В отношении к охоте огромные реки решительно невыгодны: полая вода так долго стоит на низких местах, затопив десятки верст луговой стороны, что уже вся птица давно
сидит на гнездах, когда вода пойдет на убыль. Весной, по краям разливов только, держатся утки и кулики, да осенью пролетные стаи, собираясь в дальний поход, появляются по голым берегам больших рек, и то на самое короткое время. Все это для стрельбы не представляет никаких удобств.
Неточные совпадения
Не могу утвердительно сказать, но, кажется, самец помогает самке
сидеть на яйцах и выхаживать молодых: по крайней мере он всегда играет вверху, недалеко от
гнезда.
По большей части история оканчивается тем, что через несколько часов шумное, звучное, весело населенное болото превращается в безмолвное и опустелое место… только легко раненные или прежде пуганные кулики, отлетев
на некоторое расстояние, молча
сидят и дожидаются ухода истребителя, чтоб заглянуть в свое родное
гнездо…
Постоянно раннему их подъему могут быть три причины: 1) или старые кулики садятся ранее
на гнезда; 2) или
сидят на яйцах менее трех недель; 3) или перья, собственно в крыльях, у молодых вырастают скорее.
Самец и самка
сидят попеременно
на гнезде и потом вместе заботятся о молодых, которых, точно так же, как болотные кулики, довольно скоро уводят в луга и потом в хлебные поля.
Я нашел один раз такое
гнездо: гагара,
сидя на нем, как
на лодке, плавала по маленькому озерцу, находившемуся посреди огромного камыша; увидя меня в близком расстоянии, гагара сползла или свалилась
на воду и нырнула.
Журавль с журавлихой, или журкой (так ласково называет ее народ)
сидят попеременно
на яйцах; свободный от сиденья ходит кругом
гнезда поодаль, кушает и караулит; громкий его крик возвещает приближение какой-нибудь опасности, и сидящий
на яйцах сейчас бросает их, отбегает, согнувшись, в сторону и начинает звать своего дружку, который немедленно к нему присоединяется; они вместе уходят от
гнезда дальше или улетают.
На гнезде сидит одна самка; коростелята выводятся очень мелки и покрыты черным, как уголь, пухом, скоро оставляют
гнездо и бегают с большим проворством.
Охотники объясняют это обстоятельство тем, что перепелка не вдруг высиживает всех своих цыплят, что будто она вытаскивает из
гнезда первых вылупившихся перепелят и продолжает
сидеть на остальных яйцах.
Я не видал этого своими глазами и потому не могу признать справедливым такого объяснения; я нахожу несколько затруднительным для перепелиной матки в одно и то же время
сидеть в
гнезде на яйцах, доставать пищу и самой кормить уже вылупившихся детей, которые, по слабости своей в первые дни, должны колотиться около
гнезда без всякого призора, не прикрытые в ночное или дождливое время теплотою материнскою тела.
Она
сидит на яйцах очень крепко, так что не только все хищные звери и зверьки, но даже дворные собаки ловят иногда ее
на гнезде.
Рябчики в начале мая садятся
на гнезда, которые вьют весьма незатейливо, всегда в лесу
на голой земле, из сухой травы, древесных листьев и даже мелких тоненьких прутиков; тока у них бывают в марте; самка кладет от десяти до пятнадцати яиц; она
сидит на них одна, без участия самца, в продолжение трех недель; молодые очень скоро начинают бегать; до совершенного их возраста матка держится с ними предпочтительно в частом и даже мелком лесу, по оврагам, около лесных речек и ручьев.
Голос витютина по-настоящему нельзя назвать воркованьем: в звуках его есть что-то унылое; они протяжны и более похожи
на стон или завыванье, очень громкое и в то же время не противное, а приятное для слуха; оно слышно очень издалека, особенно по зарям и по ветру, и нередко открывает охотнику
гнезда витютина, ибо он любит,
сидя на сучке ближайшего к
гнезду дерева, предпочтительно сухого, выражать свое счастие протяжным воркованьем или, что будет гораздо вернее, завываньем.
Мне случалось много раз подходить близко к дереву,
на котором находилось
гнездо с голубятами, даже влезать
на него, и голубь с голубкой не бросались
на меня, как болотные кулики, не отводили в сторону, прикидываясь, что не могут летать, как то делают утки и тетеревиные курочки, — голуби перелетывали робко с дерева
на дерево, тоскливо повертываясь, подвигаясь или переступая вдоль по сучку,
на котором
сидели, беспрестанно меняя место и приближаясь к человеку по мере его приближения к детям; едва были слышны какие-то тихие, грустные, ропотные, прерывающиеся звуки, не похожие
на их обыкновенное воркованье.
Молитвенная хата, занятая под старца Малафея, до настоящего найма имела другие назначения: она была когда-то банею, потом птичною, «индеечной — разводкою», то есть в ней
сиживали на гнездах индейки-наседки, а теперь, наконец, в ней поселился святой муж и учредилась «моленна», в знак чего над притолками ее дощатых сеней и утвержден был медный «корсунчик».
Неточные совпадения
Их, как малолетних, усадили было в укромный уголок, и они, с юными и глупыми физиономиями, смотрели полуразиня рот
на всех, как молодые желтоносые воронята, которые,
сидя в
гнезде, беспрестанно раскрывают рты, в ожидании корма.
Гольды рассказывают, что уссурийский уж вообще большой охотник до пернатых. По их словам, он высоко взбирается
на деревья и нападает
на птиц в то время, когда они
сидят в
гнездах. В особенности это ему удается в том случае, если
гнездо находится в дупле. Это понятно. Но как он ухитрился поймать такую птицу, которая бегает и летает, и как он мог проглотить кулика, длинный клюв которого, казалось бы, должен служить ему большой помехой?
Каждый день надо было раза два побывать в роще и осведомиться, как
сидят на яйцах грачи; надо было послушать их докучных криков; надо было посмотреть, как развертываются листья
на сиренях и как выпускают они сизые кисти будущих цветов; как поселяются зорки и малиновки в смородинных и барбарисовых кустах; как муравьиные кучи ожили, зашевелились; как муравьи показались сначала понемногу, а потом высыпали наружу в бесчисленном множестве и принялись за свои работы; как ласточки начали мелькать и нырять под крыши строений в старые свои
гнезда; как клохтала наседка, оберегая крошечных цыпляток, и как коршуны кружились, плавали над ними…
Заметив
гнездо какой-нибудь птички, всего чаще зорьки или горихвостки, мы всякий день ходили смотреть, как мать
сидит на яйцах; иногда, по неосторожности, мы спугивали ее с
гнезда и тогда, бережно раздвинув колючие ветви барбариса или крыжовника, разглядывали, как лежат в
гнезде маленькие, миленькие, пестренькие яички.
Чем более присматривался Илья к благополучной жизни своих хозяев, тем более нравились они ему. Всё у них было чисто, крепко, всё делалось спокойно, и они, видимо, любили друг друга. Маленькая, бойкая женщина была похожа
на весёлую синицу, её муж —
на неповоротливого снегиря, в квартире уютно, как в птичьем
гнезде. По вечерам,
сидя у себя, Лунёв прислушивался к разговору хозяев и думал: