Неточные совпадения
По реке и окружающим ее инде болотам все породы уток и куликов, гуси, бекасы, дупели и курахтаны вили свои гнезда и разнообразным криком и писком наполняли воздух; на горах же, сейчас превращавшихся в равнины, покрытые тучною травою, воздух оглашался другими особенными свистами и
голосами; там водилась во множестве вся степная птица: дрофы, журавли, стрепета, кроншнепы и кречетки; по лесистым отрогам жила бездна тетеревов; река кипела всеми породами рыб, которые могли сносить ее студеную воду: щуки, окуни, голавли, язи, даже кутема и лох изобильно водились в ней; всякого зверя и в степях и лесах
было невероятное множество; словом сказать: это
был — да и теперь
есть — уголок обетованный.
Но пугаться
было некому; одни дикие степи и темные леса на далекое пространство оглашались неистовыми криками сотни работников, к которым присоединялось множество
голосов женских и еще больше ребячьих, ибо всё принимало участие в таком важном событии, всё суетилось, бегало и кричало.
Голос имела чудесный, страстно любила песни, качели, хороводы и всякие игрища, и когда ничего этого не
было, то целый день играла в куклы, непременно сопровождая свои игры всякого рода русскими песнями, которых и тогда знала бесчисленное множество.
Конечно, и между тогдашними приживалками и мелкопоместными соседками
были такие, у которых очень чесался язычок и которым очень хотелось отплатить высокомерному майору за его презрительное обращение, то
есть вывести его на свежую воду; но кроме страха, который они чувствовали невольно и который вероятно не удержал бы их,
было другое препятствие для выполнения таких благих намерений: к Прасковье Ивановне не
было приступу ни с какими вкрадчивыми словами о Михайле Максимовиче; умная, проницательная и твердая Прасковья Ивановна сейчас замечала, несмотря на хитросплетаемые речи, что хотят ввернуть какое-нибудь словцо, невыгодное для Михайла Максимовича, она сдвигала свои темные брови и объявляла решительным
голосом, что тот, кто скажет неприятное для ее мужа, никогда уже в доме ее не
будет.
Параша, до полусмерти избитая разбойником своим мужем, Параша, сидящая в подвале уже третий день, может
быть давно умершая, представлялась с такой ясностию его живому воображению, что он вскочил, как безумный, побежал по своему двору, по деревне, исступленным
голосом сзывая дворовых и крестьян.
Арина Васильевна заголосила
было опять: «Помилуй, помилуй!» Но Степан Михайлович громко закричал: «убирайтесь вон!» и в
голосе его послышался рев приближающейся бури.
— Что пролетело по душе его в эти минуты, какая борьба совершилась у железной воли с отцовскою любовью и разумностью, как уступил победу упорный дух?.. трудно себе представить; но когда раздался за дверью
голос Мазана: «Кушанье готово», дедушка вышел спокоен, и ожидавшие его жена и дочери, каждая у своего стула, не заметили на слегка побледневшем лице его ни малейшего гнева; напротив, он
был спокойнее, чем поутру, даже веселее, и кушал очень аппетитно.
«Что и говорить, батюшка, книжница: мягко стелет, да каково-то
будет спать!» Но старик грозно взглянул на нее и зловещим
голосом сказал: «А почем ты знаешь?
Ей
было совестно, и больно, и оскорбительно за своего жениха,
голос ее слегка дрожал, и она едва владела собою; но жених чрезвычайно обрадовался такому предложению; выслушав письмо, восхищался им, удивлялся сочинительнице и покрывал поцелуями ее руки.
Церковь
была ярко освещена и полна народа; архиерейские певчие не щадили своих
голосов.
Все
будут смотреть из ее рук…»
Голос ее дрожал и слезы навертывались на круглых вертящихся глазах.
Наконец, он пришел, несколько расстроенный, смущенный, и, вместо того, чтоб броситься к нему на шею и сказать «прости меня», Софья Николавна взволнованным и несколько раздраженным
голосом спросила Алексея Степаныча, едва переступившего порог: «Помилуй, где ты
был? отчего ты бросил меня одну? я измучилась, дожидаясь тебя битых два часа».
«Никогда не пивал больше двух, а теперь
выпью третью, — сказал он самым ласковым
голосом, — как-то чай кажется лучше».
Он часто обращался к ней во время обеда, требуя разных мелких услуг: «то-то мне подай, того-то мне налей, выбери мне кусочек по своему вкусу, потому что, дескать, у нас с невесткой один вкус; напомни мне, что бишь я намедни тебе сказал; расскажи-ка нам, что ты мне тогда-то говорила, я как-то запамятовал…» Наконец, и после обеда: «то поди прикажи, то поди принеси…» и множество тому подобных мелочей, тонких вниманий, ласковых обращений, которые, несмотря на их простую, незатейливую отделку и грубоватую иногда форму,
были произносимы таким
голосом, сопровождались таким выражением внутреннего чувства, что ни в ком не осталось сомнения, что свекор души не слышит в невестке.
Лежать в душистых полевых лугах, развесив перед собою сетку по верхушкам высокой травы, слышать вблизи и вдали звонкий бой перепелов, искусно подражать на дудочке тихому, мелодическому
голосу перепелки, замечать, как на него откликаются задорные перепела, как бегут и даже летят они со всех сторон к человеку, наблюдать разные их горячие выходки и забавные проделки, наконец, самому горячиться от удачной или неудачной ловли — признаюсь, всё это в свое время
было очень весело и даже теперь вспоминается не равнодушно…