Неточные совпадения
Евсеич приготовил мне самое легонькое удилище и навязал тонкую лесу с маленьким крючком; он насадил крошечный кусочек мятого хлеба, закинул
удочку и дал мне удилище в правую руку, а за левую крепко держал меня отец: ту же минуту наплавок привстал и погрузился в воду, Евсеич закричал: «Тащи, тащи…» — и я с большим трудом
вытащил порядочную плотичку.
Вдруг отец закричал: «Сорвалась!» — и
вытащил из воды пустую
удочку; крючок, однако, остался цел.
Я выудил уже более двадцати рыб, из которых двух не мог
вытащить без помощи Евсеича; правду сказать, он только и делал что снимал рыбу с моей
удочки, сажал ее в ведро с водой или насаживал червяков на мой крючок: своими
удочками ему некогда было заниматься, а потому он и не заметил, что одного удилища уже не было на мостках и что какая-то рыба утащила его от нас сажен на двадцать.
Ровно заслон!» Но, видно, я был настоящий рыбак по природе, потому что и тогда говорил Евсеичу: «Вот если б на
удочку вытащить такого леща!» Мне даже как-то стало невесело, что поймали такое множество крупной рыбы, которая могла бы клевать у нас; мне было жалко, что так опустошили озеро, и я печально говорил Евсеичу, что теперь уж не будет такого клеву, как прежде; но он успокоил меня, уверив, что в озере такая тьма-тьмущая рыбы, что озеро так велико, и тянули неводом так далеко от наших мостков, что клев будет не хуже прежнего.
Я любил тогда рыбу больше, чем птиц, потому что знал и любил рыбную ловлю, то есть уженье, каждого большого линя, язя или головля воображал я на
удочке, представляя себе, как бы он стал биться и метаться и как было бы весело
вытащить его на берег.
Азарт этот еще увеличился, когда отец
вытащил огромного окуня и еще огромнейшего линя, а у Евсеича сорвалась какая-то большая рыба и вдобавок щука оторвала
удочку.
Мне тоже захотелось выудить что-нибудь покрупнее, и хотя Евсеич уверял, что мне хорошей рыбы не
вытащить, но я упросил его дать мне
удочку побольше и также насадить большой кусок.
Неточные совпадения
Тут же, на плотине, застал я множество всякого цветного народа, особенно мальчишек, ловивших
удочками рыбу. Ее так много, что не проходит минуты, чтоб кто-нибудь не
вытащил.
Три мои большие
удочки лежали неподвижно; наконец, тронуло на белого червя (сальника); два раза стаскивало, в третий раз я как-то ловко подсек и
вытащил головлика.
Как ни досадна была эта услужливость, от которой я потерял большую рыбу и прекрасно устроенную
удочку, но делать нечего; я развернул другую большую
удочку, насадил кучу глист и раковую шейку и закинул: через минуту наплавок исчез, и я
вытащил славного окуня, фунта в два, у которого изо рта висела и другая, сейчас оторванная им длинная леса и с наплавком.
Мне случилось один раз зацепить крючком за мешок; я
вытащил его посредством шнурка и нашел пришпиленную к нему крючком моей
удочки плотицу.
Только в одном случае можно
вытащить щуку на
удочку с обыкновенным поводком: если крючок зацепит за край губы и ей нельзя будет достать зубами до лесы, но такие счастливые случаи очень редки.