Неточные совпадения
На зеленом, цветущем
берегу, над темной глубью реки или озера,
в тени
кустов, под шатром исполинского осокоря или кудрявой ольхи, тихо трепещущей своими листьями
в светлом зеркале воды,
на котором колеблются или неподвижно лежат наплавки ваши, — улягутся мнимые страсти, утихнут мнимые бури, рассыплются самолюбивые мечты, разлетятся несбыточные надежды!
Выбор мест бывает различен не только по времени года, но и по времени дня. Весною, пока вода еще несколько мутна, рыба бродит зря, как говорят охотники, и клюет везде
на всех глубинах, ибо
берега рек еще не определились, не заросли по местам густою осокой, аиром или камышом; еще не поднялись со дна водяные травы, не всплыли лопухи; береговые деревья и
кусты не оделись листьями, не покрыли прозрачные воды тенью зеленого навеса, маня рыбу пищею во всякое время и прохладою
в полдень.
Охотники хорошо это знают и
на реках и озерах,
берега которых совершенно голы, прибегают к хитрости, устроивают искусственную зелень: срубают вершину какого-нибудь молодого дерева (если оно мало, то два и три) или целый
куст тальнику, вербы, выбирают удобное для уженья место и кладут их
на воду, погрузив до половины и воткнув нижние, заостренные концы
в берег.
Оно особенно выгодно и приятно потому, что
в это время другими способами уженья трудно добывать хорошую рыбу; оно производится следующим образом:
в маленькую рыбачью лодку садятся двое; плывя по течению реки, один тихо правит веслом, держа лодку
в расстоянии двух-трех сажен от
берега, другой беспрестанно закидывает и вынимает наплавную удочку с длинной лесой, насаженную червяком, кобылкой (если они еще не пропали) или мелкой рыбкой; крючок бросается к
берегу, к траве, под
кусты и наклонившиеся деревья, где вода тиха и засорена падающими сухими листьями: к ним обыкновенно поднимается всякая рыба, иногда довольно крупная, и хватает насадку
на ходу.
Итак, главнейшее правило состоит
в том, чтобы соображаться с временами года и состоянием погоды:
на дворе тепло, ясно и тихо — рыба гуляет везде, даже по самым мелким местам (особенно вечером), следовательно там и надобно ее удить; наступает ненастье, особенно ветер — рыба бросается
в траву, прячется под
берегами и
кустами: должно искать ее там; наступает сильный холод — рыба становится
на станы, то есть разделяется по породам, собирается стаями и ложится
на дно
в местах глубоких: надобно преследовать ее и там и удить очень глубоко.
Хотя трудно с этим согласиться, но положим, что такая уверенность справедлива, да для рыбы эта отрава очень вредна: та, которая наглоталась кукольванца много, умирает скоро, всплывает наверх, бывает собрана и съедена; но несравненно большая часть окормленной рыбы
в беспамятстве забивается под
берега, под коряги и камни, под
кусты и корни дерев,
в густые камыши и травы, растущие иногда
на глубоких местах — и умирает там, непримеченная самими отравителями, следовательно пропадает совершенно даром и гниением портит воду и воздух.
Большого сорта крючки, и даже средние,
на толстых лесах или крепких шнурках с грузилом, если вода быстра, насаживаются рыбкою, опускаются
на дно реки, пруда или озера, предпочтительно возле
берега, около корней и коряг, и привязываются к воткнутому
в берег колу, удилищу или
кусту.
Неточные совпадения
Волга задумчиво текла
в берегах, заросшая островами,
кустами, покрытая мелями. Вдали желтели песчаные бока гор, а
на них синел лес; кое-где белел парус, да чайки, плавно махая крыльями, опускаясь
на воду, едва касались ее и кругами поднимались опять вверх, а над садами высоко и медленно плавал коршун.
Подле огромного развесистого вяза, с сгнившей скамьей, толпились вишни и яблони; там рябина; там шла кучка лип, хотела было образовать аллею, да вдруг ушла
в лес и братски перепуталась с ельником, березняком. И вдруг все кончалось обрывом, поросшим
кустами, идущими почти
на полверсты
берегом до Волги.
Она, закрытая совсем
кустами, сидела
на берегу, с обнаженными ногами, опустив их
в воду, распустив волосы, и, как русалка, мочила их, нагнувшись с
берега. Райский прошел дальше, обогнул утес: там, стоя по горло
в воде, купался m-r Шарль.
«А там есть какая-нибудь юрта,
на том
берегу, чтоб можно было переждать?» — спросил я. «Однако нет, — сказал он, —
кусты есть… Да почто вам юрта?» — «Куда же чемоданы сложить, пока лошадей приведут?» — «А
на берегу: что им доспеется? А не то так
в лодке останутся: не азойно будет» (то есть: «Не тяжело»). Я задумался: провести ночь
на пустом
берегу вовсе не занимательно; посылать ночью
в город за лошадьми взад и вперед восемь верст — когда будешь под кровлей? Я поверил свои сомнения старику.
Когда будете
в Маниле, велите везти себя через Санта-Круц
в Мигель: тут река образует островок, один из тех, которые снятся только во сне да изображаются
на картинах;
на нем какая-то миньятюрная хижина
в кустах; с одной стороны
берега смотрятся
в реку ряды домов, лачужек, дач; с другой — зеленеет луг, за ним плантации.