Неточные совпадения
Отец улыбнулся и отвечал, что похоже на то; что он и прежде слыхал об нем много нехорошего, но что он родня и любимец Михайлушки, а
тетушка Прасковья Ивановна во всем Михайлушке верит; что он велел послать к себе таких стариков из багровских, которые
скажут ему всю правду, зная, что он их не выдаст, и что Миронычу было это невкусно.
Видно, много страдания и страха выражалось на моем лице, потому что
тетушка, остановившись в лакейской, приласкала меня и
сказала: «Не бойся, Сережа!
Дедушка слушал меня внимательно, приветливо улыбался, наконец
сказал, как-то значительно посмотря на бабушку и
тетушку: «Это хорошо, что ты мать любишь.
Вторая приехавшая
тетушка была Аксинья Степановна, крестная моя мать; это была предобрая, нас очень любила и очень ласкала, особенно без других; она даже привезла нам гостинца, изюма и черносливу, но отдала тихонько от всех и велела так есть, чтоб никто не видал; она пожурила няньку нашу за неопрятность в комнате и платье, приказала переменять чаще белье и погрозила, что
скажет Софье Николавне, в каком виде нашла детей; мы очень обрадовались ее ласковым речам и очень ее полюбили.
Сказали о наших слезах
тетушке.
Хотя мать мне ничего не говорила, но я узнал из ее разговоров с отцом, иногда не совсем приятных, что она имела недружелюбные объяснения с бабушкой и
тетушкой, или, просто
сказать, ссорилась с ними, и что бабушка отвечала: «Нет, невестушка, не взыщи; мы к твоим детям и приступиться не смели.
Отец с досадой отвечал: «Совестно было
сказать, что ты не хочешь быть их барыней и не хочешь их видеть; в чем же они перед тобой виноваты?..» Странно также и неприятно мне показалось, что в то время, когда отца вводили во владение и когда крестьяне поздравляли его шумными криками: «Здравствуй на многие лета, отец наш Алексей Степаныч!» — бабушка и
тетушка, смотревшие в растворенное окно, обнялись, заплакали навзрыд и заголосили.
Этих ягод было много в саду, или, лучше
сказать, в огороде;
тетушка ходила с нами туда, указала их, и мы вместе с ней набрали целую полоскательную чашку и принесли бабушке.
Мало того, что я сам читал, по обыкновению, с увлеченьем и с восторгом, — я потом рассказывал сестрице и
тетушке читанное мной с таким горячим одушевлением и, можно
сказать, самозабвением, что, сам того не примечая, дополнял рассказы Шехеразады многими подробностями своего изобретенья и говорил обо всем, мною читанном, точно как будто сам тут был и сам все видел.
Она
сказала: «
Тетушка желает вас всех видеть», и мы сейчас пошли к ней в спальню.
Она
сказала мне, что
тетушка занята очень разговорами с моим отцом и матерью и выслала ее, прибавя: «Изволь отсюда убираться».
Александра Ивановна печально улыбнулась и
сказала: «Прасковья Ивановна не любит называться бабушкой и приказала мне называть ее
тетушкой, и я уже привыкла ее так звать.
Потом приходил к нам отец; мать
сказала ему о нашем позднем обеде; он пожалел, что мы были долго голодны, и поспешно ушел,
сказав, что он играет с
тетушкой в пикет.
Я вдруг обратился к матери с вопросом: «Неужели бабушка Прасковья Ивановна такая недобрая?» Мать удивилась и
сказала: «Если б я знала, что ты не спишь, то не стала бы всего при тебе говорить, ты тут ничего не понял и подумал, что Александра Ивановна жалуется на
тетушку и что
тетушка недобрая; а это все пустяки, одни недогадки и кривое толкованье.
Правду
сказать, настоящим-то образом разгавливались бабушка,
тетушки и отец: мать постничала одну Страстную неделю (да она уже и пила чай со сливками), а мы с сестрицей — только последние три дня; но зато нам было голоднее всех, потому что нам не давали обыкновенной постной пищи, а питались мы ухою из окуней, медом и чаем с хлебом.
Впрочем, мать, бабушка и
тетушки знали, что пьяные люди идут вброд по полоям, а как я, наконец,
сказал слышанные мною слова, что старый Болтуненок «пропал, утонул», то несчастное событие вполне и для них объяснилось.
Мать по-прежнему не входила в домашнее хозяйство, а всем распоряжалась бабушка, или, лучше
сказать,
тетушка; мать заказывала только кушанья для себя и для нас, но в то же время было слышно и заметно, что она настоящая госпожа в доме и что все делается или сделается, если она захочет, по ее воле.
Мать сначала улыбнулась, но потом строго
сказала мне: «Ты виноват, что зашел туда, куда без позволения ты ходить не должен, и в наказание за свою вину ты должен теперь солгать, то есть утаить от своей
тетушки, что был в ее амбаре, а не то она прибьет Матрешу».
К вечеру, однако, я придумал себе вот какое оправдание: если маменька сама
сказала мне, что я должен утаить от
тетушки, что входил в ее амбар, для того, чтоб она не побила Матрешу, то я должен утаить от матери слова Параши, для того, чтоб она не услала ее в Старое Багрово.
Через несколько дней, при мне, мой отец
сказал Прасковье Ивановне: «Я исполнил,
тетушка, вашу волю; но если я оставлю дело без моего надзора, то я его проиграю».
Не дочитывая письма, отец обратился к Прасковье Ивановне и твердым голосом
сказал: «Как вам угодно,
тетушка, а мы сегодня же едем; если вы не пустите Софью Николавну, то я поеду один, на перекладных, в телеге».
«
Тетушка всему причиной, — с горячностью
сказал мой отец.
Перед кончиной она не отдала никаких особенных приказаний, но поручила
тетушке Аксинье Степановне, как старшей, просить моего отца и мать, чтоб они не оставили Танюшу, и, сверх того, приказала
сказать моей матери, что она перед ней виновата и просит у ней прощенья.
Отец мой
сказал: «Вот еще что придумала
тетушка!
Поведение
тетушки Татьяны Степановны, или, лучше
сказать, держанье себя с другими, вдруг переменилось, по крайней мере, она казалась уже совершенно не такою, какою была прежде.
Мать не стала спорить, но через несколько дней, при мне, когда
тетушка кинулась подать ей скамеечку под ноги, мать вдруг ее остановила и
сказала очень твердо: «Прошу вас, сестрица, никогда этого не делать, если не хотите рассердить меня.
Мать не уговаривала
тетушку ехать с нами и при мне
сказала отцу, что сестрице будет там несвободно и скучно.
Неточные совпадения
—
Скажите, ведь теперь, я полагаю, обстоятельства ваши получше? После
тетушки все-таки вам досталось кое-что?
— Есть у меня, пожалуй, трехмиллионная
тетушка, —
сказал Хлобуев, — старушка богомольная: на церкви и монастыри дает, но помогать ближнему тугенька. А старушка очень замечательная. Прежних времен
тетушка, на которую бы взглянуть стоило. У ней одних канареек сотни четыре. Моськи, и приживалки, и слуги, каких уж теперь нет. Меньшому из слуг будет лет шестьдесят, хоть она и зовет его: «Эй, малый!» Если гость как-нибудь себя не так поведет, так она за обедом прикажет обнести его блюдом. И обнесут, право.
Несмотря на то, что княгиня поцеловала руку бабушки, беспрестанно называла ее ma bonne tante, [моя добрая
тетушка (фр.).] я заметил, что бабушка была ею недовольна: она как-то особенно поднимала брови, слушая ее рассказ о том, почему князь Михайло никак не мог сам приехать поздравить бабушку, несмотря на сильнейшее желание; и, отвечая по-русски на французскую речь княгини, она
сказала, особенно растягивая свои слова:
—
Тетушка десять раз сочтет и спрячет к себе, —
сказала она, — а я, как институтка, выпрашиваю свою долю, и она выдает мне, вы знаете, с какими наставлениями.
— Довольно, довольно! — остановила она с полуулыбкой, не от скуки нетерпения, а под влиянием как будто утомления от раздражительного спора. — Я воображаю себе обеих
тетушек, если б в комнате поселился беспорядок, —
сказала она, смеясь, — разбросанные книги, цветы — и вся улица смотрит свободно сюда!..