Неточные совпадения
Мать ни за что не хотела стеснить его
свободу; он жил в особом флигеле, с приставленным к нему слугою, ходил гулять по полям и лесам и
приходил в дом, где жила Марья Михайловна, во всякое время, когда ему было угодно, даже ночью.
Сад с яблоками, которых мне и есть не давали, меня не привлекал; ни уженья, ни ястребов, ни голубей, ни
свободы везде ходить, везде гулять и все говорить, что захочется; вдобавок ко всему, я очень знал, что мать не будет заниматься и разговаривать со мною так, как в Багрове, потому что ей будет некогда, потому что она или будет сидеть в гостиной, на балконе, или будет гулять в саду с бабушкой и гостями, или к ней станут
приходить гости; слово «гости» начинало делаться мне противным…
Философия должна быть свободной, должна искать истину, но именно свободная философия, философия
свободы приходит к тому, что лишь религиозно, лишь жизни цельного духа дается истина и бытие.
Неточные совпадения
В одиночестве потом передумывая этот взгляд, который выражал право на
свободу, она
пришла, как и всегда, к одному — к сознанию своего унижения.
Придет ли час моей
свободы? // Пора, пора! — взываю к ней; // Брожу над морем, жду погоды, // Маню ветрила кораблей. // Под ризой бурь, с волнами споря, // По вольному распутью моря // Когда ж начну я вольный бег? // Пора покинуть скучный брег // Мне неприязненной стихии, // И средь полуденных зыбей, // Под небом Африки моей, // Вздыхать о сумрачной России, // Где я страдал, где я любил, // Где сердце я похоронил.
Когда же юности мятежной //
Пришла Евгению пора, // Пора надежд и грусти нежной, // Monsieur прогнали со двора. // Вот мой Онегин на
свободе; // Острижен по последней моде; // Как dandy лондонский одет — // И наконец увидел свет. // Он по-французски совершенно // Мог изъясняться и писал; // Легко мазурку танцевал // И кланялся непринужденно; // Чего ж вам больше? Свет решил, // Что он умен и очень мил.
Я
пришел к себе на квартиру и нашел Савельича, горюющего по моем отсутствии. Весть о
свободе моей обрадовала его несказанно. «Слава тебе, владыко! — сказал он перекрестившись. — Чем свет оставим крепость и пойдем куда глаза глядят. Я тебе кое-что заготовил; покушай-ка, батюшка, да и почивай себе до утра, как у Христа за пазушкой».
И никому из присутствующих, начиная с священника и смотрителя и кончая Масловой, не
приходило в голову, что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно всё то, что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхвование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определенным образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы, сказав, что
пришел разрушить их, и что молиться надо не в храмах, а в духе и истине; главное же, запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить, как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он
пришел выпустить плененных на
свободу.