Как только молодые начнут свободно летать, то всякое утро, на рассвете, вся
стая поднимается с места ночлега лётом и перемещается на недальнее расстояние; побегав немного, через несколько минут скликается, делает другой перелет и там остается на целый день.
Вот как это было: выстрелив в стаю озимых кур и взяв двух убитых, я следил полет остальной стаи, которая начала подниматься довольно высоко; вдруг одна сивка пошла книзу на отлет (вероятно, она ослабела от полученной раны) и упала или села неблизко; в одно мгновение вся стая быстро опустилась и начала кружиться над этим местом очень низко; я немедленно поскакал туда и нашел подстреленную сивку, которая не имела сил подняться, а только ползла, потому что одна нога была переломлена;
стая поднялась выше.
Неточные совпадения
В то же время, независимо от сидящих, новые
стаи всего разноплеменного птичьего царства летают, кружатся над вашею головою, опускаются,
поднимаются, перелетывают с места на место, сопровождая каждое свое движение радостным, веселым, особенным криком.
За час до заката солнца
стаи молодых гусей
поднимаются с воды и под предводительством старых летят в поля.
Почти до темной ночи изволят они продолжать свой долгий ужин; но вот раздается громкое призывное гоготанье стариков; молодые, которые, жадно глотая сытный корм, разбрелись во все стороны по хлебам, торопливо собираются в кучу, переваливаясь передами от тяжести набитых не в меру зобов, перекликаются между собой, и вся
стая с зычным криком тяжело
поднимается, летит тихо и низко, всегда по одному направлению, к тому озеру, или берегу реки, или верховью уединенного пруда, на котором она обыкновенно ночует.
Если же тревога была не пустая, если точно человек или зверь приблизится к
стае — быстро
поднимаются старики, и стремглав бросаются за ними молодые, оглашая зыбучий берег и спящие в тумане воды и всю окрестность таким пронзительным, зычным криком, что услышать его за версту и более…
Поднявшись от выстрела и сделав круг, утиная
стая черни села опять на средину пруда.
Вдруг вся
стая черни стремительно
поднялась, как будто испуганная чем-то, и улетела.
Когда молодые кроншнепы
поднимутся и начнут летать выводками по полям, а потом и
стаями по берегам прудов или озер, — стрельба их получает опять высокую цену, потому что их трудно отыскивать и еще труднее подъезжать к ним, ибо они бывают очень сторожки и после первого выстрела улетают на другие, отдаленные места.
Тогда они становятся гораздо бойчее,
поднимаются всей
стаею вдруг, с шумом и треском, почти всегда вне выстрела.
Надобно принять за правило: как скоро подъедешь в меру — стрелять в ближайших; целя всегда в одну, по большей части убьешь пару и даже изредка трех. Желая убить больше одним зарядом — измучишь себя и лошадей и убьешь несравненно меньше, потому что угонишь далеко и беспрестанным преследованьем напугаешь озимых кур гораздо скорее, чем редкими выстрелами. Обыкновенно после каждого выстрела
поднимется вся
стая и, сделав невысоко круг или два.
Вдруг вся
стая, как будто чем испуганная, стремительно
поднялась. Старик выскочил из шалаша, а за ним и я, чтоб посмотреть: кто испугал тетеревов?..
Неточные совпадения
Картина, которую я увидел, была необычайно красива. На востоке пылала заря. Освещенное лучами восходящего солнца море лежало неподвижно, словно расплавленный металл. От реки
поднимался легкий туман. Испуганная моими шагами,
стая уток с шумом снялась с воды и с криком полетела куда-то в сторону, за болото.
Небольшие
стаи то и дело перелетывали и носились над водою, а от выстрела
поднимались такие тучи, что охотник невольно хватался одной рукой за шапку и протяжно говорил: фу-у!
Из закоптевшей трубы столбом валил дым и,
поднявшись высоко, так, что посмотреть — шапка валилась, рассыпался горячими угольями по всей степи, и черт, — нечего бы и вспоминать его, собачьего сына, — так всхлипывал жалобно в своей конуре, что испуганные гайвороны [Гайвороны — грачи.]
стаями подымались из ближнего дубового леса и с диким криком метались по небу.
Осенью озеро ничего красивого не представляло. Почерневшая холодная вода била пенившеюся волной в песчаный берег с жалобным стоном, дул сильный ветер; низкие серые облака сползали непрерывною грядой с Рябиновых гор. По берегу ходили белые чайки. Когда экипаж подъезжал ближе, они
поднимались с жалобным криком и уносились кверху. Вдали от берега сторожились утки целыми
стаями. В осенний перелет озеро Черчеж было любимым становищем для уток и гусей, — они здесь отдыхали, кормились и летели дальше.
Все берега полоев были усыпаны всякого рода дичью; множество уток плавало по воде между верхушками затопленных кустов, а между тем беспрестанно проносились большие и малые
стаи разной прилетной птицы: одни летели высоко, не останавливаясь, а другие низко, часто опускаясь на землю; одни
стаи садились, другие
поднимались, третьи перелетывали с места на место: крик, писк, свист наполнял воздух.