Неточные совпадения
Если погода стоит жаркая и солнечная то еще в исходе июля
рыба поднимается высоко и держится под навесом трав, преимущественно широколистных, что продолжается в августе и даже в сентябре — до наступления
холодного времени; впрочем,
рыба опускается не столько от
холодной погоды, как от дождей и сильных ветров: вообще, крупная
рыба держится глубже мелкой.
Много раз случалось мне замечать, что в прекрасную погоду вдруг
рыба переставала брать, и почти всегда, через сутки или ближе, наступало упорное ненастье, то есть сильные, продолжительные дожди с
холодным ветром.
Не все породы
рыб могут жить в одной и той же температуре воды: для одних нужна чистая, быстрая и
холодная вода, для других — более теплая, тихая и даже стоячая, имеющая дно иловатое и тинистое.
Итак, все породы
рыб могут жить в одной и той же реке, если течение ее продолжительно, только одни выше, где вода
холоднее и чище, а другие ниже, где вода теплее и мутнее: в этом убедиться нетрудно, исследовав течение какой-нибудь порядочной реки.
В водополье вода везде одинакова: везде мутна и холодна, и
рыба, обыкновенно обитающая в теплой сравнительно воде, поднимается вверх до самых
холодных ключей; но при возвращении назад, если случайно что-нибудь захватит ее в таких местах, где вода для нее еще холодна, или, наоборот, скатится она слишком низко, так что вода для нее окажется уже тепла, —
рыба или поднимется выше, или опустится ниже, только непременно отыщет сродную ей температуру.
В проточных небольших родниковых прудах, имеющих всегда свежую и даже
холодную воду, которые весной мало прибывают от полой воды и никогда не уходят, спуски которых всегда загораживаются решетками и верховья мелки, будет жить всякая
рыба, хотя бы температура воды не сходствовала с натурою
рыбы, но будет только жить, а не водиться: даже не достигнет полной природной величины своей.
Не знаю, что теперь находится на их вершинах, но лет пятьдесят тому назад на двух из них были небольшие озера с чистою и
холодною водою, и в одном озерке, кажется на горе Юрак-Тау, водились караси, а может быть, и другая
рыба.
Он не сносит воды
холодной и появляется в реках после всех
рыб; преимущественно водится во множестве в реках тихих, глубоких, тинистых, имеющих много плес и заливов; особенно любит большие пруды и озера; икру мечет в апреле, в самое водополье.
Красуля принадлежит к породе форели и вместе с нею водится только в чистых,
холодных и быстрых реках, даже в небольших речках или ручьях, и в новых, не загаженных навозом прудах, на них же устроенных, но только в глубоких и чистых; стан ее длинен, брусковат, но шире щучьего; она очень красива; вся, как и форель, испещрена крупными и мелкими, черными, красными и белыми крапинами; хвост и перья имеет сизые; нижнюю часть тела — беловато-розового цвета; рот довольно большой; питается мелкою
рыбой, червяками и разными насекомыми, падающими в воду снаружи и в ней живущими.
Проголодавшись, он попросил лакея дать ему чего-нибудь дешевого и постного. За сорок копеек ему дали какой-то
холодной рыбы с морковью. Он съел и тотчас же почувствовал, как эта рыба тяжелым комом заходила в его животе; начались отрыжка, изжога, боль…
Неточные совпадения
Рыбачьи лодки, повытащенные на берег, образовали на белом песке длинный ряд темных килей, напоминающих хребты громадных
рыб. Никто не отваживался заняться промыслом в такую погоду. На единственной улице деревушки редко можно было увидеть человека, покинувшего дом;
холодный вихрь, несшийся с береговых холмов в пустоту горизонта, делал открытый воздух суровой пыткой. Все трубы Каперны дымились с утра до вечера, трепля дым по крутым крышам.
Вспоминался блеск
холодного оружия из Златоуста; щиты ножей, вилок, ножниц и замков из Павлова, Вачи, Ворсмы; в павильоне военно-морском, орнаментированном ружейными патронами, саблями и штыками, показывали длинногорлую, чистенькую пушку из Мотовилихи, блестящую и
холодную, как
рыба. Коренастый, точно из бронзы вылитый матрос, поглаживая синий подбородок, подкручивая черные усы, снисходительно и смешно объяснял публике:
Она была чужда всего окружающего: рассердится ли братец за напрасно истраченный или невыторгованный рубль, за подгорелое жаркое, за несвежую
рыбу, надуется ли невестка за мягко накрахмаленные юбки, за некрепкий и
холодный чай, нагрубит ли толстая кухарка, Агафья Матвеевна не замечает ничего, как будто не о ней речь, не слышит даже язвительного шепота: «Барыня, помещица!»
Почиваем, кушаем превосходную
рыбу ежедневно в ухе, в пирогах,
холодную, жареную; раков тоже, с клешнями, без клешней, толстокожих, с усами и без оных, круглых и длинных.
— У
рыбы кровь
холодная, — возразил он с уверенностию, —
рыба тварь немая. Она не боится, не веселится;
рыба тварь бессловесная.
Рыба не чувствует, в ней и кровь не живая… Кровь, — продолжал он, помолчав, — святое дело кровь! Кровь солнышка Божия не видит, кровь от свету прячется… великий грех показать свету кровь, великий грех и страх… Ох, великий!