Неточные совпадения
Для охотников, стреляющих влет мелкую, преимущественно болотную
птицу, не нужно ружье, которое бы било дальше пятидесяти или, много, пятидесяти пяти шагов: это самая дальняя мера; по большей части в болоте приходится
стрелять гораздо ближе; еще менее нужно, чтоб ружье било слишком кучно, что, впрочем, всегда соединяется с далекобойностью; ружье, несущее дробь кучею, даже невыгодно для мелкой дичи; из него гораздо скорее дашь промах, а если возьмешь очень верно на близком расстоянии, то непременно разорвешь
птицу: надобно только, чтоб ружье ровно и не слишком широко рассевало во все стороны мелкую дробь, обыкновенно употребляемую в охоте такого рода, и чтоб заряд ложился, как говорится, решетом.
Из любопытства я пробовал
стрелять дунстом: если заряд не разорвет
птицу, то убивает ее, как будто палкой, не делая ран.
Во-вторых, в охотах, о которых я сейчас говорил, охотник не главное действующее лицо, успех зависит от резвости и жадности собак или хищных
птиц; в ружейной охоте успех зависит от искусства и неутомимости стрелка, а всякий знает, как приятно быть обязанным самому себе, как это увеличивает удовольствие охоты; без уменья
стрелять — и с хорошим ружьем ничего не убьешь; даже сказать, что чем лучше, кучнее бьет ружье, тем хуже, тем больше будет промахов.
3) Когда
стреляешь в
птицу, сидящую на воде или плотно присевшую на земле, то надобно целить под нее, то есть в ту черту, которою соединяется ее тело с водой или землей.
6)
Птицу, летящую прямо от охотника довольно низко, надобно
стрелять в шею так, чтобы дуло ружья закрывало все остальное ее тело.
Чибисы, или пигалицы, очень горячо привязаны к своим детям и не уступают в этом качестве и болотным куликам: так же бросаются навстречу опасности, так же отгоняют всякую недобрую
птицу и так же смело вьются над охотником и собакою, но гибнут менее, чем другие кулики, потому что охотники мало их
стреляют.
Притом это первая
птица, с которою знакомишься, начиная
стрелять, от которой некогда сильно билось молодое сердце страстного охотника, а впечатления детства остаются навсегда.
Мне не удавалось много
стрелять их; это хлопотно, потому что они всегда сидят на середине пруда и надобно к ним подъезжать на лодке, чего я никогда не делал, да и
птица того не стоит.
Но в одиночку, даже в паре, дрофы несколько смирнее; иногда может удасться подъехать к ним в меру выстрела крупною гусиною дробью или безымянкой: последняя благонадежнее потому, что
стрелять приходится не близко, и потому, что эта
птица к ружью очень крепка.
В кустах и около кустов
стрелять коростеля труднее: он сейчас завернет за куст, сквозь который, когда он одет зелеными листьями,
птицы не видно и убить ее не возможно.
Здесь совсем другое дело: если подкрался к ближайшему дереву, из-за которого нельзя высунуться, не испугав
птицы, то уж близко ли, далеко ли, ловко или неловко,
стрелять надо.
Это уж не то, что в поле или голом болоте, где выпускать в меру, тянуть и прицеливаться в
птицу на просторе: вальдшнепа, мелькающего в лесу, надобно так же быстро
стрелять, как ныряющего на воде гоголя.
Долго мы бродили около озера и
стреляли птиц. Время летело незаметно. Когда вся долина залилась золотистыми лучами заходящего солнца, я понял, что день кончился. Вслед за трудовым днем приближался покой; вся природа готовилась к отдыху. Едва солнце успело скрыться за горизонтом, как с другой стороны, из-за моря, стала подыматься ночь.
Неточные совпадения
Полагая, что
птицы теперь сильно напуганы, я хотел было
стрелять, но Дерсу опять остановил меня, сказав, что на дереве их ловить еще удобнее, чем на земле.
В такие дни нельзя
стрелять:
птица, выпорхнув у вас из-под ног, тотчас же исчезает в беловатой мгле неподвижного тумана.
По пути мы 2 раза
стреляли мелких
птиц и убили 3 поползней и 1 дятла, но что значили эти
птицы для 5 человек!
Отец мой отшучивался, признаваясь, что он точно мелкую
птицу не мастер
стрелять — не привык, и что Петр Иваныч, конечно, убил пары четыре бекасов, но зато много посеял в болотах дроби, которая на будущий год уродится…
Проезжая из Бугульмы в Казань, на одной станции знакомый мне ямщик, татарин, попросил у меня на несколько зарядов пороху и крупной дроби; я охотно дал ему и того и другого, но спросил, какую
птицу он
стреляет.