Неточные совпадения
Бабочка Ио или Глазчатая Нимфа, довольно большая, очень
красивая и редкая; крылушки у ней угловато-зубчатые, цветом темновишневые; на каждом
крыле находится по большому глазку голубовато-лилового цвета, по которому сбоку идут по пяти маленьких белых пятнушек.
Я поспешил сказать о том в наше оправдание и прибавил в оправдание натуралистов, что денные бабочки часто принимают точно такое положение, в каком раскладываются; что, конечно, сумеречные и особенно ночные бабочки, когда сидят, не расширяют своих
крыльев, а складывают их повислым треугольником, так что нижних
крыльев под верхними не видно; но если их так и высушивать, то они потеряют половину своей красоты, потому, что нижние
крылья бывают часто
красивее верхних, и, что, глядя на такой экземпляр, не получить настоящего понятия о бабочке.
Но самыми
красивыми бабочками можно было назвать, во-первых, бабочку Ирису;
крылья у ней несколько зубчатые, блестящего темнобурого цвета, с ярким синим яхонтовым отливом; верхние до половины перерезаны белою повязкою, а на нижних у верхнего края находится по белому очку; особенно замечательно, что испод ее
крыльев есть совершенный отпечаток лицевой стороны, только несколько бледнее.
Пожалуй, можно их назвать серовато-мутными, но это не дает настоящего понятия о цвете ее
крыльев; они были прекрасного пепельного цвета с темноватыми и беловатыми по краям полосками, или струями, с оттенками и переливами такого
красивого узора, что можно было на них заглядеться.
Вторую же сумеречную бабочку можно назвать Собачья Голова (Stellatarum), по необыкновенно бородастой груди, мохнатому брюшку и задним красновато-желтым крылушкам; верхние же
крылья не сходны с описанием Блуменбаха: они не белые и черные, как он говорит, а самого простого серого цвета, как у всех обыкновенных свечных, ночных бабочек. Остальных сумеречных, тоже очень
красивых, не часто попадающихся бабочек, пойманных Панаевым, мы определить и назвать не могли.
Неточные совпадения
— А там совершается торжество этой тряпичной страсти — да, да, эта темная ночь
скрыла поэму любви! — Он презрительно засмеялся. — Любви! — повторил он. — Марк! блудящий огонь, буян, трактирный либерал! Ах! сестрица, сестрица! уж лучше бы вы придержались одного своего поклонника, — ядовито шептал он, — рослого и
красивого Тушина! У того — и леса, и земли, и воды, и лошадьми правит, как на Олимпийских играх! А этот!
Они уже тут не могли
скрыть своего удовольствия или удивления и ахнули — так хороши были ящики из дорогого
красивого дерева, с деревянной же мозаикой.
— Ну, хорошо, я попытаюсь сделать, — сказала она и легко вошла в мягко капитонированную коляску, блестящую на солнце лаком своих
крыльев, и раскрыла зонтик. Лакей сел на козлы и дал знак кучеру ехать. Коляска двинулась, но в ту же минуту она дотронулась зонтиком до спины кучера, и тонкокожие красавицы, энглизированные кобылы, поджимая затянутые мундштуками
красивые головы, остановились, перебирая тонкими ногами.
Эти представители соколов описывали
красивые круги, подолгу останавливались на одном месте и, трепеща
крыльями, зорко высматривали на земле добычу.
При полете благодаря синему оперению
крыльев с белым зеркалом они кажутся
красивее, чем на самом деле.