Читая, не помню который том, дошел я до сказки «Красавица и Зверь»; с
первых строк показалась она мне знакомою и чем далее, тем знакомее; наконец, я убедился, что это была сказка, коротко известная мне под именем: «Аленький цветочек», которую я слышал не один десяток раз в деревне от нашей ключницы Пелагеи.
Я старался по почерку угадать расположение духа, в котором писано было письмо; наконец решился его распечатать и с
первых строк увидел, что все дело пошло к черту.
Но объяснить, кого я встретил, так, заранее, когда никто ничего не знает, будет пошло; даже, я думаю, и тон этот пошл: дав себе слово уклоняться от литературных красот, я с
первой строки впадаю в эти красоты.
Я не знаю, как это случилось, но только с
первых строк этой картины — вся она встала передо мной, как живая, бросая яркий свет на все прочитанное урывками до тех пор.
Отец мой побледнел, руки у него затряслись; он с трудом распечатал конверт, прочел
первые строки, зарыдал, опустил письмо на колени и сказал: «Матушка отчаянно больна».
Неточные совпадения
Раскольников взял газету и мельком взглянул на свою статью. Как ни противоречило это его положению и состоянию, но он ощутил то странное и язвительно-сладкое чувство, какое испытывает автор, в
первый раз видящий себя напечатанным, к тому же и двадцать три года сказались. Это продолжалось одно мгновение. Прочитав несколько
строк, он нахмурился, и страшная тоска сжала его сердце. Вся его душевная борьба последних месяцев напомнилась ему разом. С отвращением и досадой отбросил он статью на стол.
Перевернув несколько страниц, написанных круглым, скучным почерком, он поймал глазами фразу, выделенную из плотных
строк: «Значит: дух надобно ставить на
первое место, прежде отца и сына, ибо отец и сын духом рождены, а не дух отцом».
— Вот-с, в контракте сказано, — говорил Иван Матвеевич, показывая средним пальцем две
строки и спрятав палец в рукав, — извольте прочесть: «Буде же я, Обломов, пожелаю прежде времени съехать с квартиры, то обязан передать ее другому лицу на тех же условиях или, в противном случае, удовлетворить ее, Пшеницыну, сполна платою за весь год, по
первое июня будущего года», прочитал Обломов.
Все они были живы, когда я в
первый раз писал эту главу. Пусть она на этот раз окончится следующими
строками из надгробных слов Аксакову.
Когда
первое преклонение перед печатной
строкой прошло, я опять чувствовал это как недостаток, и мне стало интересно искать таких слов, которые бы всего ближе подходили к явлениям жизни.