Неточные совпадения
До глубокой ночи, как в ту далекую пору, я шагал по
камере, стараясь понять, какой способ бежать из нашей
тюрьмы, неизвестный мне, открыл этот далеко не умный юноша.
Но еще долго, терзаемый сомнениями, измерял я шагами мою одинокую
камеру, придумывая различные планы, как облегчить положение г. К. и тем на всякий случай отвлечь его от мысли о бегстве: ни в каком случае он не должен бежать из нашей
тюрьмы. Затем я предался спокойному и глубокому сну, каким благодетельная природа наградила людей с чистой совестью и ясною душою.
Между прочим, мне удалось убедить г. начальника, что портрет даже такого человека, как я, но все же узника, не подобает месту столь торжественно официальному, как канцелярия нашей
тюрьмы. И сейчас портрет находится на стене моей
камеры, приятно разнообразя несколько холодную монотонность ее безупречно белых стен.
Несколько непродуманно принимая устройство нашей
тюрьмы за идеальное и окончательное (сколько горьких разочарований принесла мне эта ошибка!) и видя в нашей
тюрьме существование «общих
камер для мошенников», я утвердился на мысли, что подобные
камеры столь же законосообразны, естественны и логичны, как и одиночное заключение.
Так, разбирая с г. начальником план нашей
тюрьмы и восхваляя его, я с некоторой осторожностью, даже опаскою, осведомился о том, чем объясняется существование «общих
камер для мошенников».
Неточные совпадения
— Елизаветинских времен штучка, — сказал Тагильский. — Отлично, крепко у нас
тюрьмы строили. Мы пойдем в
камеру подследственного, не вызывая его в контору. Так — интимнее будет, — поспешно ворчал он.
В
тюрьме он устроился удобно, насколько это оказалось возможным;
камеру его чисто вымыли уголовные, обед он получал с воли, из ресторана; читал, занимался ликвидацией предприятий Варавки, переходивших в руки Радеева. Несколько раз его посещал, в сопровождении товарища прокурора, Правдин, адвокат городского головы; снова явилась Варвара и, сообщив, что его скоро выпустят, спросила быстрым шепотком:
И действительно, пролетка сворачивает на площадь, во двор Тверской части, останавливается у грязного двухэтажного здания, внизу которого находится пожарный сарай, а верхний этаж занят секретной
тюрьмой с
камерами для политических и особо важных преступников.
Надо или признать общие
камеры уже отжившими и заменить их жилищами иного типа, что уже отчасти и делается, так как многие каторжные живут не в
тюрьме, а в избах, или же мириться с нечистотой как с неизбежным, необходимым злом, и измерения испорченного воздуха кубическими саженями предоставить тем, кто в гигиене видит одну только пустую формальность.
Жизнь в общих
камерах порабощает и с течением времени перерождает арестанта; инстинкты оседлого человека, домовитого хозяина, семьянина заглушаются в нем привычками стадной жизни, он теряет здоровье, старится, слабеет морально, и чем позже он покидает
тюрьму, тем больше причин опасаться, что из него выйдет не деятельный, полезный член колонии, а лишь бремя для нее.