Неточные совпадения
Получил письмо от Андрея Васильевича. Выразив
глубокое сожаление о смерти Павлуши, которого он очень любил, Андрей Васильевич извиняется, что не может много писать, очень занят и утомлен, а по поводу некоторых моих идейных
сомнений и вопросов преподает неожиданный совет: поучиться у немцев! Вот выдержка из его удивительного письма...
Неточные совпадения
В кабинете Ляховского весело и дружелюбно беседовали с хозяином Половодов и «дядюшка». Особенным оживлением отличался сегодня Половодов. Он фамильярно трепал дядюшку по плечу и старался разогнать в Ляховском те минуты
сомнений, которые оставляли на его лбу
глубокие морщины и заставляли брови плотно сдвигаться. Ляховский, очевидно, не решался на что-то, чего домогался Половодов; дядюшка держался в стороне и только напряженно улыбался, сохраняя свой розово-херувимский вид.
Я был так вполне покоен, так уверен в нашей полной,
глубокой любви, что и не говорил об этом, это было великое подразумеваемое всей жизни нашей; покойное сознание, беспредельная уверенность, исключающая
сомнение, даже неуверенность в себе — составляли основную стихию моего личного счастья.
Романская мысль, религиозная в самом отрицании, суеверная в
сомнении, отвергающая одни авторитеты во имя других, редко погружалась далее,
глубже in medias res [В самую сущность (лат.).] действительности, редко так диалектически смело и верно снимала с себя все путы, как в этой книге.
Сомнения! — разве совместима речь о
сомнениях с мыслью о вечно ликующих детях?
Сомнения — ведь это отрава человеческого существования. Благодаря им человек впервые получает понятие о несправедливостях и тяготах жизни; с их вторжением он начинает сравнивать, анализировать не только свои собственные действия, но и поступки других. И горе,
глубокое, неизбывное горе западает в его душу; за горем следует ропот, а отсюда только один шаг до озлобления…
Без всякого
сомнения, уже и в это время Петр мечтал о будущем и составлял детские предположения о том, что он совершит; но подобные мечты непременно бывают у всякого дитяти, одаренного пылкою натурою, и их нельзя называть
глубокою думою, определяющею направление целой жизни, или серьезным планом будущих действий.