Вдохновляемые австрийскими нацистами толпы венцев – и взрослых, и молодёжи – охватило националистическое буйство, и с криками “Бей
жидов!
Не грозит ли и слову еврей та же участь, что и слову
жид, которое превратилось почему-то в ругательство?
Люди долго верили, что вечный
жид действительно существует и ходит по свету, напрасно ища покоя и смерти.
Я возвратилась в свою дымную лачужку, очень довольная тем, что заставила проклятого
жида дать лошадей; я ещё не забыла тех придирок и задержек, которые испытывала на станциях, когда ездила в отпуск.
Когда показался в чинных комнатах редакции странный господин, никому неизвестный, плешивый, с растрёпанной бородой, плоховато одетый, с обликом странствующего
жида, все были до некоторой степени смущены и даже несколько скандализованы.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: расцветный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
На ней тоже находились сотни маленьких лавчонок, где
жиды, македонцы продавали старые поношенные вещи и другую рухлядь.
– У мира и людей мира столько было и есть других, «более важных», забот и интересов, чтобы стоило им отдавать своё внимание какому-то сумасшедшему киевскому мальчишке-жиденку и суеверной, и невежественной толпе каких-то грязных
жидов, чающих какого-то мессию.
Да разве у
жида нет глаз?
Существенно, однако, что сам он не только подчёркивает своё еврейство, но и окружающими воспринимается именно как “старый
жид” – и по своей психологии и по образу мышления.
Там тебя только могли назвать
жидом и дать по морде!
– Как смеешь ты… при нас, русских, радоваться русскому горю, русскому поражению? Только низкий изменник или
жид может радоваться унижению своего отечества!
– Ах, вы,
жиды поганые, всех вас порешу. Всех передушу.
Правда, он позабыл о русской пословице: «
Жид крещёный, что вор прощёный», но это его личные проблемы.
Он страшно боялся, чтобы не называли его «parvenu» и «богатым
жидом».
Но бывший одноклассник сделал карьеру в администрации города и «превратился в настоящего
жида – наверное, это у него от прабабки по материной линии».
– Да, дурнота, – отвечал
жид, принуждённо улыбаясь. – У неё это часто бывает…
Оно, однако, вовсе не говорит о том, что автор ненавидит
жидов как племя.
Все присутствующие, казалось, готовы были растерзать на части бедного
жида.
Гнать, в три шеи гнать
жидов!
Но как не слушать, когда за мной бегают по двору и кричат: “Сколько время, два еврея, третий
жид по верёвочке бежит.
Так же одевались и причёсывались богатые польские
жиды.
К тому же пяток обритых парней в чёрном, опирающихся на плакат с надписью «Долой
жидов и сатанистов!», вызывали у него самые нехорошие предчувствия.
Даже бытовало двустишие: «Чтоб не прослыть антисемитом, зови
жида космополитом».
Когда
жид говорил сие с видом значительным, вдруг вошли в комнату четыре крестьянина и сели за один стол со мною.
Об утеснениях от польских панов нет нужды и говорить: сами знаете, что лучше
жида и пса они почитали, нежели христианина, брата нашего.
– Извиняемся. Уф, устали! Которого это уж мёртвого
жида туда-сюда таскаем.
Обозвать
жидом неприятного человека было в нашей локальной тусовке делом совершенно обыденным, никто не вникал в хтонические глубины словообразования.
И ещё
жида какого-то приплёл, это, – долговязый задумался, – город такой есть … Вспомнил – Ницца.
–Ну чего,к
жиду пойдём сразу?
– Подлые еретики! Предатели истинной веры. Русские люди,
жидами стать захотели? По чьему наущению действовали?
Немец спрашивает: «Что он говорит?» Тот ему: «А, они там
жидов постреляли – просит, чтобы керосина ему дали».
– За чёртову, – отвечал он тем же тоном и, оборотясь ко мне, сказал: – Правду сказал
жид, у которого мы ночевали, что вы не похожи не только на пана, не походите даже на простого шляхтича голопуз…
Сделают
жидом, не отмоешься.
Где
жиды проживают, где жёны-дети офицерья, где коммунисты отъявленные.
Помню, однажды приехал к нам такой весь «распальцованный» и стал тыкать пачкой денег, чтобы ему, дескать, непременно вырезали на могильном камне слова «смерть
жидам».
В одном месте старый пархатый
жид буквально висел у меня на руках, отбирая увесистые батоны копчёной колбасы.
Сам заведующий по прозвищу «полтора
жида» из-за необъятных своих размеров встретил меня у входа вместе с бастующей бригадой.
Задача была нелёгкой: нужно было поймать и повесить 18 тысяч
жидов!
– За компанию и
жид удавился, – ответил тот, – Кроме того, мне здесь не светит. Сам же знаешь.
Конечно, как сознательные члены партии, интернационалисты, они о национальности оратора не высказывались, но уж можно поручиться, что каждому пришло в голову что-то вроде: «слишком жидовствующего
жида прислали», или «что-то очень уж евреистый этот еврей», или уж в крайнем случае «какой-то не наш этот товарищ еврей».
На рассвете туда нагрянул отряд красноармейцев, – «Есть тут
жиды?» – спрашивают у сторожа.
Но за всё это надо платить, а денег нет, и вот
жиды скоро придут и заберут наши земли, бриллианты твоей матери и золото твоих дедов.
Называют евреев
жидами очень плохие люди.
– А ты думаешь, если бы он был с червоточиной, он бы ходил и всем говорил: «Посмотрите, я вонючий
жид и ненавижу русских»?
Вокруг тоже дымилось: одни кричали про самостийность, другие про иуду генсека, третьи лечились мочой, четвёртые повсюду видели
жидов, пятые затосковали и тихо ползали, как зимние мухи.
Евреев звал просто
жидами, прибавляя ещё «пархатые»; революционеров всех мастей и особенно «стюдентов», как он произносил, ненавидел всей душой, именуя их «стрыкулистами».