Цитаты со словом «словом»
Я помню себя лежащим ночью то в кроватке, то на руках матери и горько плачущим: с рыданием и воплями повторял я одно и то же
слово, призывая кого-то, и кто-то являлся в сумраке слабоосвещенной комнаты, брал меня на руки, клал к груди… и мне становилось хорошо.
Потом помню, что уже никто не являлся на мой крик и призывы, что мать, прижав меня к груди, напевая одни и те же
слова успокоительной песни, бегала со мной по комнате до тех пор, пока я засыпал.
Я все слышал и видел явственно и не мог сказать ни одного
слова, не мог пошевелиться — и вдруг точно проснулся и почувствовал себя лучше, крепче обыкновенного.
Она улыбнулась моим
словам и так взглянула на меня, что я хотя не мог понять выражения этого взгляда, но был поражен им.
Я был так поражен этим невиданным зрелищем, что совершенно онемел и не отвечал ни одного
слова на вопросы отца и матери.
Сколько новых предметов, сколько новых
слов!
Мать скоро легла и положила с собой мою сестрицу, которая давно уже спала на руках у няньки; но мне не хотелось спать, и я остался посидеть с отцом и поговорить о завтрашней кормежке, которую я ожидал с радостным нетерпением; но посреди разговоров мы оба как-то задумались и долго просидели, не говоря ни одного
слова.
Тут начал он толковать с обоими перевозчиками, которые жили постоянно на берегу в плетеном шалаше; немилосердно коверкая русский язык, думая, что так будет понятнее, и примешивая татарские
слова, спрашивал он: где бы отыскать нам червяков для уженья.
Он уже вырубил несколько вязовых удилищ, наплавки сделали из толстого зеленого камыша, лесы привязали и стали удить с плота, поверя
словам башкирцев, что тут «ай-ай, больно хороша берет рыба».
Мать не хотела верить, чтоб я мог сам поймать рыбу, но, задыхаясь и заикаясь от горячности, я уверял ее, ссылаясь на Евсеича, что точно я вытащил сам эту прекрасную рыбку; Евсеич подтвердил мои
слова.
Все это она говорила и нежно и ласково, и я как будто почувствовал правду ее
слов, успокоился несколько и начал вслух читать свою книжку.
Слыша часто
слово «Парашино», я спросил, что это такое? и мне объяснили, что это было большое и богатое село, принадлежавшее тетке моего отца, Прасковье Ивановне Куролесовой, и что мой отец должен был осмотреть в нем все хозяйство и написать своей тетушке, все ли там хорошо, все ли в порядке.
После ржаных хлебов пошли яровые, начинающие уже поспевать. Отец мой, глядя на них, часто говорил с сожалением: «Не успеют нынче убраться с хлебом до ненастья; рожь поспела поздно, а вот уже и яровые поспевают. А какие хлеба, в жизнь мою не видывал таких!» Я заметил, что мать моя совершенно равнодушно слушала
слова отца. Не понимая, как и почему, но и мне было жалко, что не успеют убраться с хлебом.
Сердце радуется!» Я радовался вместе с ним и опять заметил, что мать не принимала участия в его
словах.
Из
слов отца я сейчас догадался, что малорослый мужик с страшными глазами был тот самый Мироныч, о котором я расспрашивал еще в карете.
Я многого не понимал, многое забыл, и у меня остались в памяти только отцовы
слова: «Не вмешивайся не в свое дело, ты все дело испортишь, ты все семейство погубишь, теперь Мироныч не тронет их, он все-таки будет опасаться, чтоб я не написал к тетушке, а если пойдет дело на то, чтоб Мироныча прочь, то Михайлушка его не выдаст.
Мы присоединили новое сокровище к нашим прежним драгоценностям — к чуркам и камешкам с реки Белой, которые я всегда называл «штуфами» (это
слово я перенял у старика Аничкова).
Везде было одно и то же: те же поклоны, те же добрые обрадованные лица и те же простые
слова: «Благодарствуем, батюшка Алексей Степаныч».
Я не понял этих
слов и думал, что чем больше родни у него и чем он ласковее к ней — тем лучше.
Все мои мечты поудить вечером, когда, по
словам отца, так хорошо клюет рыба на такой реке, которая не хуже Демы, разлетелись как дым, и я стоял, точно приговоренный к какому-нибудь наказанию.
Я не говорил ни
слова, но когда мать взглянула на меня, то прочла все на моем лице.
После многих нежных
слов, ласк и разговоров, позаботившись, чтоб хозяйские собаки были привязаны и заперты, мать приказала мне вместе с сестрицей побегать по двору.
Еще несколько
слов, несколько ласк от матери — и крепкий сон овладел мною.
Когда мать выглянула из окошка и увидала Багрово, я заметил, что глаза ее наполнились слезами и на лице выразилась грусть; хотя и прежде, вслушиваясь в разговоры отца с матерью, я догадывался, что мать не любит Багрова и что ей неприятно туда ехать, но я оставлял эти
слова без понимания и даже без внимания и только в эту минуту понял, что есть какие-нибудь важные причины, которые огорчают мою мать.
Хотя я не понимал тогда тайной музыки этих
слов, но я тут же почувствовал что-то чужое, недоброхотное.
Сон отлетел от моих глаз, и
слова матери: «Как я их оставлю?
Я умру с тоски; никакой доктор мне не поможет», — а также
слова отца: «Матушка, побереги ты себя, ведь ты захвораешь, ты непременно завтра сляжешь в постель…» — слова, схваченные моим детским напряженным слухом на лету, между многими другими, встревожили, испугали меня.
С этими
словами он взял меня, посадил к себе на колени, погладил, поцеловал и сказал: «Не плачь, Сережа.
Я вспомнил, что, воротившись из саду, не был у матери, и стал проситься сходить к ней; но отец, сидевший подле меня, шепнул мне, чтоб я перестал проситься и что я схожу после обеда; он сказал эти
слова таким строгим голосом, какого я никогда не слыхивал, — и я замолчал.
Запах постного масла бросился мне в нос, и я сказал: «Как нехорошо пахнет!» Отец дернул меня за рукав и опять шепнул мне, чтоб я не смел этого говорить, но дедушка слышал мои
слова и сказал: «Эге, брат, какой ты неженка».
Я вспомнил, как сам просил еще в Уфе мою мать ехать поскорее лечиться; но
слова, слышанные мною в прошедшую ночь: «Я умру с тоски, никакой доктор мне не поможет», — поколебали во мне уверенность, что мать воротится из Оренбурга здоровою.
Вот как текла эта однообразная и невеселая жизнь: как скоро мы просыпались, что бывало всегда часу в восьмом, нянька водила нас к дедушке и бабушке; с нами здоровались, говорили несколько
слов, а иногда почти и не говорили, потом отсылали нас в нашу комнату; около двенадцати часов мы выходили в залу обедать; хотя от нас была дверь прямо в залу, но она была заперта на ключ и даже завешана ковром, и мы проходили через коридор, из которого тогда еще была дверь в гостиную.
Ее муж бывал иногда как-то странен и даже страшен: шумел, бранился, пел песни и, должно быть, говорил очень дурные
слова, потому что обе тетушки зажимали ему рот руками и пугали, что дедушка идет, чего он очень боялся и тотчас уходил от нас.
До сих пор еще никто ко мне не писал ни одного
слова, да я не умел и разбирать писаного, хотя хорошо читал печатное.
Тетушка уговаривала нас не плакать и уверяла, что маменька здорова, что она скоро воротится и что ее ждут каждый день; но я был так убежден в моих печальных предчувствиях, что решительно не поверил тетушкиным
словам и упорно повторял один и тот же ответ: «Вы нарочно так говорите».
В подражание тетушкиным
словам и Евсеич и нянька беспрестанно повторяли: «Маменька здорова, маменька сейчас приедет, вот уж она подъезжает к околице, и мы пойдем их встречать…» Последние слова сначала производили на меня сильное впечатление, сердце у меня так и билось, но потом мне было досадно их слушать.
Конечно, я привык слышать подобные
слова от Евсеича и няньки, но все странно, что я так недоверчиво обрадовался; впрочем, слава богу, что так случилось: если б я совершенно поверил, то, кажется, сошел бы с ума или захворал; сестрица моя начала прыгать и кричать: «Маменька приехала, маменька приехала!» Нянька Агафья, которая на этот раз была с нами одна, встревоженным голосом спросила: «Взаправду, что ли?» — «Взаправду, взаправду, уж близко, — отвечала Феклуша, — Ефрем Евсеич побежал встречать», — и сама убежала.
Несколько раз мать перерывала мой рассказ; глаза ее блестели, бледное ее лицо вспыхивало румянцем, и прерывающимся от волнения голосом начинала она говорить моему отцу не совсем понятные мне
слова; но отец всякий раз останавливал ее знаком и успокаивал словами: «Побереги себя, ради бога, пожалей Сережу.
Я даже слышал сквозь запертую и завешанную дверь сначала выразительный и явственный шепот, а потом и жаркий разговор вполголоса, причем иногда вырывались и громкие
слова.
Одним
словом, у нас с дедушкой образовалась такая связь и любовь, такие прямые сношения, что перед ними все отступили и не смели мешаться в них.
А сколько силы и теплоты в приведенной мною песне, несмотря на неприличную для крестьянина книжность некоторых
слов и выражений, хотя это извиняется тем, что песню написал какой-то грамотей!
Иногда долго я не верил
словам моих преследователей и отвечал на них смехом, но вдруг как-то начинал верить, оскорбляться насмешками, разгорячался, выходил из себя и дерзкими бранными словами, как умел, отплачивал моим противникам.
Михей был особенно не в духе; сначала он довольствовался бранными
словами, но, выведенный из терпения, схватил деревянный молоток и так ловко ударил им Волкова по лбу, что у него в одну минуту вскочила огромная шишка и один глаз запух.
Я осыпал дядю всеми бранными
словами, какие только знал; назвал его подьячим, приказным крючком и мошенником, а Волкова, как главного виновника и преступника, хотел непременно застрелить, как только достану ружье, или затравить Суркой (дворовой собачонкой, известной читателям); а чтоб не откладывать своего мщения надолго, я выбежал, как исступленный, из комнаты, бросился в столярную, схватил деревянный молоток, бегом воротился в гостиную и, подошед поближе, пустил молотком прямо в Волкова…
Напрасно уговаривал он меня повиниться и попросить прощенья — я был глух к его
словам.
Долго говорила она; ее
слова, нежные и грозные, ласковые и строгие и всегда убедительные, ее слезы о моем упрямстве поколебали меня: я признавал себя виноватым перед маменькой и даже дяденькой, которого очень любил, особенно за рисованье, но никак не соглашался, что я виноват перед Волковым; я готов был просить прощенья у всех, кроме Волкова.
Слова «герой», конечно, я тогда не знал, но заманчивый его смысл ясно выражался в моих детских фантазиях.
Делать нечего, я должен был повиноваться, но между тем потихоньку я выучился писать всю азбуку, срисовывая
слова с печатных книг.
Учитель наш имел обыкновение по окончании урока, продолжавшегося два часа, подписывать на наших тетрадках какое-нибудь из следующих
слов: «посредственно, не худо, изрядно, хорошо, похвально».
Скоро стал я замечать, что Матвей Васильич поступает несправедливо и что если мы с Андрюшей оба писали неудачно, то мне он ставил «не худо», а ему «посредственно», а если мы писали оба удовлетворительно, то у меня стояло «очень хорошо» или «похвально», а у Андрюши «хорошо»; в тех же случаях, впрочем, довольно редких, когда товарищ мой писал лучше меня, — у нас стояли одинаковые одобрительные
слова.
Цитаты из русской классики со словом «словом»
Странно, мне, между прочим, понравилось в его письмеце (одна маленькая страничка малого формата), что он ни
слова не упомянул об университете, не просил меня переменить решение, не укорял, что не хочу учиться, —
словом, не выставлял никаких родительских финтифлюшек в этом роде, как это бывает по обыкновению, а между тем это-то и было худо с его стороны в том смысле, что еще пуще обозначало его ко мне небрежность.
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен…
Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
И по себе сужу: проработал я полвека московским хроникером и бытописателем, а мне и на ум не приходило хоть
словом обмолвиться о банях, хотя я знал немало о них, знал бытовые особенности отдельных бань; встречался там с интереснейшими москвичами всех слоев, которых не раз описывал при другой обстановке. А ведь в Москве было шестьдесят самых разнохарактерных, каждая по-своему, бань, и, кроме того, все они имели постоянное население, свое собственное, сознававшее себя настоящими москвичами.
В этом отношении я могу свидетельствовать, что соседи наши были вообще набожны; если же изредка и случалось слышать праздное
слово, то оно вырывалось без намерения, именно только ради красного словца, и всех таких празднословов без церемонии называли пустомелями.
Вера Павловна попробовала сказать, чтоб он бросил толковать об этом, что это пустяки, он привязался к
слову «пустяки» и начал нести такую же пошлую чепуху, как в разговоре с Лопуховым: очень деликатно и тонко стал развивать ту тему, что, конечно, это «пустяки», потому что он понимает свою маловажность для Лопуховых, но что он большего и не заслуживает, и т. д., и все это говорилось темнейшими, тончайшими намеками в самых любезных выражениях уважения, преданности.
Ассоциации к слову «словом»
Синонимы к слову «словом»
Предложения со словом «словом»
- Хозяин дома и перевалочной базы, как истинный горец, своё последнее слово сказал.
- – Но я прошу вас, сударь, дать мне честное слово русского офицера и дворянина, что вы последуете за мною, не оглядываясь по сторонам и не отставая от меня ни на шаг.
- Вы, наверное, заметили, насколько глобальны последние несколько слов предыдущей фразы, и, тем не менее, это так.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «слово»
Значение слова «словом»
СЛО́ВОМ, вводн. сл. Употребляется для краткого обобщения сказанного: короче говоря, в общем. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова СЛОВОМ
Афоризмы русских писателей со словом «словом»
- Человек владел словом ещё прежде, нежели узнал, что он владеет словом; точно также дитя говорит правильно грамматически ещё и не зная грамматики, следовательно, ещё не зная, что оно говорит правильно, грамматически…
- Стихи — совершеннейший из способов пользоваться человеческим словом, и разменивать его на мелочи, пользоваться им для пустяков — грешно и стыдно…
- Слово сочетается со словом
И другому движется вослед.
В глубине, под их наружным слоем, —
Длинно пробивающийся свет.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно