Неточные совпадения
Желая избавиться от скучных просьб и слез, он велел сказать, что никак
не может
принять ее сегодня и просит пожаловать в другое время; но как такой
отказ был уже
не первый, то мать приготовила письмо, в котором написала, «что это последнее ее посещение, что если он ее
не примет, то она
не выйдет из его приемной, покуда ее
не выгонят, и что, верно, он
не поступит так жестоко с несчастной матерью».
Неточные совпадения
— В бреду? Нет… Ты выходишь за Лужина для меня. А я жертвы
не принимаю. И потому, к завтраму, напиши письмо… с
отказом… Утром дай мне прочесть, и конец!
— Что мне теперь делать, Дмитрий Прокофьич? — заговорила Пульхерия Александровна, чуть
не плача. — Ну как я предложу Роде
не приходить? Он так настойчиво требовал вчера
отказа Петру Петровичу, а тут и его самого велят
не принимать! Да он нарочно придет, как узнает, и… что тогда будет?
Но Петр Ильич на этот раз уперся как мул: выслушав
отказ, он чрезвычайно настойчиво попросил еще раз доложить и передать именно «в этих самых словах», что он «по чрезвычайно важному делу, и они, может быть, сами будут потом сожалеть, если теперь
не примут его».
Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест в губернии и, получив
отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один и тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого
не смешил; хвалил сочинение Акима Нахимова и повесть Пинну;заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однакоговорил одначеи завел у себя в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка
не попадала в суп,
не приняв вида ромба или трапеции.
— Что же это значит? Пользуясь тем, что я в тюрьме, вы спите там, в редакции. Нет, господа, эдак я откажусь от всякого участия и напечатаю мой
отказ, я
не хочу, чтоб мое имя таскали в грязи, у вас надобно стоять за спиной, смотреть за каждой строкой. Публика
принимает это за мой журнал, нет, этому надобно положить конец. Завтра я пришлю статью, чтоб загладить дурное действие вашего маранья, и покажу, как я разумею дух, в котором должен быть наш орган.