Неточные совпадения
Всего чаще переписывался я с А. И. Писаревым, который во время моего отсутствия сделался блистательным водевилистом; водевили
были все переводные, но
куплеты оригинальные и так хороши, что до сих пор остаются лучшими водевильными
куплетами.
— Писарев переводил водевиль «Дядя напрокат» для бенефиса капельмейстера Шольца; водевиль этот должен
был идти в первых числах генваря наступающего 1827 года; но Писарев уже чувствовал, что пора приняться за что-нибудь более серьезное, более достойное его таланта, «пора перестать набивать руку», как он сам говаривал, «на водевильных
куплетах», хотя они очень нравились публике.
Бенефис г-жи Синецкой, бывший 27 января, заканчивался небольшим водевилем Писарева, также переведенным с французского: «Две записки, или Без вины виноват». Этот водевиль слабее других писаревских водевилей, но
куплеты, как и всегда,
были остроумны, ловки и метки. Переводчик
был вызван.
Вопреки обыкновению водевиль
был серьезного содержания, прекрасно написан и превосходно разыгран; но как публика, после наскучившей ей комедии, хотела и надеялась посмеяться, слушая писаревский водевиль, то и «Странствующие лекаря»
были приняты холодновато; даже превосходные
куплеты не поправили дела.
Глинка
был очень доволен; взяв огромную тетрадь, он проворно раскланялся с нами, шаркнув и притопнув ногой по своей привычке, и почти выбежал из комитета, махая своей до невероятности измятой, изломанной шляпой, в дверях уже
напевая и насвистывая какой-то
куплет.
Это
была его последняя работа для театра, и хотя водевиль состоял из пустого, впрочем забавного фарса, но Писарев занимался им с особенной любовью и очень
был доволен
куплетом...
В самом деле, они оба
были хороши до совершенства, да и водевиль необыкновенно забавен и отличался прелестными
куплетами.
Он
был жестоко ошикан публикой за резкость последнего
куплета, написанного Писаревым...
Куплет был обращен прямо к публике и хотя очень мило пропет Н. В. Репиной, но публика крепко обиделась и, вместо вызова, наградила переводчика общим шиканьем.
Зато через неделю публика смягчилась и принуждена
была хлопать, кричать браво и форо
куплетам Писарева и вызывать его за новый водевиль «Тридцать тысяч человек, или Находка хуже потери».
«Три десятки», хотя несколько чувствительного и даже серьезного содержания, должны
были, по своим прекрасным
куплетам, доставить Писареву новое торжество.
Мало этого: публика обратилась к начальству, и вместо полевой
было поставлено луговой; наконец, и этим не удовольствовались, и
куплет был вычеркнут.
В конце этого же водевиля
был еще
куплет на Полевого, гораздо оскорбительнейший; но против него не так сильно восстали Телеграфисты — и сторона Писарева преодолела.
В «Трех десятках» много прекрасных
куплетов, и я приведу еще два, вероятно, никому не известные. Странная судьба постигла ату пиесу: без всякой причины публика стала мало ездить в нее, и она скоро
была снята с репертуара. Вот
куплет молодого человека, который пробовал служить и нашел, что очень тяжело трудиться без всякой оценки пользы.
Аннинька всегда отдавала полную справедливость Любиньке, и если б ей сказали, например, что Любинька «неподражаемо»
поет куплеты из «Полковника старых времен» — она, разумеется, нашла бы это совершенно натуральным и охотно поверила бы.
В «Эрмитаже», где бусинками жалобно горели китайские фонарики в неживой, задушенной зелени, на убивающей глаза своим пронзительным светом эстраде куплетисты Шрамс и Карманчиков
пели куплеты, сочиненные поэтами Ардо и Аргуевым:
Катя писала мне, что ее товарищи не посещают репетиций и никогда не знают ролей; в постановке нелепых пьес и в манере держать себя на сцене видно у каждого из них полное неуважение к публике; в интересах сбора, о котором только и говорят, драматические актрисы унижаются до пения шансонеток, а трагики
поют куплеты, в которых смеются над рогатыми мужьями и над беременностью неверных жен и т. д.
Неточные совпадения
С семьей Панфила Харликова // Приехал и мосье Трике, // Остряк, недавно из Тамбова, // В очках и в рыжем парике. // Как истинный француз, в кармане // Трике привез
куплет Татьяне // На голос, знаемый детьми: // Réveillez-vous, belle endormie. // Меж ветхих песен альманаха //
Был напечатан сей
куплет; // Трике, догадливый поэт, // Его на свет явил из праха, // И смело вместо belle Nina // Поставил belle Tatiana.
Освободясь от пробки влажной, // Бутылка хлопнула; вино // Шипит; и вот с осанкой важной, //
Куплетом мучимый давно, // Трике встает; пред ним собранье // Хранит глубокое молчанье. // Татьяна чуть жива; Трике, // К ней обратясь с листком в руке, // Запел, фальшивя. Плески, клики // Его приветствуют. Она // Певцу присесть принуждена; // Поэт же скромный, хоть великий, // Ее здоровье первый
пьет // И ей
куплет передает.
— Я и Думу тоже —
куплетами! Вы
были в Думе?
Следующий
куплет Гогин
пел один:
— Один мой знакомый
пел такие
куплеты: