Неточные совпадения
Горы, леса и луга, по которым бродил я с рампеткою, вечера, когда я подкарауливал сумеречных бабочек, и ночи, когда на огонь приманивал я бабочек ночных, как будто не замечались мною: все внимание, казалось, было устремлено на драгоценную добычу; но
природа, незаметно для меня самого, отражалась на душе моей вечными
красотами своими, а такие впечатления, ярко и стройно возникающие впоследствии, — благодатны, и воспоминание
о них вызывает отрадное чувство из глубины души человеческой.
Неточные совпадения
Дорога в Багрово,
природа, со всеми чудными ее
красотами, не были забыты мной, а только несколько подавлены новостью других впечатлений: жизнью в Багрове и жизнью в Уфе; но с наступлением весны проснулась во мне горячая любовь к
природе; мне так захотелось увидеть зеленые луга и леса, воды и горы, так захотелось побегать с Суркой по полям, так захотелось закинуть удочку, что все окружающее потеряло для меня свою занимательность и я каждый день просыпался и засыпал с мыслию
о Сергеевке.
Я не смею задуматься, — не говорю
о том, чтобы рассуждать вслух, —
о любви,
о красоте,
о моих отношениях к человечеству,
о природе,
о равенстве и счастии людей,
о поэзии,
о Боге.
— Я?
О! — начал Александр, возводя взоры к небу, — я бы посвятил всю жизнь ей, я бы лежал у ног ее. Смотреть ей в глаза было бы высшим счастьем. Каждое слово ее было бы мне законом. Я бы пел ее
красоту, нашу любовь,
природу:
[Можно даже вообще сказать, что, читая в эстетике Гегеля те места, где говорится
о том, что прекрасно в действительности, приходишь к мысли, что бессознательно принимал он прекрасным в
природе говорящее нам
о жизни, между тем как сознательно поставлял
красоту в полноте проявления идеи.
Окончательный вывод из этих суждений
о скульптуре и живописи: мы видим, что произведения того и другого искусства по многим и существеннейшим элементам (по
красоте очертаний, по абсолютному совершенству исполнения, по выразительности и т. д.) неизмеримо ниже
природы и жизни; но, кроме одного маловажного преимущества живописи,
о котором сейчас говорили, решительно не видим, в чем произведения скульптуры или живописи стояли бы выше
природы и действительной жизни.