Неточные совпадения
Степан Михайлович принялся было за расправу с своей супругой, но она, повалившись ему в ноги со всеми
дочерьми и представив письма старухи Бактеевой, успела
уверить его, что «знать ничего не знает и что она была сама обманута».
Больной ее отец чувствовал себя час от часу хуже и слабее;
дочь умела его
уверить, что она с каждым днем открывает новые достоинства в своем женихе, что она совершенно довольна и надеется быть счастливою замужем.
В порыве веселости Степан Михайлыч вытащил было на сцену Лупеневскую и, будто ничего не зная, громко ее спросил: «Что, Флена Ивановна, приглянулась ли тебе моя невестка?» Флена Ивановна с восторгом, удвоенным пивом и наливками, начала
уверять, божиться и креститься, что она свою
дочь Лизыньку так не любит, как полюбила Софью Николавну с первого взгляда и что какое счастье послал бог братцу Алексею Степанычу!
Напрасно хозяйские
дочери подавали поучительный пример, пробегая на башкирских иноходцах целые десятки верст по живописным окрестностям, — Софья Николавна долго противилась всем убеждениям и в том числе просьбам мужа, которого доктор положительно и скоро
уверил в необходимости верховой езды.
Неточные совпадения
— Maman,
уверяю вас, что лучшей
дочери вы не могли бы иметь.
— Это писала протопопская
дочь, —
уверял он в отчаянии. — Она кончила гимназию, — ну, и написала.
В одной из критик
уверяли, что и Островский хотел своего Большова возвысить до подобного же трагизма и, собственно, для этого вывел Самсона Силыча из ямы, в четвертом акте, и заставил его упрашивать
дочь и зятя об уплате за него 25 копеек кредиторам.
— Это когда он ползал-то перед тобой и
уверял тебя в преданности! Ну, людишки! Не надо мне твоего Пушкина, и чтобы
дочь твоя ко мне не являлась!
Никто уже не сомневался в ее положении; между тем сама Аннушка, как ни тяжело ей было, слова не смела пикнуть о своей
дочери — она хорошо знала сердце Еспера Иваныча: по своей стыдливости, он скорее согласился бы умереть, чем признаться в известных отношениях с нею или с какою бы то ни было другою женщиной: по какому-то врожденному и непреодолимому для него самого чувству целомудрия, он как бы хотел
уверить целый мир, что он вовсе не знал утех любви и что это никогда для него и не существовало.