Получив письмо от свекра, в котором он простыми словами высказывал искреннее сочувствие к горести невестки и опасение, чтобы она опять не расстроила собственного своего здоровья, — Софья Николавна
отвечала старику самым успокоительным образом; и точно она обратила полное внимание на сохранение спокойствия своего духа и здоровья своего тела.
Неточные совпадения
Старик не поверил и
отвечал, что «только развесь уши, так пожалуй, и церковную татьбу взведут на человека».
Так рассудил по своей логике Степан Михайлович и удовольствовался только тем, что перестал
отвечать на письма Куролесова и прекратил всякие с ним сношения; тот понял, что это значит, и оставил
старика в покое; переписка же у Степана Михайловича с Прасковьей Ивановной сделалась как-то чаще и задушевнее.
Но Арина Васильевна, уже настроенная дочерьми, как-то не испугалась за своего сынка и
отвечала: «Твоя воля, Степан Михайлович; что тебе угодно, того и я желаю; да только какое же будет от них тебе уважение, если они поставят на своем после твоего родительского запрещенья?» Пошлая хитрость удалась: самолюбие
старика расшевелилось, и он решился подержаться.
— Ведь ты, чай, плохо спала?» — «Меня никто не будил, —
отвечала Арина Васильевна, почтительно целуя руку
старика, — я сама проснулась.
Старики отвечали сыну, что у них таких денег нет и что они посылают ему последние триста рублей; а 500 рублей, если они уж необходимы, предоставляли ему у кого-нибудь занять, но прибавляли, что пришлют ему четверку лошадей, кучера, форейтора, повара и всяких съестных припасов.
На Алакаеву же
старики рассердились за требование такой огромной суммы и не
отвечали ей.
Пристально и как-то глубоко посмотрел
старик на свою невестку и ласково
отвечал: «Любить-то я тебя люблю, но только родным детям надо целовать руку у отца.
Ложась отдохнуть после обеда, Степан Михайлыч спросил: «А что, нойкинских и кивацких много?» и Мазан
отвечал, что все здесь: и
старики, и старухи, и ребятишки.
Ведь головка будет болеть!» — «Нет, батюшка, —
отвечала Софья Николавна, обнимая
старика с искренней нежностью.
Старик хорошо понимал музыку этих слов и, к общему изумлению, весело
отвечал: «Ну так что ж? мы и подождем дорогих гостей».
«А как это ты, сударыня, — начал
старик знакомым и страшным ей голосом, — брата и невестку крысами стравила?» — «Виновата, батюшка, — смиренно
отвечала Александра Степановна, у которой подогнулись колена и страх подавил ее собственный бешеный нрав, — нарочно положила их в гостиной, да не догадалась полога повесить.
— Благодарим, —
отвечал старик, взял стакан, но отказался от сахара, указав на оставшийся обгрызенный им комок. — Где же с работниками вести дело? — сказал он. — Раззор один. Вот хоть бы Свияжсков. Мы знаем, какая земля — мак, а тоже не больно хвалятся урожаем. Всё недосмотр!
— Ты-то безбожник? Нет, ты — не безбожник, — степенно
ответил старик, пристально посмотрев на него, — нет, слава Богу! — покачал он головой, — ты — человек веселый.
— Поздно узнал, —
отвечал старик. — Да что! кому как на роду написано. Не жилец был плотник Мартын, не жилец на земле: уж это так. Нет, уж какому человеку не жить на земле, того и солнышко не греет, как другого, и хлебушек тому не впрок, — словно что его отзывает… Да; упокой Господь его душу!
Неточные совпадения
— Это точно, что с правдой жить хорошо, —
отвечал бригадир, — только вот я какое слово тебе молвлю: лучше бы тебе, древнему
старику, с правдой дома сидеть, чем беду на себя накликать!
— Это так точно, — опять повторил
старик, стоявший около них,
отвечая на случайно брошенный на него взгляд.
Чиновники на это ничего не
отвечали, один из них только тыкнул пальцем в угол комнаты, где сидел за столом какой-то
старик, перемечавший какие-то бумаги. Чичиков и Манилов прошли промеж столами прямо к нему.
Старик занимался очень внимательно.
Добрый
старик Фока, украдкой взглянув на нас, опустил глаза и, отворяя дверь в переднюю, отвернувшись,
отвечал:
Старик был тронут. «Ох, батюшка ты мой Петр Андреич! —
отвечал он. — Хоть раненько задумал ты жениться, да зато Марья Ивановна такая добрая барышня, что грех и пропустить оказию. Ин быть по-твоему! Провожу ее, ангела божия, и рабски буду доносить твоим родителям, что такой невесте не надобно и приданого».