судно его владельца и некоего капитана, которого зовут Линель. И главное достоинство этого благородного синьора — теплые и сухие руки. Ибо всегда ненавидела влажные ладошки у себя (при волнении), как и у других.

— Ты еще на работе? — спрашивает Эля, на два курса старше ее, зайдя перед занятиями за конспектами.

— Идем, я уже собралась выходить.

— Ты еще не в курсе? Вроде бы концерт Высоцкого наклевывается в ДК «Металлист», Валера сказал (муж)…

— Не может быть! Это точно? Или «деза» очередная?

— Пока определенности нет, все на уровне слухов. Но некто главный «по тарелочкам» якобы дал добро на единственный концерт в 22:00 в четверг.

— Придется уходить раньше с пары. Но это того стоит. Лишь бы деканша не подстерегла на выходе. Эля, ты принесла его фото?

— Не только фото, посмотри: его первая публикация. Называется «Нерв»….

В Элиных руках маленький сборник вдруг разложился, как гармошка.

— Самиздат, разумеется. Зато, смотри, какое интересное фото на первой странице. С этого кадра можешь и срисовать его портрет.

— Ты мне отдаешь совсем или временно?

— Бери. Валера выцепил три экземпляра, с расчетом на тебя.

— Класс! Спасибо ему огромное передай.

— Хорошо. Пора выходить, опоздаем. У меня сегодня практика у мадам, вернее, у мадмуазель (сказано с более, чем ехидной улыбочкой) Догадиной. С ней шутки плохи. Может погнать с пары за опоздание.

— Ага, не то, что Хорошевский, он и не заметит, кто пришел, а кто смылся во время пары. Интересно, он вообще когда-нибудь смотрит на аудиторию или ему все мы на одно лицо?

Этот вопрос Она уже не озвучила, просто мелькнуло в мыслях, пока перебегали площадь Ленина, попав под внезапно налетевший слепой дождик…

СЕАНС ГИПНОЗА

От воспоминаний ее отвлекли бурные аплодисменты и возгласы. Свет опять погас и через считанные секунды вновь зажегся. Маэстро был уже без инструмента. Он стоял в центре авансцены, ближе к зрителям, и внимательно оглядывал публику.

Она ждала выхода Макса, чтобы наконец-то услышать имя музыканта. Но Макса не было. Молодой парень за ее столиком шепнул своей спутнице: «Теперь начнется то самое!» Девушка улыбнулась и доверчиво приникла к плечу мужа, прикоснувшись гладкой упругой щекой к его пушистой бородке.

Она невольно залюбовалась молодыми чувствами, опять вспомнив о дочери. Пауза между тем явно затянулась. Все взгляды скрестились на одном человеке, который невозмутимо смотрел в зал, слегка картинно сложив руки на груди, так и не проронив ни одного слова. Наконец молчание было прервано.

— Я предлагаю почтенной публике поучаствовать в небольшом ментальном путешествии, где я буду проводником, сопровождающим каждого из вас в область вашего подсознания.

Голос у него был того глубокого бархатистого тона, которым обычно обладают профессиональные певцы или дикторы телевидения. «Бог мой, ну это-то зачем? При его музыкальных данных разыгрывать из себя Дэвида Копперфильда — явное излишество!» — подумала Она с ноткой разочарования.

Однако аудитория ответила аплодисментами, явно обрадованная этим предложением. Осталось дождаться самого действа. Ее уже разбирало любопытство: фокусник или гипнотизер? Три в одном? Между тем он не суетился и не выглядел взволнованным.

На сцене вновь появилась рыжеволосая Стелла. Она успела переодеться в черное облегающее длинное платье со стразами, расширяющееся книзу. Девушка подошла к нему, они обменялись парой едва слышимых фраз, он слегка кивнул ей, показав глазами на зал.

— Сегодня маэстро даст два сеанса. Выбор персон — за ним, и он уже совершен. Правила вам известны. Во время сеанса соблюдать тишину. И задавать вопросы только с разрешения мэтра. Все ясно? — голос у ассистентки был бы вполне приятным, если бы не легкая хрипотца, кажущаяся искусственной и придающая несколько вульгарный оттенок ее образу. В зале прошелестел легкий гул, пока Стелла добиралась до первой кандидатуры.

Мужчина (на вид около 40 лет), к которому она подошла, нерешительно привстал, оглядываясь на свою молодящуюся спутницу — брюнетку с яркой помадой, обвешанную плохо подобранной бижутерией, которая с властным видом взметнула ввысь тщательно прорисованные черным брови. Стелла подбадривающе подмигнула мужчине и пригласила на сцену. Он последовал за ней, слегка пошатывающейся походкой, как будто находясь подшофе. Пока зритель шел к сцене, маэстро внимательно наблюдал за ним.

— Приветствую Вас, Сергей (легкая пауза) Валентинович. Я правильно назвал Вас по имени?

Мужчина ошарашенно кивнул. А в зале послышались оживленные аплодисменты. Однако артист жестом остановил их.

— Мне потребуется абсолютная тишина для работы. Итак, Сергей Валентинович, мой выбор сегодня пал на Вас. Не возражаете? Присаживайтесь, пожалуйста, — показал он глазами на стул.

Сергей Валентинович сел на краешек стула, явно тяготясь всей этой ситуацией, избегая смотреть в зал. Оставшаяся за столиком брюнетка всем своим видом демонстрировала оживление и готовность присоединиться к Сергею, но тщетно. Маэстро не удостоил ее даже взглядом.

— Расслабьтесь, сядьте удобнее, прикройте глаза и просто послушайте то, что буду говорить Вам я. Договорились?

Сергей послушно кивнул и прикрыл глаза, облокотившись на спинку стула. Подошедшая к нему Стелла со знанием дела поправила ему руки, положив их на колени ладонями вверх. Затем она зажгла несколько ароматических палочек и настроила метроном. В зале запахло сандалом и тропическими фруктами. Свет слегка приглушили, оставив более освещенным участок авансцены с находящимися там людьми.

«Ну, конечно, гипноз. До фокусов цирковых, надеюсь, не дойдет», — констатировала Она, потягивая через соломинку охлажденный напиток из свежевыжатых фруктов, с удовольствием подставляя лицо под струи вечернего ветерка, просочившегося с веранды.

— Здесь и сейчас позволь благополучному чувству расслабления распространиться по всему твоему телу…. Расслабиться нужно так, чтобы прошло уныние, обида, вина… Исчезло все то, что здесь мешает жить… Я, Лионель, освобождаю тебя, Сергей, от внутреннего напряжения. Ты ощущаешь спокойную волну своего времени. Здесь и сейчас, здесь и сейчас. Ты, Сергей, уже слышишь звуки, уходящие за границы времени… Здесь и сейчас…