Неточные совпадения
Для охотников, стреляющих влет мелкую, преимущественно болотную птицу, не нужно ружье, которое бы било дальше пятидесяти или, много, пятидесяти пяти шагов: это самая дальняя мера; по большей части в болоте приходится стрелять гораздо ближе; еще менее нужно, чтоб ружье било слишком кучно, что, впрочем, всегда соединяется с далекобойностью; ружье, несущее дробь кучею, даже невыгодно для мелкой дичи; из него гораздо скорее дашь промах, а
если возьмешь очень верно на близком расстоянии, то непременно разорвешь птицу: надобно только, чтоб ружье ровно и не слишком широко рассевало во все стороны мелкую дробь, обыкновенно употребляемую в охоте
такого рода, и чтоб заряд ложился, как говорится, решетом.
Таким зарядом надобно начать стрелять в цель;
если звук выстрела не густ, не полон, приклад не плотно прижимается к плечу, дробь не глубоко входит даже в мягкое дерево и ложится пониже цели, то заряд мал: прибавляя понемногу пороху и дроби, вы, наконец, непременно найдете настоящий заряд.
Вместо них стали употреблять
так называемые рубленые пыжи, но вернее сказать — вырубаемые кружки из старых шляп и тонких войлоков посредством особенной железной формы, края которой
так остры, что
если наставить ее на войлок и стукнуть сверху молотком, то она вырубит войлочный кружок, который, входя в дуло несколько натуге, весьма удобно и выгодно заменяет все другого рода пыжи.
Только в стрельбе с подъезда к птице крупной и сторожкой, сидящей на земле, а не на деревьях, собака мешает, потому что птица боится ее; но
если собака вежлива, [То есть не гоняется за птицей и совершенно послушна] то она во время самого подъезда будет идти под дрожками или под телегой,
так что ее и не увидишь; сначала станет она это делать по приказанию охотника, а потом по собственной догадке.
Если и поднимешь нечаянно, то редко убьешь, потому что не ожидаешь; с доброю собакой, напротив, охотник не только знает, что вот тут, около него, скрывается дичь, но знает, какая именно дичь; поиск собаки бывает
так выразителен и ясен, что она точно говорит с охотником; а в ее страстной горячности, когда она добирается до птицы, и в мертвой стойке над нею — столько картинности и красоты, что все это вместе составляет одно из главных удовольствий ружейной охоты.
Я имел двух
таких собак, которые, пробыв со мной на охоте от зари до зари, пробежав около сотни верст и воротясь домой усталые, голодные, едва стоящие на ногах, никогда не ложились отдыхать, не ели и не спали без меня; даже заснув в моем присутствии, они сейчас просыпались,
если я выходил в другую комнату, как бы я ни старался сделать это тихо.
С непривычки может закружиться голова и ходить покажется страшно, хотя и не опасно,
если болота не имеют
так называемых окошек, то есть мест, не заросших крепкими корнями трав и растений.
Если общество не многочисленно и все стрелки настоящие охотники, то
такая охота может быть чрезвычайно приятна и удачна.
Дупель
так сходен перьями и складом с бекасом, что их не вдруг даже различишь,
если не обратишь внимания на разность в величине и не увидишь хлупи или брюшка, которое у дупеля не белое, а серо-пестрое.
Если болотные кулики не будут истреблены в первый раз или по неуменью стрелять, или по излишней горячности охотника, то в другой раз сделаются гораздо осторожнее: налетают близко только сначала, а потом возьмут
такой вepx, что их не достанешь и утиною дробью, да и летают над охотником лишь несколько куликов, а остальные все посядут кругом в безопасном расстоянии.
Нравами также они совершенно сходны;
так же вьют гнезда на кочках,
так же самка кладет четыре яйца,
так же самец разделяет с нею заботы о высиживании яиц и сохранении детей, к которым оказывают травники
такую же,
если не большую, горячность.
Если мне случалось как-нибудь нечаянно подойти к их станичке близко,
так, что они меня не видели и продолжали беззаботно бегать, доставать из грязи корм, а иногда отдыхать, стоя на одном месте, то я подолгу любовался ими, даже не один раз уходил прочь, не выстрелив из ружья…
Если бы я не сам взял этого погоныша на гнезде, изо рта собаки, то никогда бы не поверил, чтобы
такая маленькая и узенькая птичка могла нести
такое количество яичек и имела бы возможность их высиживать.
На
таких речках строят,
если случаются берега повыше, незатейливые мельницы на один постав, редко на два.
Очень редко по берегам их растет мелкий кустарник.
Если взглянуть на
такую реку, извивающуюся по степи, с высокого места, что случается довольно редко, то представится необыкновенное зрелище: точно на длинном бесконечном снурке, прихотливо перепутанном, нанизаны синие яхонты в зеленой оправе, перенизанные серебряным стеклярусом: текущая вода блестит, как серебро, а неподвижные омуты синеют в зеленых берегах, как яхонты.
Мне рассказывали многие, что гусыня перетаскивает на воду поочередно за шею каждого гусенка,
если вода далеко or гнезда или местность
так неудобопроходима, что гусенку и пролезть трудно.
Если же тревога была не пустая,
если точно человек или зверь приблизится к стае — быстро поднимаются старики, и стремглав бросаются за ними молодые, оглашая зыбучий берег и спящие в тумане воды и всю окрестность
таким пронзительным, зычным криком, что услышать его за версту и более…
Плохо хозяину, который поздно узнает о том, что гуси повадились летать на его хлеб; они съедят зерна, лоском положат высокую солому и сделают
такую толоку, как будто тут паслось мелкое стадо.
Если же хозяин узнает во-время, то разными средствами может отпугать незваных гостей.
Я стреливал гусей во всякое время: дожидаясь их прилета в поле, притаясь в самом еще не вымятом хлебе, подстерегая их на перелете в поля или с полей, дожидаясь на ночлеге, где за наступившею уже темнотою гуси не увидят охотника,
если он просто лежит на земле, и, наконец, подъезжая на лодке к спящим на берегу гусям, ибо по воде подплыть
так тихо, что и сторожевой гусь не услышит приближающейся в ночном тумане лодки.
Если яиц много, то почти всегда бывает один или два болтуна:
так называется яйцо, в котором не образовался утенок и в котором оттого, что оно до половины пусто, болтается, когда его потрясешь.
Редкая собака не поддается обману и не погонится за ней; обыкновенно утка уводит собаку за версту и более, но охотнику хорошо известно, что значат
такие проделки, и, несмотря на то, он часто по непростительной жадности, позабыв о том, что утка летит
так плохо от яиц, то есть от гнезда, что с нею гибнет целая выводка, сейчас ее убивает,
если не помешает близкое преследованье собаки, у которой иногда она висит над рылом, как говорится.
Если утка скрывается с утятами в отдельном камыше или береговой траве и охотник с собакой подойдет к ней
так близко, что уйти некуда и некогда, утка выскакивает или вылетает, смотря по расстоянию, также на открытую воду и производит тот же маневр: ружейный выстрел прекращает тревогу и убивает матку наповал.
Ловко также стрелять их в лет, поднимающихся с небольших речек, по берегам которых ходят охотники, осторожно высматривая впереди, по изгибистым коленам реки, не плывут ли где-нибудь утки, потому что в
таком случае надобно спрятаться от них за кусты или отдалиться от берега, чтоб они, увидев человека, не поднялись слишком далеко, надобно забежать вперед и подождать пока они выплывут прямо на охотника; шумно, столбом поднимаются утки,
если берега речки круты и они испуганы нечаянным появлением стрелка; легко и весело спускать их сверху вниз в разных живописных положениях.
Подстреленная утка воровата, говорят охотники, и это правда: она умеет мастерски прятаться даже на чистой и открытой воде:
если только достанет сил, то она сейчас нырнет и, проплыв под водою сажен пятнадцать, иногда и двадцать, вынырнет, или, лучше сказать, выставит только один нос и часть головы наружу и прильнет плотно к берегу,
так что нет возможности разглядеть ее.
Название несколько общее, потому что самки всех утиных пород пером серы, или,
если выразиться точнее, серо-пестры, и собственно
так называемые серые утки очень сходны со всеми утиными самками. Но тем не менее серая утка совершенно заслуживает свое имя, потому что она серее всех уток и особенно потому, что даже селезень ее не имеет никаких отметин. Ей по преимуществу принадлежит место в русской песне, когда говорится...
Если же это случится не на широкой реке и нырку придется нырять вниз по течению, то он производит с
таким проворством свое подводное плаванье, что стрелок,
если захочет догнать его, должен бежать, как говорится, во все лопатки.
Но иногда упорство преодолевало, и то единственно в
таком случае,
если на воде был захвачен один, много два гоголя, ибо тут надобно было каждому из них беспрестанно нырять.
Если же случится подойти к воде из-за чего-нибудь,
так, чтобы не было видно охотника, то застрелить гоголя весьма легко: он плавает на воде высоко, шея его согнута, и он пристально смотрит вниз и сторожит маленьких рыбок.
В Оренбургской губернии бьют из них масло, вкус которого и запах
так пронзительно остры, что одну ложку его кладут на бутылку макового масла, и этого достаточно, чтобы сообщить целой бутылке очень сильный, приятный и ароматический вкус;
если персикового масла положить более, то оно производит желудочные и головные боли] промеж которого виднеются иногда желтые полосы или круговины цветущего чилизника.
Хотя снега в открытых степях и по скатам гор бывают мелки, потому что ветер, гуляя на просторе, сдирает снег с гладкой поверхности земли и набивает им глубокие овраги, долины и лесные опушки, но тем не менее от
такого скудного корма несчастные лошади к весне превращаются в лошадиные остовы, едва передвигающие ноги, и многие колеют;
если же пред выпаденьем снега случится гололедица и земля покроется ледяною корою, которая под снегом не отойдет (как то иногда бывает) и которую разбивать копытами будет не возможно, то все конские табуны гибнут от голода на тюбеневке.
При помощи
такого оружия раненный легко журавль делается опасною птицею для охотника и собаки,
если они вздумают неосторожно его схватить.
Сначала подстреленный журавль бежит прочь, и очень шибко,
так что без собаки трудно догнать его: скорости своему бегу придает он подмахиваньем крыльев или крыла,
если одно ранено; видя же, что ему не уйти, он на всем бегу бросается на спину и начинает защищаться ногами и носом, проворно и сильно поражая противника.
Если же удастся разбить стаю в разноту или найти куропаток, зарывшихся в снегу по разнице, то убить их много; в последнем случае они
так крепко лежат, что надобно их выталкивать ногой.
Надобно заметить, что перепелки пропадают не вдруг, а постепенно. Быв смолоду перепелятником, то есть охотником травить перепелок ястребом, я имел случай много раз наблюдать за постепенностью их отлета.
Если б я был только ружейным охотником, я никогда бы не мог узнать этого обстоятельства во всей подробности: стал ли бы я ежедневно таскаться за одними перепелками в
такое драгоценное для стрельбы время?
Разумеется, сидя на
таком месте, он совершенно безопасен от ружья охотника:
если вы подъедете или подойдете близко к сосне, то нижние ветви закроют его и вам ничего не будет видно,
если же отойдете подальше и глухарь сделается виден, то расстояние будет
так велико, что нет никакой возможности убить дробью
такую большую и крепкую птицу, хотя бы ружье было заряжено безымянкой или нулем.
Главное условие подъезда: никогда не направлять лошадей прямо на тетерева и никогда не подъезжать к нему сзади, разумеется
если выполнить то и другое позволяет местность; надобно
так подъезжать, что как будто вы едете мимо.
Такая стрельба может продолжаться до вечера, разумеется
если местность удобна и тетеревам некуда улететь далеко.
Третий неудобен потому, что надобно уменье набивать чучелы; притом они всегда выходят менее настоящих тетеревов, а нужно, чтоб они были больше и виднелись издали, да и хищные птицы — орлы, беркуты и ястреба-гусятники нередко вцепляются в них и уносят,
если они воткнуты на присады, а не привязаны (
таким образом убил я однажды огромного беркута).
Тетерева
так глупы в этом отношении, что
если воткнуть на присады обожженные чурбаны, кочки или шапки, то они и к ним будут садиться; я слыхал о подобных проделках.
Вся разница,
если это только назвать разницей, состоит в том, что горлинки несравненно смирнее других голубей,
так что к ним не только близко подъехать, но всегда подойти пешком; они почти
так же смирны, как воробьи, галки и русские голуби.
Высыпки бывают иногда
так многочисленны, что даже опытный и хладнокровный охотник смутится и растеряется, а молодой, горячий просто с ума сойдет, и
если к этому присоединится собака, которая гоняется за птицей, то в несколько минут распугается и разлетится бог знает куда сотенная высыпка Когда случится нечаянно наткнуться на высыпку, вальдшнепы вдруг начнут вскакивать, производя довольно сильный шум крыльями и мелькая во всех направлениях: впереди, с боков и даже сзади.
Если общество велико и вальдшнепов много, то выстрелы раздаются беспрестанно, как беглый ружейный огонь; иногда лесное эхо звучно повторяет их в тонком прохладном весеннем воздухе, раскатывая отголоски по лесным оврагам; с изумлением останавливается проезжий или прохожий, удивляясь
такой частой и горячей стрельбе, похожей на перестрелку с неприятелем в передовой цепи.
Очевидно, что в одиночку
такая охота не заманчива, хотя очень спокойна: курить, сидеть, прохаживаться, даже лежать,
если угодно, но она уже слишком недобычлива и даже может быть скучновата, потому что иногда лет вальдшнепов располагается весьма неудачно: во всех направлениях слышны их голоса, а именно на то место, где стоит охотник, не налетит в меру ни один, и, простояв часа три, охотник принужден будет воротиться домой, не разрядив даже ружья.
Но кроме врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу,
такие же враги их летают и по воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы напасть на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое логово;
если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется, в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит на стогу или на сурчине, — увидит и, зашумев как буря, упадет на бедного зайца внезапно из облаков, унесет в длинных и острых когтях на далекое расстояние и, опустясь на удобном месте, съест почти всего, с шерстью и мелкими костями.
[Порошею называется каждый новый снег, выпавший с вечера или даже в ночь, но переставший к утру: он точно запорошит все старые следы, а новые,
если погода тепла, отпечатаются на свежем снегу
так отчетисто, что даже видны ноготки ходившего зверя.
Сверх того, чем позднее перестанет идти снег, тем короче заячьи малики,
так что,
если снег шел сильный и перестал на заре (что случается довольно часто), то где увидишь малик, там лежит и заяц, ибо все его прежние ходы запорошило снегом; само собою разумеется, что малики тогда попадаются редко.
Я хочу сказать несколько слов о тех мелких птичках, которые употребляются в пищу и которые очень недурны вкусом, особенно
если жирны. Их никто не называет дичью, и настоящие охотники редко их стреляют, разве
так, чтоб разрядить ружье или за совершенным отсутствием всякой настоящей дичи.