Неточные совпадения
Я всякий день читал свою единственную
книжку «Зеркало добродетели» моей маленькой сестрице, никак не догадываясь, что она еще ничего не понимала, кроме удовольствия
смотреть картинки.
Сердце у меня опять замерло, и я готов был заплакать; но мать приласкала меня, успокоила, ободрила и приказала мне идти в детскую — читать свою
книжку и занимать сестрицу, прибавя, что ей теперь некогда с нами быть и что она поручает мне
смотреть за сестрою; я повиновался и медленно пошел назад: какая-то грусть вдруг отравила мою веселость, и даже мысль, что мне поручают мою сестрицу, что в другое время было бы мне очень приятно и лестно, теперь не утешила меня.
Наконец, кончив повесть об умершей с голоду канарейке и не разжалобясь, как бывало прежде, я попросил позволения закрыть
книжку и стал
смотреть в окно, пристально следя за синеющею в стороне далью, которая как будто сближалась с нами и шла пересечь нашу дорогу; дорога начала неприметно склоняться под изволок, и кучер Трофим, тряхнув вожжами, весело крикнул: «Эх вы, милые, пошевеливайтесь!
Мать дорогой принялась мне растолковывать, почему не хорошо так безумно предаваться какой-нибудь забаве, как это вредно для здоровья, даже опасно; она говорила, что, забывая все другие занятия для какой-нибудь охоты, и умненький мальчик может поглупеть, и что вот теперь, вместо того чтоб весело
смотреть в окошко, или читать
книжку, или разговаривать с отцом и матерью, я сижу молча, как будто опущенный в воду.
Поля пренаивно объявил, что он братца пикой заколол; ему объясняют, что братца стыдно колоть пикой, потому что братец маленький, и в наказанье уводят в гостиную, говоря, что его не пустят гулять больше на улицу и что он должен сидеть и
смотреть книжку с картинками; а Колю между тем, успокоив леденцом, выносят ко мне на галерею.
Неточные совпадения
(Из записной
книжки Н.В. Гоголя.)] так вот тогда я
посмотрю, я
посмотрю тогда, какой он игрок!
— Иногда кажется, что понимать — глупо. Я несколько раз ночевал в поле; лежишь на спине, не спится,
смотришь на звезды, вспоминая
книжки, и вдруг — ударит, — эдак, знаешь, притиснет: а что, если величие и необъятность вселенной только — глупость и чье-то неумение устроить мир понятнее, проще?
Проповедник
посмотрел в
книжку и продолжал очень спокойно, словно он рассказывает обыкновенное и давно известное всем:
Пообедав, он ушел в свою комнату, лег, взял
книжку стихов Брюсова, поэта, которого он вслух порицал за его антисоциальность, но втайне любовался холодной остротой его стиха. Почитал, подремал, затем пошел
посмотреть, что делает Варвара; оказалось, что она вышла из дома.
—
Посмотрите, — интересно! — говорила она Климу и совала ему желтенькие
книжки Рене Думика, Пеллисье, Франса.