Он еще упирается, он еще
тянется руками к неизведанному счастливому простору, а в голове его уже встают, как роковая неизбежность, жестокие картины неволи среди каменных стен и железных решеток.
Первая ложка — хозяину, а за ним
тянулись руки остальных, по очереди старшинства; сначала хлебали горячее без мяса, потом хозяин, ударяя ложкой о край чашки, командовал:
Кругом них мелькали в воде утопающие, к ним
тянулись руки с мольбой о помощи, их звал последний крик отчаяния; но они думали только о собственном спасении и отталкивали цеплявшиеся за них руки, чтобы не утонуть самим в бездонной глубине.
Непобедимая истома вдруг охватила тело Арбузова, и ему захотелось долго и сладко, как перед сном,
тянуться руками и спиной. В углу уборной были навалены большой беспорядочной кучей черкесские костюмы для пантомимы третьего отделения. Глядя на этот хлам, Арбузов подумал, что нет ничего лучше в мире, как забраться туда, улечься поуютнее и зарыться с головой в теплые, мягкие одежды.
Она, казалось, была в настоящей истерике, истерически всхлипывала и
тянулась руками к Павлу Павловичу, как бы желая охватить его, обнять его, умолить и упросить о чем-то.
Неточные совпадения
А тут к тебе // Старуха, мать покойника, // Глядь,
тянется с костлявою, // Мозолистой
рукой.
На сцене певица, блестя обнаженными плечами и бриллиантами, нагибаясь и улыбаясь, собирала с помощью тенора, державшего ее за
руку, неловко перелетавшие через рампу букеты и подходила к господину с рядом по середине блестевших помадой волос, тянувшемуся длинными
руками через рампу с какою-то вещью, — и вся публика в партере, как и в ложах, суетилась,
тянулась вперед, кричала и хлопала.
Тут только, оглянувшись вокруг себя, он заметил, что они ехали прекрасною рощей; миловидная березовая ограда
тянулась у них справа и слева. Между дерев мелькала белая каменная церковь. В конце улицы показался господин, шедший к ним навстречу, в картузе, с суковатой палкой в
руке. Облизанный аглицкий пес на высоких ножках бежал перед ним.
Въезд в какой бы ни было город, хоть даже в столицу, всегда как-то бледен; сначала все серо и однообразно:
тянутся бесконечные заводы да фабрики, закопченные дымом, а потом уже выглянут углы шестиэтажных домов, магазины, вывески, громадные перспективы улиц, все в колокольнях, колоннах, статуях, башнях, с городским блеском, шумом и громом и всем, что на диво произвела
рука и мысль человека.
Эта искусная игра повела к тому, что, когда Алина перестала петь, невидимые
руки, утомившие ее, превратились в сотни реальных, живых
рук, неистово аплодируя, они все жадно
тянулись к ней, готовые раздеть, измять ее.