Неточные совпадения
Болотные кулики, несчастные жертвы всякого стрелка, так беспощадно истребляемые, мало уважаются охотниками, без сомнения, потому, что их везде много и что во
время сиденья на яйцах и
вывода детей только ленивый не бьет их: ибо не умеющий вовсе стрелять в лет может стрелять их сидячих; но
с прилета или на отлете никакой охотник ими не пренебрегает.
Травники оказываются весною в половине апреля: сначала пролетают довольно большими стаями и очень высоко, не опускаясь на землю, а потом, когда
время сделается потеплее, травники появляются парами по берегам разлившихся рек, прудов и болотных луж. Они довольно смирны, и в это
время их стрелять
с подъезда и
с подхода. В одну пору
с болотными куликами занимают они болота для
вывода детей и живут всегда вместе
с ними. Мне редко случалось встретить травников в болотах без болотных куликов, и наоборот.
Все, что я писал о избиении сих последних во
время вывода детей, совершается и над травниками; от большей глупости (так нецеремонно и жестко выражаются охотники) или горячности к детям они еще смелее и ближе,
с беспрестанным, часто прерывающимся, коротким, звенящим криком или писком, похожим на слоги тень, тень, подлетают к охотнику и погибают все без исключения, потому что во
время своего летания около собаки или стрелка часто останавливаются неподвижно в воздухе, вытянув ноги и трясясь на одном месте.
Вкус мяса кроншнепов так же совершенно различен, как и охота за ними:
с прилета они довольно сочны и вкусны, во
время вывода детей — сухи и черствы, а на отлете и молодые и особенно старые, облитые жиром, превосходны.
Куропатки имеют решительную склонность к обществу и никогда не попадаются в одиночку, даже парами, исключая
время вывода детей, в чем сходны
с ними тетерева.
Неточные совпадения
Левин встречал в журналах статьи, о которых шла речь, и читал их, интересуясь ими, как развитием знакомых ему, как естественнику по университету, основ естествознания, но никогда не сближал этих научных
выводов о происхождении человека как животного, о рефлексах, о биологии и социологии,
с теми вопросами о значении жизни и смерти для себя самого, которые в последнее
время чаще и чаще приходили ему на ум.
Дойдя до таких
выводов, он решил, что
с ним лично, в его деле, не может быть подобных болезненных переворотов, что рассудок и воля останутся при нем, неотъемлемо, во все
время исполнения задуманного, единственно по той причине, что задуманное им — «не преступление»…
Как то, так и другое, вместе
с историческими явлениями последнего
времени, выяснило для меня очень многое и привело меня к новым
выводам и заключениям, которые я и хочу высказать.
— Припомнив это, мы представляем читателю следующий
вывод, который он может уже прямо приложить к русской литературе последнего
времени: «Когда какое-нибудь литературное явление мгновенно приобретает чрезвычайное сочувствие массы публики, это значит, что публика уже прежде того приняла и сознала идеи, выражение которых является теперь в литературе; тут уже большинство читателей обращается
с любопытством к литературе, потому что ожидает от нее обстоятельного разъяснения и дальнейшей разработки вопросов, давно поставленных самой жизнью.
Казначеев и я слушали и молчали, изъявляя только по
временам наше полное согласие
с мнениями и
выводами хозяина, хотя некоторые похвалы и казались нам преувеличенными.