Воспитатель мой тогда же обратил мое внимание и сочувствие к этому человеку, объяснив мне
его достоинства, которых я, по молодости лет, мог не понять и не заметить.
Неточные совпадения
Будучи всегда слишком страстною в своих увлечениях, она превозносила до небес
достоинства Григория Иваныча и находила много недостатков в
его товарище.
Диктовка была нам очень полезна сколько для правописания, столько и для образования нашего вкуса, потому что Ибрагимов выбирал лучшие места из Карамзина, Дмитриева, Ломоносова и Хераскова, заставлял читать вслух и объяснял
их литературное
достоинство.
Я не мог тогда оценить
достоинства этого человека и не мог бы
его полюбить, если б мать не уведомляла меня потихоньку, что
он меня очень любит и очень хвалит и не показывает этого только для того, чтоб я, по молодости своей, не избаловался от
его похвал.
Я не мог тогда, особенно сначала, видеть недостатков Плавильщикова и равно восхищался
им и в трагедиях, и в комедиях, и в драмах; но как
он прожил в Казани довольно долго, поставил на сцену много новых пиес, между прочим комедию свою «Бобыль», имевшую большой успех, и даже свою трагедию «Ермак», не имевшую никакого
достоинства и успеха, и сыграл некоторые роли по два и по три раза, — то мы вгляделись в
его игру и почувствовали, что
он гораздо выше в «Боте», чем в «Дмитрие Самозванце», в «Досажаеве», чем в «Магомете», в «Отце семейства», чем в «Рославе».
Движимый горячею дружбою и оскорбленный в моем директорском
достоинстве, я грозно отвечал: «что этого никогда не будет и что
они вмешиваются не в свое дело, и что если
они не хотят меня слушаться, то я отказываюсь от роли Мейнау и не хочу участвовать в театре».
Вот какими виршами без рифм дебютировал я на литературной арене нашей гимназии в 1805 году! Впрочем, я скоро признал эти стихи недостойными моего пера и не поместил
их в нашем журнале 1806 года. Все последующие стихи писал я уже с рифмами; все
они не имеют никакого, даже относительного
достоинства и не показывают ни малейшего признака стихотворного дарования.
Аркадий оглянулся и увидал женщину высокого роста, в черном платье, остановившуюся в дверях залы. Она поразила
его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметною улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица.
— Да, — сказала она, — но Толстой грубее. В нем много взятого от разума же, из мутного источника. И мне кажется, что ему органически враждебно чувство внутренней свободы. Анархизм Толстого — легенда, анархизм приписывается к числу
его достоинств щедростью поклонников.
Отцы и учители, берегите веру народа, и не мечта сие: поражало меня всю жизнь в великом народе нашем
его достоинство благолепное и истинное, сам видел, сам свидетельствовать могу, видел и удивлялся, видел, несмотря даже на смрад грехов и нищий вид народа нашего.
Неточные совпадения
Милон. А! теперь я вижу мою погибель. Соперник мой счастлив! Я не отрицаю в
нем всех
достоинств.
Он, может быть, разумен, просвещен, любезен; но чтоб мог со мною сравниться в моей к тебе любви, чтоб…
Стародум. Детям? Оставлять богатство детям? В голове нет. Умны будут — без
него обойдутся; а глупому сыну не в помощь богатство. Видал я молодцов в золотых кафтанах, да с свинцовой головою. Нет, мой друг! Наличные деньги — не наличные
достоинства. Золотой болван — все болван.
Стародум. О! Когда же вы так ее любите, то должен я вас обрадовать. Я везу ее в Москву для того, чтоб сделать ее счастье. Мне представлен в женихи ее некто молодой человек больших
достоинств. За
него ее и выдам.
Софья. Ваше изъяснение, дядюшка, сходно с моим внутренним чувством, которого я изъяснить не могла. Я теперь живо чувствую и
достоинство честного человека и
его должность.
Он приписывал это своему
достоинству, не зная того, что Метров, переговорив со всеми своими близкими, особенно охотно говорил об этом предмете с каждым новым человеком, да и вообще охотно говорил со всеми о занимавшем
его, неясном еще
ему самому предмете.